Кетополис. Книга 1. Киты и броненосцы - Грэй Ф. Грин

Планкет обожал этот синема-сериал, хотя в жизни бы в этом не признался. Ему нравился даже горбун с железными руками — гений преступлений, не чета Крокусу и господину Шульцу. Но на первом месте всегда стояла Перл Уизли, Жемчужина Уизли…

При мысли о ней у Планкета пересохло во рту. Дерзкая, смешная, очаровательная — она окрыляла. Лучшая девушка в мире. В субботу в синема обещана новая серия: Планкет уже видел плакат с надписью: «НОВЫЕ! УЖАСНЫЕ! ПРИКЛЮЧЕНИЯ!!!».

— НОРМАН!

— Что? — Планкет очнулся, затряс рукой. — Ох! Зачем щипаться-то?

— Извини, — сказал Фласк безмятежно. — Но у тебя был такой мечтательный вид — словно ты по уши втрескался. Или побывал в опиумной курильне. Даже не знаю, что хуже, друг мой. Поверь знающему человеку: твое лицо совершенно не предназначено для передачи романтического чувства.

Планкет сдержался, только мрачно сверкнули стекла очков.

В натянутом молчании компаньоны вернулись в зоологический зал. Который по справедливости, — подумал Планкет, — стоило бы назвать залом «безголового скелета». Спрятав руки в карманы, он с тоской посмотрел на осколки гипса. Наверное, так смотрит приговоренный к повешению на деревянный брус, заготовленный для постройки эшафота.

— Нас убьют, — подвел он мрачный итог.

— Кто?

— Сначала — директор музея. Потом все ученые по очереди. Потом — посетители, что завтра придут полюбоваться на кита, убитого Канцлером. После дело дойдет до тайной полиции, а уж там обязательно отыщут в этом политическую подоплеку. Затем…

— Хватит, хватит, — замахал руками Фласк. — Не стоит паниковать, друг мой. Всего-то и делов — склеить пару кусков гипса да повесить на место.

— Ха! — сказал Планкет и, на случай если компаньон не понял, повторил: — Ха-ха! Интересно, что ты собрался склеивать, если половина разбилась в пыль?

— Значит, найдем другой череп, и дело с концом, — сказал Фласк. — Из самого безвыходного положения есть выход!

Этого механик не вынес. Он бросился к инструментам и принялся лихорадочно скидывать их в саквояж. Без разбора, в общую кучу; в прошлом одна мысль о подобном беспорядке привела бы его в ужас.

— Ты — как хочешь, а я уезжаю! — крикнул он в ответ на вопрос в глазах компаньона.

— Ээ… Куда это вы собрались, друг мой?

— В Мексику! — отрезал Планкет.

Так, не забыть масленку и книгу… За океаном все пригодится. А если ему придется сменить профессию? Гибкий Шульц вполне может направить по следам неудачливого таксидермиста своих «мальчиков». Да и директор музея отставать не будет, не говоря уже о… У Планкета перехватило горло.

— В Мексику? — удивился певец. — Что ты собираешься делать в Мексике?

— Жить! — Планкет развернулся и ткнул компаньона пальцем в грудь. Фласк охнул. — Я хочу жить, понимаешь ты — толстый, бездарный, самовлюбленный…

Механик прикусил язык, но было уже поздно. Фласк отступил на полшага. Лицо его наливалось краской, ноздри широко раздувались, левый глаз задергался… Начал он вполголоса, но к концу фразы сорвался на крик:

— Ну скажи, что ты сейчас собирался сказать! Молчишь?! А я и так знаю, что ты собирался сказать!

— Ничего, — отрекся Планкет.

— Поздно! Мысль не изреченная, но оставшаяся на языке, потом ужалит, подобно гадюке, затаившейся в дебрях джунглей!

— Но я молчу…

— И это поздно! — певец драматически воздел руки. — О боги, вы создали мир неправильно! За что я должен терпеть все это?

— Я молч…

— Раньше надо было молчать! — взревел Фласк.

Планкет втянул голову в плечи. Он почему-то сразу тушевался, когда на него повышали голос. Должно быть, это из-за неправильного питания, думал механик. Если не хватило в детстве кальция — кости вырастут тонкие и хрупкие. Интересно, а что не докладывали ему, раз теперь в моральном позвоночнике отсутствует необходимая жесткость?

— Интересно, что подумает господин Шульц, когда узнает о пропаже Крокуса? — сказал Планкет, чтобы сбить компаньона с волны. Разглагольствовать о том, как его недооценивают, Фласк мог часами.

— Я бы на его месте не стал ломать голову, а просто убил, — буркнул певец. — Камень на шею и в залив.

Планкет вздрогнул — он терпеть не мог холодную воду. Механик попытался поправить очки, но нечаянно сбил их — руки дрожали.

— Ну вот, — сказал он печально. Фласк озадаченно почесал бороду.

— Эй! Ты что, плачешь?

— Нет, — сказал Планкет, поднимая голову. — Стекло треснуло.

Певец пригляделся — и правда. Через левое стекло сбегала неровная трещина — будто плачущий водопад.

Фласк рассматривал механика, наморщившись. Лоб, непривычный к такому упражнению, зачесался. Планкет выглядел как человек не от мира сего. Это… ээ… пугало. Но Фласк вдруг понял, что у него нет никакого желания разбираться с господином Шульцем в одиночестве. Ну уж нет! Не дождетесь.

— У нас. Есть. Шанс, — раздельно произнес Фласк. — Ну-ка, повтори. Ну!

— У нас есть шанс, — тоскливо повторил Планкет. Внезапно его окатила горячая волна стыда — от макушки до пят. Пустобрех Сайрус Фласк собирался бороться до последнего, а он — Норман Планкет, который всегда считал себя разумным и думающим человеком! — поддался панике. Нет, так дело не пойдет.

— У тебя есть идея? — преувеличенно бодро спросил Планкет.

— Конечно! Все очень просто, друг мой. Я уже говорил — наши трудности решит китовый череп.

Планкет подумал, что ослышался.

— Наши трудности и начались с черепа!

— Это, друг мой, называется диалектика. Один череп втянул нас в неприятности, другой — из них вытащит.

— Хорошо, — вздохнул Планкет. — Только где мы его возьмем?

— Итак, попробуем рассуждать логически, — сказал Фласк. — Если бы вам, друг мой, был нужен череп кита, куда бы вы обратились в первую очередь?

— В Музей Естественной Истории.

— Действительно… Хорошо, это решает многие проблемы — мы уже в Музее Естественной Истории, осталось найти череп. Все просто.

— Ага, — кивнул Планкет. — Нам даже и искать не нужно.

Он указал на осколки. Фласк задумался.

— Ладно, — сказал он наконец. — Этот вариант отпадает. Но Кетополис ведь город китобоев, не забыл?

— И что? — ехидно поинтересовался Планкет. — Нет, не забыл. А еще я прекрасно помню, что китов разделывают начисто и все кости идут на удобрения. Можно, конечно, набрать поделок из кашалотовых зубов… Правда, я уже не уверен, что зубы эти настоящие. Раз даже в Музее Естественной истории, оплоте науки, кит оказался поддельным…