Бремя феодала - Сергей Кусков

— Рикардо! — Это ко мне наперерез поехал Бетис с телохранами.

— Отъедем от города — всё скажу, отмахнулся я.

— Берни, слушай внимательно, — неспешно конным шагом шли мы по дороге. Нас было трое: Бернардо, я и его дядька. — Я решил не бодаться с герцогом, а отдать ему заплаченный татям аванс. — Вот тут вся сумма согласно предоставленному графом де Ларой пергаменту. — Махнул рукой, и Трифон подвёл одну из трофейных гужевых, в сёдельных сумках которой было разложено серебро. Золото это товар для оптовой торговли, у татей его было мало, в основном серебро, но серебра достаточно много. — Сейчас ты поедешь в Картагену, навестишь его светлость и отдашь данный груз от моего имени, но без извинений.

— Отдать герцогу… — У Бернардо отвисла челюсть.

— Ричи, но что ж получается… Ты напрасно убил посланника герцога? — офонарел от такого поворота судьбы дядька Берни. Сам Берни тоже раскрыл рот, но сказать что-либо не смог.

— Понимаете, сейчас деньги я ему ВОЗВРАЩАЮ!!! И именно Я!!! — попытался объяснить им скверность ситуации. — А так вышло бы, что он у меня их ЗАБИРАЕТ.

— Но убийство графа… — проворчал старик.

— На дуэли, — поправил я. — Честное, все видели.

— Всё равно.

Нет, они не понимали. Но может другие поймут?

— В общем, Бернардо, я доверяю тебе вернуть герцогу его деньги от моего имени! — хлопнул я Бетиса по плечу. — Считаю, это будет честно. А заодно расскажешь ему, что мы не несём угрозу, он зря арьербан мобилизовывал.

— А сам куда? В Кордобу? — усмехнулся дядька.

— В Кордобу, — кивнул я. — Хочу повидать одну пожилую герцогиню в отсутствии мужа. — Герцогиня Солана и по моей информации, и по информации Клавдия, жила в замке в своём домене, пока её муж, глава Королевского Совета, занимался государственной политикой.

— Ох не сидится тебе! Что за шило в заднице? — Старый воин сокрушённо вздохнул. — Был бы твой отец жив — я б посоветовал ему тебя выпороть. Надеюсь, Ричи, ты знаешь, что делаешь, и как обычно сможешь выпутаться.

— Буду стараться. — Выдавил натужную улыбку. Однажды мне может и не повезти. Но и не рисковать я не мог. — Ну что, в путь? Заночуем в предместьях. Потом вы в город, а я по окружной, и на север. Сегодня погони не будет — им сегодня де Лару хоронить, в смысле похороны организовывать. Там на часы счёт.

— Была б твоя сестра не замужем, Ричи, честное слово бы с тобой породнился! — усмехнулся Берни и тронул коня. Умные мысли приходят не одному мне в голову.

* * *

— Всё понял? — спросил я у Сильвестра, потратив весь последний час на нудную лекцию.

— А как же ж, ваше сиятельство, — кивнул музыкант. Что обнадёжило, кивал он не подобострастно, как в самом начале, а уверенно, с достоинством. И этому я его всё последнюю неделю учил тоже.

— Повтори. Можешь не всё, кратко, общие моменты.

— Демонстрировать готовность к сотрудничеству с властями, брать заказы на любые цели, включая вас, ваше сиятельство, дабы не демонстрировать открыто нашу связь, но при написании сатиры на вас иметь совесть. Ждать в предместьях неделю, или пока юный герцог Бетис свалит домой, после чего собирать себе коллектив, для которого придумать пафосное название. Сиятельство, а подойдёт: «Всадники Апокалипсиса»?

— Подойдёт, — кивнул я.

— Или «Ангелы Ада».

— Или «Ангелы Ада», — вздохнул я.

— Или «Седьмая печать»…

— Сильвестр! — Я начал закипать. — Сам подумаешь и решишь. Ты человек творческий. Главное пафос, но чтобы церковь не обиделась и не предала анафеме. Это должно быть что-то весёлое, необычное, но с претензией.

— Хорошо, граф, подумаю. — Мы тем временем остановились, и войско, ведомое Йориком (а чего менять порядок — как шли, так и идём) двинулось по дороге на север от Картагены. Город мы обогнули с запада и северо-запада. А ночевали в поле, в двух милях от Луз-де-ла-Луны, выставив все возможные меры оповещения об опасности. Но нет, нас не тронули. Час назад мы расстались с Бернардо — он въехал в город через Южные ворота, а мы поехали по предместьям в объезд. Картагена настолько большой город, что у него аж пять колец стен. Не сплошных, нет, не как Минас-Тирит из книжки. Скажем, пять независимых посадов. О, больше Москву напомнило с её Земляным, Белым и Китай-городом. Но и за самым внешним кольцом стен располагались посады с самым вонючим производством из существующих — кожевенным. И лачуги откровенной голытьбы, у которой нет денег даже на жизнь в захудалом посаде. Здесь властвовали грязь и вонь… Но я уже человек привычный.

Объезжая город, ждали заподлянки, но нет, обошлось. Сопротивления не встретили. Всадников-вестников от светлости — тоже. С башен на нас смотрели, но никто ни о чём не сигналил, не приказывал остановиться и ждать, или втягиваться в город — типа приглашение. Ну а мы и не собирались настаивать.

Вечером, в сумерках, перед сном, с Бернардо заново разделили хабар «Псов Гримо» с учётом изменившихся обстоятельств. И без герцогского аванса вышло совсем невесело — я ушёл в минуса. Берни не стал выпендриваться, оставив отданные ранее с пафосом брони — я ж кормлю всех невзирая на то, сколько добычи взяли. Подозреваю, «псы» часть казны по дороге сюда где-то «слили». Не то, что клад, нет — деньги должны работать. «Слили» кому-то из знакомых купцов, кому можно доверять, наверняка замазанному в делишках члену преступного синдиката. С собой взяли лишь на мелкие расходы; а ещё при себе оставили брони и коней. Без последний стало бы совсем грустно и тяжко. Погрустили мы с Бернардо, повздыхали, но честно разделили коней, а Берни вернул часть выданного ему ранее серебра, но расстались на хорошей ноте — оба решили, что поступаем правильно.

Теперь нас снова две сотни, и два штандарта — мой и Аранды. Поход потерял статус международного, но теперь это и не нужно — меня и так уже все окрестные соседи знают.

— …Например, активно продвигать историю про рекса Леонида, — продолжал меж тем рассказывать Сильвестр. Я задумался о своём и пропустил пласт информации, что он говорил, но в принципе понятно, что паренёк с башкой на плечах, понимает цель и задачи — можно его не драконить. — Сделать упор на патриотизме, защите родной земли и своего народа. На том, что простые пехотинцы Леонида стали легендой.

— Что на камешке потомки написали? — перебил я, уводя сразу к выводу.

— «Путник, извести Лакедемон, что мы лежим здесь, честно исполнив закон». — Сильвестр довольно ухмыльнулся, мысленно представляя творческие горизонты реализации проекта. — А ещё там было «Приди и возьми» и «Значит мы будем сражаться в тени», помню.

— Молодец.

— Граф, но почему нужно раздувать именно эту историю? — вопросительно уставился он, и я чувствовал, давно хотел спросить, но не решался.

Войско двигалось мимо. Неспешно, конным шагов. У каждого воина две заводные и две гужевые. Опять буду по пыли догонять голову войска, ну да ладно. Время потрещать есть.