Охотники на жирафов. Переселенцы Трансвааля. Гудзонов залив. - Майн Рид

К тому же и господин Ринвальд мог не доверять молодости Пита. Поэтому госпожа ван Дорн взяла с сына слово, что он, по крайней мере во все время путешествия, ничем не выдаст своей тайны.

- Да, я понимаю это, - отвечал Пит на советы матери. - Я всеми силами постараюсь убедить Клааса Ринвальда в том, что я уже не ребенок и на меня можно положиться. Он увидит, что я буду достоин его дочери.

И действительно, до этой злополучной охоты Пит ничем особенным не обнаруживал привязанности к дочери Ринвальда, исключая разве мелочных услуг. Но что было бы теперь, если бы он, став сначала причиною тревоги всего каравана, потом вдруг превратился в жалкое подобие рыцаря печального образа? Наверное, он тогда вынужден был бы уступить первенство Андрэ Блому, которого до сих пор во всем превосходил в глазах Катринки.

По свойственной ему скромности. Пит воображал, что с этого злополучного дня Катринка обязательно будет сравнивать его с Андрэ в пользу последнего. В таком случае Пит, как это ни было ему больно, даже решился молча уступить дорогу своему сопернику.

Но с той минуты, когда нашлась лошадь, дело принимало другой вид. Теперь он мог возвратиться в лагерь победителем. Все необходимое для спасения его репутации было налицо - и лошадь, и ружье, и даже хвост буйвола, служивший неопровержимым доказательством победы над страшным животным. Конечно, он не скроет ничего из своих приключений, даже падения с лошади. Падение это нисколько не повредит его репутации хорошего наездника. Какой же всадник может удержаться на лошади, когда она неожиданно упадет на передние ноги?

Да, вместо насмешек им будут теперь восхищаться. Его станут поздравлять с совершением настоящего подвига. Все захотят услышать его рассказ. Он даже начал уже придумывать, как бы поинтереснее и поярче этот рассказ составить, так чтобы у слушателей захватывало дух.

Понятно, что, находясь в таком возбужденном состоянии, Пит не мог спать. К тому же и лошадь требовала его немедленных забот. Необходимо было осмотреть, не ранена ли она, обтереть и накормить ее. Для той и другой цели он нарезал еще травы.

Почищенная и накормленная Гильди, в порыве благодарности к хозяину за его заботы, терлась мордою об его плечо и тихо ржала.

- Ну, хорошо, хорошо, я понимаю, чего ты хочешь, - говорил Пит, ласково поглаживая ее рукою. - Теперь ты сыта, но хотела бы пить... Вот если б ты могла рассуждать и понимать мои слова, то я посоветовал бы тебе брать пример с меня. Я уже давно, с самого полудня, ничего не ел и не пил... Я с удовольствием отправился бы теперь с тобою "домой", тем более, что здесь и воды нет, но боюсь, как бы снова не заблудиться... Видишь, какие густые облака заволакивают луну. В двух шагах ничего не различишь. Долго терпели, потерпим и еще немного, моя добрая лошадка!

Действительно, луна совершенно скрылась, и наступил полнейший мрак. Вскоре засверкали во всех местах молнии, и вдруг разразилась буря, настоящая тропическая буря, отличающаяся особенною силою и стремительностью. Страшные удары грома следовали почти беспрерывно один за другим. Немного спустя полился сильный дождь.

Но молодой охотник отнесся совершенно спокойно к этой новой неожиданности и даже обрадовался дождю, лившемуся потоком.

"Вот я только что жалел об отсутствии воды для Гильди, - подумал он, отряхиваясь как мокрый пудель, - действительно, не было ни капли, а теперь ее вдруг появилось столько, что можно бы напоить тысячи лошадей".

Когда, наконец, буря и дождь прекратились, на Пите не было ни одной сухой нитки. Но это не особенно тревожило его. У него была другая, более важная забота: он боялся, что дождем размыло следы, по которым он надеялся добраться до лагеря. В таком случае положение его снова должно было ухудшиться. С нетерпением ожидая восхода солнца, молодой человек предавался самым мрачным мыслям.

С восходом солнца Пит убедился, что опасения его были вполне обоснованны следы совершенно исчезли, точно их никогда и не было.

Хотя у него снова была лошадь, и это немного утешало, но он все-таки не знал, как пробраться в лагерь. За неимением другого указателя, он снова решился обратиться к солнцу. Вообразив, что лагерь находится на востоке, он смело направился навстречу восходящему светилу.

Но - увы! - прошло несколько часов ускоренной езды, всадник и лошадь почувствовали усталость, а лагеря не было и следа, даже мованы не было видно. Где же теперь искать его? Как сориентироваться на местности, всюду одинаково однообразной и плоской?

Блуждая по безграничной прерии, Пит наткнулся на многочисленные следы, сохранившиеся, несмотря на проливной дождь, благодаря тому, что почва в этом месте, не так изрытая муравьями, была потверже, нежели там, где он ночевал.

При ближайшем осмотре молодой боер убедился, что следы эти оставлены проходившим стадом буйволов.

В первую минуту после этого открытия Пит очень обрадовался и считал себя уже спасенным, но дальнейшее размышление показало ему, что радость его преждевременна: по следам трудно было узнать - шло ли стадо к реке, то есть по направлению к лагерю боеров, или от реки, в противоположную сторону. Нужно было, следовательно, выбирать наудачу: или ехать вперед, или назад.

По одному пути можно было совершенно отдалиться от места стоянки каравана, другой же прямо привел бы к нему.

Как же быть? Решать наугад было опасно: мало ли куда можно забрести, отдавшись на волю случая.

Молодой человек начал искать другого, более верного указания.

Счастье помогло ему. Немного в стороне он заметил лужу красноватого цвета. Окраска воды в красный цвет доказывала присутствие крови, и Пит совершенно основательно предположил, что это кровь буйволов, раненных накануне во время охоты за ними.

- Эге, вот оно что! - воскликнул он, снова обрадовавшись. - Теперь я уж наверняка знаю, какого направления мне следует держаться. До сих пор, как оказывается, я все только удалялся от цели.

Он круто повернул лошадь и поскакал назад, придерживаясь следов. Ошибиться теперь было невозможно. В некоторых местах вся почва была буквально изрыта копытами буйволов. Вообще везде виднелись признаки недавнего прохода большого стада.

Если бы Гильди не была так измучена, Пит пустил бы ее галопом, но ему было жаль бедное животное, он старался обуздывать свое нетерпение и довольствовался легкой рысцой.

После нескольких часов езды попались два полуобглоданных трупа