Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Анатолий Александров

— Все вы в основном подготовлены к полету. Шансы каждого на включение в состав экипажа примерно равны. Но кто конкретно полетит — это пока что никому не известно. Мы все узнаем об этом за два-три дня до старта.

24 сентября Николай Петрович вновь встретился с маршалом Руденко, который сообщил «главному куратору» космонавтов, что пару дней назад он разговаривал с Тюлиным и от имени Главкома ВВС дал согласие председателю Государственной комиссии на окончательный вариант экипажа «Восхода»: Комаров, Феоктистов, Егоров.

Пополудни 5 октября Королев, Тюлин, Руденко, Каманин, Мрыкин и Керимов приехали в гостиницу к космонавтам, которые чуть больше часа назад прилетели на Байконур. Никто из них еще не знал точно, кто именно полетит на «Восходе». Они настороженно ожидали, не скажут ли им что-либо определенное сейчас члены Государственной комиссии.

После совместного обеда с очень вкусной ухой состоялись показательные соревнования ветеранов на теннисном корте. Увлекательное зрелище преподнесли своим зрителям Королев и Каманин. Главный конструктор, прилично владевший ракеткой в молодости, на этот раз из-за отсутствия игровой практики нередко отправлял мячи в аут и в конце концов уступил. После игры Сергей Павлович возбужденно прокомментировал итог: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка. Надо, хотя бы иногда, уметь побеждать самого себя».

Вечером прошло очередное заседание Государственной комиссии. Заслушав доклады разработчиков систем и представителя полигона о готовности носителя и корабля к старту, комиссия приняла решение о технологическом запуске «Восхода» на следующий день с двумя манекенами на борту. Так сказать, для полной гарантии. Полет прошел успешно, без существенных замечаний.

Утром в десять 9 октября Государственная комиссия приняла окончательное решение: «Произвести пуск многоместного корабля „Восход“ с экипажем 12 октября в десять тридцать по московскому времени». Доложив о готовности к полету семи космонавтов, генерал Каманин предложил включить в экипаж первого «Восхода» Комарова, Феоктистова и Егорова. Члены комиссии Гагарин, Королев, Руденко, Мрыкин и Тюлин выступили с пожеланиями успешного полета членам утвержденного экипажа.

Кандидаты на первый полет в многоместном «Восходе» были достойны друг друга. И каждый по-своему.

Владимир Комаров выделялся в первом отряде разве что основательной инженерной подготовкой и наравне с Беляевым удостоился прозвища Академик. Он, как мог, помогал товарищам в точных дисциплинах. Не кичился этим. Но по числу дельных вопросов преподавателям уступал, пожалуй, только Гагарину. Придирчивые врачи обнаружили у него сердечную экстрасистолу, намеревались исключить Владимира из отряда по состоянию здоровья. После обследования в медицинской книжке появилась категорическая запись: «В течение шести месяцев противопоказаны перегрузки, парашютные прыжки». Это был жестокий приговор. На полгода прервались тренировки в Центре подготовки.

Но Комаров проявил волю, выстоял. Он никого не упрашивал. Летчик требовал дать ему возможность делом доказать, что имеет право на космический полет. За Владимира горой встал весь отряд. И вот теперь он первый кандидат, чтобы взлететь командиром на «Восходе».

Ни на йоту не сомневался в Комарове и генерал Каманин и дал ему весьма лестную характеристику.

Владимир Комаров эрудирован, сдержан в отношениях с товарищами, всегда готов прийти им на помощь. Успешно выдержал полный тренировочный курс в Центре подготовки космонавтов. Любознателен. Достоин возглавить экипаж первого многоместного космического корабля.

Научный сотрудник в экипаже «Восхода» — Константин Феоктистов, кандидат технических наук, участник Великой Отечественной войны, закончив «Бауманку», работал в научно-исследовательском институте, где председатель Государственной комиссии Тюлин возглавлял научную часть. Диссертацию, посвященную динамике полета королевской «семерки», выполнял под руководством профессора Тихонравова.

В октябре пятьдесят седьмого стартовала ракета Р-7, которая вывела на орбиту 1-й искусственный спутник Земли. Феоктистов был напрямую причастен к этому событию. После него Константин окончательно поверил в реальность задуманного, переставшего быть далекой юношеской мечтой. 12 апреля шестьдесят первого Феоктистов находился на космодроме, видел грандиозное зрелище исторического старта, слышал в Куйбышеве доклад Юрия Гагарина о совершенном полете.

С того дня Константин стал доказывать Главному конструктору необходимость включения в космический экипаж ученого. Доказывал страстно, горячо, убедительно. Подав заявление на имя Королева, мотивировал свою просьбу тем, что ему как проектанту космических кораблей полет очень важен для дела. Сергею Павловичу импонировала такая настойчивость. В ожидании решения Феоктистов много работал. И готовился. Прошел ускоренный цикл тренировок в Центре подготовки космонавтов.

На заседании Государственной комиссии Константина Петровича представлял лично Главный конструктор:

— Руководитель проектного отдела ОКБ Константин Феоктистов характеризуется только с положительной стороны. Энергичен, вдумчив, порученные задания выполняет быстро и старательно. Действует последовательно. Самокритичен…

Тут Сергей Павлович прервал представление своего кандидата и поделился сокровенным:

— Недавно, находясь в отпуске в Чехословакии, мне удалось полетать на новой машине Л-200. Очень понравилось. Вернулся и решил полететь на «Восходе», но Константин уговорил уступить это право ему. Ничего не поделаешь — он на двадцать лет моложе меня. Так что его и рекомендую к полету.

Так получалось чаще всего, что представлять Егорова любознательной аудитории, известным людям приходилось командиру экипажа Комарову. Владимир Михайлович поворачивался к Егорову и уважительно говорил:

— Это наш семейный доктор!

После полета 1-го искусственного спутника Земли Бориса было уже не остановить. Он просто рвался в космонавты. Его судьбу окончательно определил полет Гагарина. Егоров был в числе тех, кто встречал Юрия на берегу Волги после полета 12 апреля. Заявления о включении кандидатом в отряд космонавтов писал трижды и добился своего — его включили!

Врача Егорова, разумеется, представлял на заседании Государственной комиссии медик, профессор Яздовский:

— Борис Борисович, нет, лучше просто Борис, более чем на десять лет моложе своих товарищей по экипажу. Ему всего двадцать семь. Но его настойчивости могут позавидовать и более взрослые мужи. Я скажу о Егорове так: он умеет добиваться поставленной цели и в экипаже «Восхода» будет очень полезен своим коллегам, а в будущем — советской медицинской космической науке. Надеюсь, что Борис продолжит свои исследования в области устойчивости вестибулярного аппарата человека. Егоров станет первым представителем мировой медицины, побывавшим на околоземной космической орбите.

День старта многоместного корабля 12 октября выдался на Байконуре тихим, морозным. При высокой перистой облачности видимость приближалась к двадцати километрам. Условия для пуска были почти идеальными.