Личный бумажный Демон - Константин Леонидович Бабулин

разочаровывайте меня этой хернёй, Любовь Павловна, а то я несерьёзно начну относиться к вашим словам, и попрошу передать трубку Рейнеру.

– О, – только и нашлась, что сказать Шахова и после небольшой паузы в трубке послышался знакомый мужской голос.

– Здравствуйте госпожа Волкова, раз уж вы так много знаете, давайте перейдём прямо к делу.

– Давайте.

– Сколько вы хотите за рисунок?

– Один миллион долларов США.

На том конце замолчали и, когда молчание стало совсем уж неприличным, Рейнер с небольшой трещинкой в голосе (а сука, вот что производит на таких, как ты впечатление – сумма с шестью нулями, – злорадно отметила этот факт Светлана), произнёс:

– Кхм, это очень много. Он столько не стоит, вы же знаете.

– Он стоит столько, сколько я говорю. Всего один миллион долларов, и вы останетесь в живых. Вот такой у вас, на самом деле выбор.

– Сто тысяч долларов.

Светлана нажала отбой и, положив телефон перед собой на стол, начала считать в слух:

– Раз, два, три, четыре…

Рейнер перезвонил:

– Двести, – начал было он…

Но Светлана опять нажала отбой, потому, что прекрасно понимала, что он даст столько, сколько она скажет.

Ещё один звонок.

– Да не бросайте вы трубку – пятьсот. Слышите ПЯТЬСОТ и ни копейкой больше.

– Прекратите, а? Ну что вы как базарная баба? Стыдно, ей богу. Один миллион долларов, наличными, ясно? А то я скажу полтотра, и вы заплатите мне полтора.

– Хорошо, получите. Хотя зачем вам? Вам жить-то осталось…

И Светлана снова нажала отбой.

– Какой мелкий человечешка, а? – Она с возмущением смотрела на Бартман, – Ведь офицер, в прошлом. Служба, долг, Родина – где это всё?»

– Вы так смело с ним… Вдруг не перезвонит?

– Перезвонит, никуда не денется.

Телефон снова ожил:

– Где и когда?

– Хоть сейчас, на площади трёх вокзалов, встречаемся напротив входа в Казанский вокзал.

– Я смогу там быть через два часа.

– Хорошо, она посмотрела на часы – ровно в 16-00.

– Хорошо, и без глупостей в этот раз, мы проверим рисунок прежде чем отдать вам деньги.

– Хорошо.

И нажала отбой.

– И вы действительно отдадите им рисунок? – Бартман с недоверием смотрела на Светлану.

– Нет, конечно. Да и они не собираются нести деньги – это всё так, для отвода глаз.

– А если их там будет много, что вы будете делать?

– Справлюсь не бойтесь, у меня будут помощники. Главное не число, а быстрота и неожиданность. Сейчас они думают, что купили меня, что деньги решают всё. А значит, не понимают что их ждёт, так что преимущество на моей стороне.

– Ох, не стоит их недооценивать тоже.

– Не волнуйтесь. Давайте сюда, вон тот рисунок, и пусть оппроверяются. Они будут думать, что я опять им впарю ксерокопию, а получат настоящую акварель. Вот и проверим, как у вас получилось.

Бартман, с завистью смотрела на Светлану, в которой не было и тени нерешительности, как будто она отправлялась на прогулку.

– Ладно, вам виднее, – и пошла упаковывать рисунок, – и всё же, как вы всё это узнали? Про Рейнера и прочее? – спросила она оттуда.

– После того, как мы ушли с фуршета с одной сотрудницей музея, посидеть в ресторанчике спокойно, – начала отвечать Светлана, а у самой возникла картинка, как она целовала шею Марии в туалетной комнате, одновременно сжимая её грудь, – ей вдруг, позвонили, в самый неудобный момент. – зачем-то добавила она.

– В какой момент? – переспросила Бартман, – не поняла.

– Хмм, нууу. Не важно, и она куда-то пошла, а я пошла за ней.

– Зачем?

– Мне было интересно, кто её так бесцеремонно оторвал от… Хммм, пирожных.

– А вы уже до пирожных дошли? – Бартман вернулась с акварелью и, обернув её в микалентную бумагу, стала убирать в специальный планшет.

– О да, дошли, и кончала она… Кхм, – закашлялась Светлана, – в смысле доедала, ну не важно, не доела короче. И вдруг я вижу, что она вернулась в музей, а там её поджидал этот самый Рейнер.

– И это, конечно, показалось вам подозрительным?

– Это показалось мне противным. У мужчин есть очень меткая фраза, когда им что-то противно – «как серпом по яйцам», вот и мне… хмм. Ну в общем я осталась понаблюдать за музеем, и видела, как она поехала к нему в дом одна, хммм, – ну, не важно, короче я вернулась к музею и застала инсценировку ограбления.

– Почему вы решили, что это инсценировка, а не настоящее ограбление?

– Да потому что якобы грабители, всё делали наоборот, вначале вынесли пакеты с чем-то из музея, а уже потом надели маски и стали бить окна, взламывать двери и прочее. И поехали потом, ничего не опасаясь, прямо в посёлок к Рейнеру.

– Готово. – Бартман протянула ей планшет, – А вы, я извиняюсь за вопрос, оружие с собой возьмёте?

– Нет.

– Хорошо, даже очень хорошо, только как вы справитесь…

– Справлюсь, справлюсь…

– Может быть, мне с вами пойти? Подстраховать?

– Нет, о вашем существовании вообще никто не должен знать, где находится настоящий рисунок знаем только мы с вами, и если со мной что-то случится, то вы… ну понятно. Так что набирайтесь терпения и ждите.

– Я буду молиться за вас.

– Вот, отлично, это ровно то, что нужно.

И она ушла.

Бартман взяла икону, поставила перед собой и стала просить бога уберечь Светлану.

Площадь трёх вокзалов, через два часа.

Через несколько минут после своего появления в условленном месте, Светлана увидела, как из потока машин вырулили два тёмных минивэна, и не обращая внимания на запрещающие знаки парковки, остановились прямо напротив неё. Захлопали дверцы, и выскочившая оттуда энергичная группа захвата в чёрном, бесцеремонно растолкав толпу вокруг Светланы, взяла её в кольцо и буквально внесла обратно в одну из машин.

– Здравствуйте, – встретил её знакомый голос, – а где же картина?

– Рядом, а где деньги?

– Вот они, – и Шахова показала на дипломат рядом с собой.

– Что-то маленький, больно. Там точно вся сумма?

– Обижаете, – Шахова, щёлкнув замочками и открыла крышку дипломата.

– Красота, – там как в кино, лежали аккуратно упакованные пачки сто долларовых банкнот.

– Мы свою часть выполнили, где рисунок?

– В ячейке камеры хранения, пойдёмте.

– Не надо никуда ходить, у неё с собой должна быть магнитная карта, – подал голос один из охранников, – там теперь не кодовые замки, а современные, магнитные.

– Сами отдадите или вас обыскать?

– Возьмите, – Светлана потянулась к своему внутреннему карману пиджачка, но крепкие руки охраны перехватили её движение.

– Извините, но лучше при них не делать резких движений, так что позвольте я сама, – Шахова откинула полу Светланы и, немного порывшись, вытащила оттуда магнитную