Дао Блаженств - Александр Матяш

Обратите внимание на то, как Майтрейя постоянно понемногу поправлял вектор устремлений Асанги через характерные черты тех явлений, в образах которых он представал перед ним. Каждый раз это было не просто указание: возвращайся в свою пещеру и делай то же, что делал прежде, – одновременно ему передавалось понимание того, что нужно изменить внутри самого себя, чтобы продвинуться в практике.

В: Через что Майтрейя к нему пробивался? Через двойственность?

А: Да, через двойственность. Но важно раскрыть это так, чтобы слова наполнились пониманием. Мы же все пробиваемся через двойственность.

В: Майтрейя являлся ему во всем. Асанга просто не мог его увидеть.

А: Но, тем не менее, его уроки он воспринимал. Через что Майтрейя к нему пробивался? Через что пробился? Через что не мог пробиться? Видите, сразу три вопроса. Можно сказать, что ответы на них похожие, но не одинаковые. Ведь не являлся Майтрейя вначале, ведь сидел Асанга три года, медитировал – но ничего не происходило. Он отчаялся. И пошел бродить по миру.

М: Расскажи, пожалуйста, о тантрической медитации. Я ничего о ней не знаю.

А: Данная медитация не имеет отношения к индийской Тантре. Для понимания сути притчи нам будет достаточно знать, что здесь тантрической медитацией называется работа по визуализациии образа какого-либо существа. Это преодоление ментального шума через визуализацию. О такого рода тантрической медитации больше всего написано у Дэви Неел в книге «Посвящения и посвященные в Тибете». Считается, что наставления по тантрической медитации должны передаваться устно от учителя ученику для того, чтобы избежать ошибок во время практики. Учитель взаимодействует с сознанием конкретного ученика, и, через интонации, подбор фраз, слов, и, самое главное, обратную связь, воздействует на сознание ученика именно таким образом, который необходим данному конкретному сознанию. Это индивидуальная работа, в ходе которой учитель контролирует все происходящие процессы и убеждается в том, что практика проходит правильно, без ошибок.

У Деви Неел есть описание такой работы. Некоторое количество учеников под руководством своего учителя визуализируют Йидама (божество). Часть из них – те, у кого визуализация не поучается – отсеиваются на первой стадии, остаются те, кому визуализация удалась. Они сидят в полной темноте, в их пещеры не должно проникать ни одного лучика света. Еду им подают через крохотные отверстия. В ходе практики Йидам должен начать двигаться, разговаривать с адептом. Те, у кого он остается неподвижным, тоже отсеиваются. Потом нужно выйти из пещеры так, чтобы этот Йидам под лучами света не растаял. У кого-то получается, у кого-то – нет; еще один отсев. Затем Йидам должен стать постоянным спутником и другом ученика и везде его сопровождать. Ученик должен его все время видеть, как реальную вещь. В конце концов, остается горстка наиболее продвинутых и способных учеников, которым удается и это. И учитель им говорит: «Я вас поздравляю, вы закончили свое обучение» – и отсылает их. И вот среди них всех – очень редко, но все-таки иногда – находится один, который приходит к учителю и решается высказать ему страшную догадку: «Учитель, я боюсь ошибиться и боюсь вашего гнева, но мне нужно выговориться. А вдруг этот Йидам на самом деле иллюзорен? Вдруг это всего лишь иллюзия моего воображения?» И учитель говорит ему: «Вот, наконец, я могу тебя поздравить: ты – единственный из всех соучеников, кто добрался до окончательной истины». А всем остальным о ней никто даже не думает сообщать – идите, живите себе со своим Йидамом до конца дней своих. Это Восток, у них впереди – вечность, позади – вечность, и им дела нет до того, что с человеком происходит где-то посередине. «Да, – говорит учитель, – твой Йидам – это всего лишь иллюзия, как, впрочем, и весь окружающий тебя мир. И ты, наконец, понял эту истину». И его Йидам растворяется в сиянии вместе со всем окружающим миром, и он снова видит все то же самое, но уже совершенно иначе, чем в начале своего обучения.

У Асанги история несколько иная. Ему в действительности явился сам Майтрейя. Но, тем не менее, первые три года ничего не получалось. Асанга оставил свои попытки и пошел странствовать по миру.

У: Мне кажется, что первое явление связано с указанием на недостаточность веры. Меня поразила уверенность этого старика. Асанга, увидев его, понимает, что это то, чего ему не хватало.

А: Да, старик вяжет сеть, глядя на высохшее русло реки. Попробуйте воспринять всю парадоксальную глубину этого образа. Здесь нет ни одного лишнего слова. Включая и то, что именно старик плетет сеть. Старик – человек, умудренный опытом. Ты правильно увидела этот образ, Уля. Это, действительно, именно момент веры. А рыба – символ веры, но уже в христианстве. Каким образом здесь рассматривается вера? Вспомним слова из «Символа веры»: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Вот очень интересное слово «чаю». Здесь нет слова «надеюсь».

М: А «отчаяние» – отсюда же? Чаю, чаяние – это отсюда.

А: Да. Это, видимо, значит отвержение «чаяния». Чем отличается слово «чаю» от слова «верую»? «Чаю» – это «верую», но не просто так, а – с радостью и надеждой. Здесь вера сочетается с особым отношением.

В: Любая вера сочетается с каким-то отношением.

А: Да, но эти отношения могут быть самыми разными вплоть до полярно противоположных. Как говорят батюшки, бесы тоже веруют. Веруют и трепещут. Кому, как не бесам знать, что Бог есть. Нам они могут внушать всякие мысли на этот счет, но сами-то они точно знают. Вот что поразительно.

М: Так они не веруют, они знают.

А: И веруют тоже, но не так, как надо. Кроме того, есть вещи, в которые они, действительно, не веруют. Например – в возможность собственного раскаяния и прощения их Господом. Вот в это они не веруют. И отсутствие этой веры есть обратная сторона гордыни – именно демонической, именно бесовской. Гордыня и отчаяние в этом смысле и психологически, и метафизически идут рука об руку.

Почему в Бога Отца Вседержителя «верую», а здесь – «чаю»? Эта разница на метафизическом уровне имеет принципиальное значение. Единый Бог Отец Вседержитель был, есть и будет. А вот «воскресение из мертвых и жизнь будущего века» – это то, чего мы только «чаем», что только еще будет, но чего пока еще нет.

У: Получается, ожидание того, чего еще нет.

А: Вера в Отца – это вера в то, что уже есть, хотя мы не можем это потрогать или понюхать. Но мы веруем в Него, в то, что Он есть, и что Он превыше всего остального, что можно потрогать и понюхать. Почувствуйте разницу между «верой» и «чаянием». В чаянии тоже есть вера. А есть ли в вере чаяние? Думаю, что есть.

В.: Чаяние чего? Встречи с Господом?

А: Да. Вернемся к старику. Для чего нам понимание разницы между «верой» и «чаянием»? Это момент отношения к тому, чем мы занимаемся. Три года – это много или мало? Асанга решил, что много. А на самом деле – все зависит от отношения. Два волоса – это много или мало? На голове – мало, а в супе – много. Все очень относительно. Каким образом старик помог Асанге?

М: Показал ему, как он относится к своей тантрической медитации.