Джек Ричер: Часовой - Эндрю Чайлд

Потом проверил ящики стола и шкафчиков. Все они оказались заперты. Он хотел было просто взломать их, но передумал. Как ни интересовали его исторические артефакты, имеющие отношение к Клостерманну и его эпохе, но работой, связанной с изучением и анализом документов и прочих бумаг пусть лучше займутся люди из ФБР. Чисто по привычке он заглянул за книги на полках, ничего не обнаружил, устроился рядышком с книжным шкафом и стал ждать.

Пять минут прошло в полной тишине, потом в коридоре послышались чьи-то шаги. «Идет человек средней упитанности», — подумал Ричер. В крепкой обуви. Старается не очень шуметь, но явно торопится. Звук шагов становился все ближе. Неизвестный подошел к двери и остановился. Повернулась ручка. Дверь тихонько стала открываться. Медленно. Край отошел от дверной коробки примерно на фут и остановился. В щели появился ствол пистолета. Вот в поле зрения Ричера он оказался целиком. А за ним и весь револьвер. Системы «Смит и Вессон». Модель 60. Первый в мире, изготовленный из нержавеющей стали. Специально приспособленный для того, чтобы избежать коррозии при ношении близко к телу. У полиции таких не бывает. Теперь видна и рука, сжимающая его рукоятку. А за ней и запястье. Торчащее из манжеты белой рубашки под серым рукавом пиджака.

Ричер с силой двинул ногой по двери. Она захлопнулась, защемив запястье незнакомца. Тот заорал от боли. Выронил пистолет, выдернул руку и отскочил назад. Ричер рванул дверь на себя, полностью распахнув ее. И увидел перед собой детектива Гудиэра, съежившегося у противоположной стенки и зажавшего запястье в пальцах левой руки. Ричер вышел в коридор. Схватил Гудиэра за лацканы пиджака. Потащил его в кабинет. Швырнул головой вперед в стенку под окном. А сам оперся на крышку письменного стола и стал ждать, когда этот человек перевернется лицом к нему и примет полусидячее положение.

— Думаю, на один вопрос вы уже ответили, — сказал Ричер. — На тот, который я задал вам в здании суда, когда мы с вами впервые встретились. О том, почему вы так озабочены тем, чтобы поскорее замять дело о неудавшемся похищении Резерфорда.

Гудиэр ничего не сказал на это.

— Значит, остался один вопрос. Что заставило вас помогать Клостерманну? Деньги? Или вас шантажировали? Что скажете?

— Убеждения, — выпалил Гудиэр. — Мистер Клостерманн трудился на благо спасения нашей страны. Нашей расы. Я гордился тем, что ему помогаю.

— Встаньте.

Тот не пошевелился.

Ричер оттолкнулся от стола.

Гудиэр поднялся на ноги.

— Снимите пиджак.

Детектив вынул руки из рукавов и сбросил пиджак.

— Расстегните рубашку.

Гудиэр стал расстегивать пуговицы, сверху, одну за другой, до самого пояса.

— Все расстегивайте.

Гудиэр повиновался и медленно распахнул рубашку. На левой стороне груди его Ричер увидел знакомую татуировку. Орел со свастикой.

— Возможно, вы слышали, что на днях вечерком я имел счастье познакомиться с вашими так называемыми братьями, — сказал ему Ричер. — Все они больше не члены вашей маленькой банды. И получили строгий наказ рассказывать всем остальным бывшим товарищам, что дом любого, кто не последует их примеру, будет сожжен. Вместе с ним.

— Не надо, — взмолился Гудиэр. — Не делайте этого. Прошу вас. Я выхожу из организации.

— Выйдете. Но не сразу. Ваши приятели сообщили мне, что Клостерманн планировал воссоздать гитлеровский «Храм света». Эти дураки даже не понимали, что это такое. Надеюсь, хоть вы-то лучше знаете историю.

— Вы не ошибаетесь, черт возьми, знаю. Я помогал мистеру Клостерманну разрабатывать каждый этап этого плана.

— Значит, вам известно о том, что на это событие приглашаются некие люди из всех штатов страны.

— Это верно, черт побери.

— Значит, у вас есть с ними контакты. С такими же отстойными группами в других местах.

— Стоп. Дальше я не пойду. Сяду в тюрьму, но предавать своих братьев не стану.

— Откажетесь, тюрьма покажется вам сущим раем. Но позвольте задать вам вопрос о ваших убеждениях. Вы ведь разделяли их с Клостерманном?

— Правильно.

— И Генри Клостерманн был вам брат?

Гудиэр кивнул.

— Нет, братом он вам не был, — сказал Ричер. — Он был русским агентом. И держал вас за дурака. И на каждом шагу просто использовал вас. Каждый божий вечер, вспоминая о том, какой вы тупица, он засыпал с улыбкой на губах.

— Зря стараетесь, Ричер. Я никогда в это не поверю.

— Видите этот портрет? — спросил Ричер, указывая на стену над шкафчиками для документов. — Он всегда здесь висел, когда вы бывали в этом доме?

Гудиэр встал и вскинул руку в нацистском приветствии. И тут же поморщился от боли, пытаясь сделать так, чтобы она была идеально прямой.

— Да, всегда, — ответил он Ричеру.

— А теперь снимите его. Посмотрите, что там с другой стороны.

Детектив не сдвинулся с места.

— Прикасаться к нему было бы богохульством, — проговорил он.

— Тогда я это сделаю сам.

Ричер шагнул вперед, но Гудиэр бросился вперед и преградил ему дорогу.

— Нет, — сказал он. — Если кто из нас это и сделает, то пусть это буду я.

Гудиэр молча постоял перед портретом, словно читал про себя молитву. Потом протянул руки и взял ее. Обеими руками. С двух сторон рамы. Спустил вниз. Снова помедлил. И повернул обратной стороной к себе.

— Вы ведь знаете, кто это, верно? — сказал Ричер. — Истинный идол Клостерманна. Генри Клостерманн всю свою жизнь посвятил уничтожению всего, во что вы верите. Он обманным путем заставил вас помогать ему. Помните зверски убитую журналистку? Тони Гарза? Это ведь Клостерманн ее убил. Потому что она собиралась разоблачить его. Только вот вы поставили крест на расследовании этого убийства. Потому что он приказал вам. И вы помогли ему выйти сухим из воды.

Гудиэр помотал головой:

— Я вам не верю.

— Да какая разница, верите вы мне или нет. В ФБР вам все объяснят. Я не обманывал вас, когда сказал, что скоро здесь будут их агенты. Можете остаться и помочь им задержать остальные группы. И честное слово, окажете своим братьям услугу. Может, тогда эти, с двузначным коэффициентом умственного развития, не смогут больше ездить на них верхом. А если вам не нравится эта идея, можно пойти к вашему дому.

Ричер достал из кармана зажигалку.

— А по дороге прихватить с собой бензинчику, — добавил он.

Гудиэр сразу обмяк и снова опустился на пол:

— Нет. Я лучше останусь.

— Достаньте свои наручники, — велел ему Ричер.

Гудиэр послушно вынул их из кожаного подсумка на поясе.

— Пристегнитесь к шкафу. За ручку ящика.