Елена Троянская - Маргарет Джордж

Молчание сменилось вздохами и одобрительным шепотом. Приам воскликнул:

— Так вы позволите им войти?

— Да! Да! Да! — раздались дружные крики в ответ.

— Какое новое имя ты выбираешь себе, дочь моя? — спросил Приам. — Парис взял себе имя Александр, хотя мы по-прежнему можем звать его Парисом.

Новое имя… разве я хотела носить другое имя?

— Лебедь, — наконец ответила я.

— Что ж, оно прекрасно подходит к твоей длинной белой шее.

Гекуба неожиданно оказалась рядом с нами. Свое замечание она произнесла голосом, который походил на карканье вороны. Знала ли она историю про лебедя? Или намек возник случайно?

— Будем называть тебя Лебедушка, моя дорогая, — закончила она.

— Елена и Парис объявили, что они заключили союз и начинают новую жизнь, — заговорил Приам. — Давно, когда Троя тоже только строилась, Ил, сын Дардана, основатель города, обратился к Зевсу Всемогущему с мольбой, чтобы тот явил ему знамение. И Зевс сбросил с неба статую Афины Паллады, чтобы Ил смог убедиться в его покровительстве. Когда Ил проснулся утром, он увидел перед своим шатром наполовину ушедшую в землю деревянную фигуру. Аполлон сказал Илу: «Сохрани богиню, падающую с неба, и ты сохранишь свой город». Мы называем эту священную статую Палладий, она защищает наш город. Пусть же Елена с Парисом дадут друг другу клятву перед лицом нашей покровительницы. Пойдемте в храм!

Отвернувшись, Приам негромко сказал слуге:

— К нашему возвращению приготовить все для празднования.

Парис взял меня за руку.

— Они нас приняли, — прошептал он. — Они разрешили нам войти. Это замечательно! Ты покорила всех. Как тебе удалось? Мы с тобой никогда не обсуждали это.

— По наитию, — шепнула я в ответ. — Клянусь тебе.

За пределами дворца нас окружили жители Трои, и все личные разговоры пришлось отложить. Факельщики заняли свои места по обе стороны, и процессия подошла к храму, который я видела раньше.

В слабом свете трудно было все разглядеть, но мне показалось, что он сложен из белого камня — известняка или мрамора. Мы вошли в темное пространство храма, и я пожалела, что факельщиков только два. За малым кругом света простиралась темнота, которая казалась бесконечной.

Впереди шли Приам и Гекуба — шли медленно, но уверенно. Они хорошо знали путь. Я старалась ступать за ними шаг в шаг.

Ноздрей коснулся легкий аромат. Это был цветок. Цветок, который я хорошо знала, но забыла. Запах был еле слышный и притягивающий, как шепот. Белый цветок… Точнее я не могла вспомнить.

Неожиданно Приам с Гекубой остановились и склонились в поклоне. В мерцании факелов я увидела женскую статую в полный рост, с сияющими глазами. В правой руке она держала копье, в левой — прялку и веретено. Статуя была сработана грубо, без малейшего изящества. Тем более странно, что она является творением самой Афины.

— Наша великая покровительница, Афина Паллада, взирает на тебя, дитя мое, — провозгласил Приам.

Он взял меня за руку, подвел к статуе вплотную и обратился к ней:

— О великая богиня! Это бедное создание прибыло в Трою в поисках спасения и приюта. Предоставь ей приют. И благослови союз между моим сыном Парисом и новой дочерью Трои.

Парис встал бок о бок со мной.

Вдруг я заметила белые цветы у основания статуи. Но у нее не было ног.

— Прежде чем Парис станет твоим мужем, а Троя — новой родиной, ты должна отказаться от прежнего мужа и прежней родины, — объявил Приам. — Привезла ли ты что-нибудь, что можешь предложить в дар богине?

Еще бы! Во время путешествия я не раз подумывала бросить эту вещь в море, но бессмысленность поступка останавливала мою руку. Наконец-то я смогу избавиться от нее.

— Да… отец. Привезла. Нужно послать за моим советником, он принесет.

— Советником?

— Да. Это мудрейший человек в Спарте, он приехал со мной.

Гекуба впилась в меня черными глазами.

— Мы ничего не слышали о мудрейшем человеке Спарты.

— Великая царица, он был личным советником царя Спарты и не участвовал в общественной жизни.

Я сказала одному из слуг, чтобы позвал Геланора и передал, что нужно принести.

— Продолжим нашу церемонию, — сказал Приам и снова обратился к Палладию. — Тебя послали нам небеса, без твоей защиты мы бы погибли. Пошли нам знак, что ты принимаешь эту женщину, Елену, нареченную Лебедем, и дозволяешь ей поселиться среди нас. Мы знаем, что знак может появиться не сию минуту, и мы должны быть начеку, чтобы не пропустить его. Но ты не отвернешься от нас. А пока мы ждем твоего ответа, пусть она живет среди нас и соединится в браке с Парисом.

Приам медленно повернулся ко мне, и как раз в эту минуту в храм вошел Геланор, держа в вытянутых руках шкатулку, которую и передал Приаму.

Приам открыл ее и увидел тяжелое золотое ожерелье — свадебный подарок Менелая. В свете факелов золото отливало красным. Глаза Приама расширились.

— Великий царь! — заговорила я. — Это золото надел мне на шею Менелай, когда я стала его женой. Я с радостью и облегчением расстаюсь с ожерельем. Поступай с ним как знаешь. Оно больше мне не принадлежит.

Я видела, что в душе Приама борются два побуждения: то ли оставить драгоценность себе, то ли отдать его богине. Он вынул ожерелье из шкатулки и поглаживал его кольца под видом проверки на прочность. Налюбовавшись, он поднял ожерелье над головой и сказал:

— Вместе с этим символом ты вручила нам свое прошлое. Твое настоящее и твое будущее отныне связаны с Троей.

Он медленно опустился на колени и положил ожерелье перед Афиной. Поднявшись, он снова повернулся к нам, соединил наши с Парисом руки, положив сверху свою. Это произошло, и произошло прилюдно.

— Теперь они связаны навек, — провозгласил Приам, и по храму волнами пронесся шепот, отражаясь от каменных стен.

Затем Приам посмотрел на Геланора.

— А этого мудреца ты тоже передаешь Трое?

— Нужно спросить его, — пробормотала я.

Геланор помолчал. Потом сказал:

— Я доставил тебя в Трою, как обещал, и убедился, что ты в безопасности.

Но вместо чувства безопасности я вдруг ощутила сильнейшую враждебность, которая исходила от статуи Афины. Исходила так же явно, как запах от белых цветов. Что я сделала, чтобы навлечь на себя такую ненависть богини?

XXXII

Наступило время покинуть храм, но я не смела повернуться спиной к богине, дабы не прогневить ее еще больше. Если людям не дозволено показывать спину земным царям, то как же это потерпят боги? Однако могла ли я не последовать за Приамом и Гекубой в их торжественном шествии к выходу? Парис взял мою руку в свою, тепло его ладони оказало спасительное действие, и в тот же момент я ощутила, что недовольство богини усилилось. Я не столько видела, сколько чувствовала за спиной Геланора, который сгорал от нетерпения поскорее уехать, оставив меня одну с троянцами.