Robbie Williams. Откровение - Крис Хит

Но каждый раз, когда ему кажется, что он хорошо выглядит, склоняется к первому варианту.

* * *

Вы могли бы подумать, что после того стыда и раскаяния, которые он ощущал после того, как несколько лет назад на смог взорвать интернет своими ню-фото, он мог бы оставить все как есть. Но в нынешнем июле они с Айдой запостили в инстаграм короткий фильм. В нем он, обнаженный, держит перед своим па́хом небольшой торт — задумка в том, чтобы зритель это соотнес с предыдущим видео, в которых Роб выбирает между двумя сверхсилами — есть торт или быть невидимым, так что теперь он думает, что он невидимый, а торт парит в воздухе.

Это людей действительно повеселило, и комменты уже гораздо добрее.

«Вот это вот момент некой гордости, — говорит он. — Вес потерял быстро, тортом прикрыл член. Не самая большая гордость, но утро получилось забавным».

А теперь Attitude, британский лайфстайл-журнал для геев, спросил, не согласится ли он позировать для обложки их журнала голым. Он сказал, что согласится.

* * *

Съемка проходит в студии в лондонском Ист-Энде. Роба усаживают в парикмахерское кресло и, пока стригут, он ест карри. Для первых фото он позирует с голой грудью, распахнув мешковатое пальто. Он смотрит отснятое на мониторе. «Ты ж волосы и прыщики заретушируешь?» — уточняет он.

Потом раздевается и позирует, прикрыв гениталии рукой. Глядя на эти фото, люди скорее всего подумают, что он не полностью обнажен — что там какая-то штука для стесняшек, которую не видно. Ну а если нет — то наверняка ж разоблачился на пару секунд, ровно столько, сколько нужно затвору фотоаппарата щелкнуть. Все это не так. Голым он пробыл почти полчаса, позируя и просто бродя по студии в перерывах, глядя на фото в монитор. И хотя он все время на причинном месте держит сложенную чашечкой ладонь, я думаю, что это скорее из вежливости к окружающим, чем для себя. Вид у него ничем вообще не обеспокоенный.

И это не говоря о том, что ему нравится — или он ждет, что понравятся — результаты.

Он смотрит на снимки в мониторе, а вокруг восторженный хор: какая прекрасная фотосессия!

«Нравится?» — спрашивает его голландский фотограф Стефани Пистель.

«Снимки мне нравятся, я себе — нет», — отвечает он.

Они обсуждают новую позу, сидя, и, если ему надо сохранить скромность, он мог бы надеть штаны. «Да я могу, — предлагает он в свою очередь, — и мизинцем ноги прикрыть».

В конце концов он накидывает какую-то одежду и выходит покурить на двор за черным входом.

«Вот это все типа освобождает, — говорит он, — но в то же время стыд-то какой. Думаю про тело свое, какой я жирный. У меня в голове фильтр какой-то, который все показывает хуже, чем на самом деле. Даже если плохо».

* * *

Однажды он спрашивает: «А рассказывал я, как Найджел Мартин-Смит сказал мне, что журнал для геев хочет, чтоб я им попозировал голым? А они мне пятнадцать штук заплатят. Это еще до того, как Take That прославились. А мне семнадцать лет было. Мне тогда ужасно нравились джипы „Витара“, которые стоили типа двенадцать штук — я налог не учел. И я такой: ух ты, я смогу джип „Витару“ купить».

Найджел Мартин-Смит, разумеется, был менеджером группы Take That, когда те еще были бойз-бэндом. Собственно, он-то коллектив и собрал, и именно он у Роба ассоциируется с мучениями подросткового периода.

«А съемка — чистое ню, — продолжает Роб. — И я сказал: сделаю. Жду пару недель. Мне, конечно, немного не по себе, но я уговариваю себя, дескать, ну подумаешь, член покажу, зато джип куплю!.. А тут у нас концерт. Вроде в Скарборо, насколько я помню. Так вот мы с него возвращаемся в отель, и там мне говорят: вот, у тебя после концерта фотосессия. И проходит она в номере Найджела».

В назначенное время Роб вошел в номер Найджела и увидел там всю остальную группу. Которые, как только он вошел, разразились диким хохотом.

«А это шутка была, — говорит он. — Ну странная, верно? Правда же странная?»

Я спрашиваю его, разговаривал ли он об этом с другими ребятами из группы. Он ответил «Нет».

Иногда, когда он рассказывает истории про Take That, кажется, что это улица с односторонним движением, что над ним — самым младшим издевались всяческие. В ранние дни уж точно. Но ясно, что не все так всегда было, потому что его история про фальшивую ню-фотосессию вызывает еще одно воспоминание.

«Мы, бывало, врывались в номера друг друга, подтирались туалетной бумажкой и засовывали ее под подушку, — рассказывает он. — А у меня „мы“ это… я и Хауард. А потом мы натягивали целлофан на туалет Гари Барлоу. Помню, мы все вчетвером были в номере Гари. А потом и со мной подобное приключилось».

Он уверен, что это вещи несравнимые.

«Не, ну позировать для гейского журнала — это другой уровень, согласись!»

* * *

Несколько дней спустя он летит частным самолетом во Францию. Он разочарован узнав, что полет продлится всего 45 минут — ему хочется поспать.

«Не попросишь их полетать кругами?» — предлагает он.

Вместо этого он смотрит фотосессию для Attitude.

«Мне нравятся только те, где я на себя не похож», — говорит он.

Несколько минут спустя ему приходит в голову еще одна мысль.

«У меня одна сиська, — показывает он Майклу, — вислая на одной картинке».

«Выровняем», — обещает Майкл.

«Что, обе сделаете вислыми?» — удивляется Роб.

* * *

«Вот песня, которая мне просто нравится», — говорит Роб Гаю однажды в студии. И включает «GMF» Джона Гранта. И подпевает.

Роб узнал о Джоне Гранте, когда за кулисами Гластонберри-2011 набрел на его клип с песней «Sigourney Weaver». «Поп-культура не часто тебя прям с ног сбивает, перечислить, сколько раз за всю жизнь — пальцев хватит, — говорит он. — Но тут вот прям такой момент был. Я был просто ошеломлен: вот, вот оно, вот кем я хочу быть, что делать, вот так говорить в песнях на такие темы. Он — еще один из тех, кто живет в каком-то неземном эфире, прям как Руфус Уэйнрайт. Их талант и взгляд на мир и то, как они его проводят в песнях — это что-то невероятное, и зыбкое, и дисфункциональное. Дисфункциональный мегаталант. И вот к такому меня тянет гораздо сильнее, чем к мейнстриму».

Роб посмотрел еще несколько съемок Джона Гранта на YouTube, и в одном ролике увидел, что с ним играл клавишник Пол Бирд, Бирди, который сейчас художественный руководитель группы Роба. Так то Роб просит у него мейл Джона Гранта. «У меня есть шанс, читая книгу, насаждаясь ею, добраться до героя и рассказать им, — говорит он. — Мне нужно достучаться до Джона Гранта, чтобы сказать ему, как много он значит для меня».