Флеш Рояль - Тала Тоцка

У Динки оставалась слабая надежда, что Тимур скажет, что любит ее и ему все равно, он будет любить ее ребенка как своего, по крайней мере, во всех сериалах и фильмах происходило именно так. Мужчины, как безумные, сражались за нерожденных детей, толком даже не разбираясь, с кем и когда пересекались главные героини в порыве страсти. Но Тимур наверное такие сериалы не смотрел.

— Нет, Тимур, прости, я не стану этого делать. Я прошу тебя, давай разведемся, я больше не должна жить с тобой.

Тимур дернулся, как от пощечины и резко спросил:

— Это потому что ребенок его?

— Ребенок не его, Тимур, он мой, почему ты не понимаешь? Его там капля. Если бы он был твой, я бы тоже отказалась.

Лучше бы она этого не говорила. Его лицо исказилось, он ринулся к ней и схватил за руки.

— Если бы мой! Но ты даже не дала мне шанса, он отказался от тебя, сам мне тебя отдал, а ты…

Он держал ее, больно сжимая запястья, но она не стала вырываться, а ответила, глядя в глаза:

— Да, я знаю. Теперь я очень жалею, Тимур, но я была зла на вас обоих, мне хотелось вам отомстить. Он предал меня, а ты с радостью ухватился за эту возможность и присвоил себе. Так чего ты ждал? Зачем тебе понадобилась эта свадьба, почему ты не дал мне возможность узнать тебя лучше? — Тимур в изумлении слушал ее, продолжая держать за запястья, но уже ослабив хватку. А она отвела взгляд и сказала уже тише: — Сейчас я ни за что так не поступила бы с тобой. Но аборт я делать не буду, извини. И жить с тобой не буду, я возвращаюсь в свою квартиру.

— Нет. Я сказал тебе, мы разведемся после того, как родится ребенок, — жестко оборвал ее Тимур. — И даже не пытайся никуда съехать.

Он выпустил ее руки и снова ушел из дому до утра. Она лежала и смотрела в потолок, теперь ей плохо спалось ночью, может, потому что днем стало часто клонить в сон, и она засыпала где придется, то в гостиной, то на кухонном диване, а потом неизменно просыпалась в своей комнате, заботливо уложенная в постель и до утра лежала без сна.

Дверь отворилась, и неслышно вошел Тимур, в комнате снова запахло виски и «Опиумом». Он стал много пить, это никуда не годится. Подошел к ней и вдруг лег рядом и начал целовать, распаляясь, а Дина почувствовала, что тело предательски отзывается и чуть ли не столкнула его с себя.

— Твоя любовница тебя сегодня не смогла удовлетворить, Тимур? Ты хотя бы душ после нее принял.

Он встал и, не сказав ни слова, вышел, хлопнув дверью. А Дина отвернулась к стенке, удивляясь, что с ней стало, говорят, беременность меняет гормональный фон. Как бы он так не изменился, чтобы ей не пришлось самой бегать за Тимуром и зажимать его в каждом углу.

Утром она обнаружила на кухне мужа, слегка примятого после сна, готовящего завтрак. Ушла в ванную, а потом стала одеваться. Он заглянул в комнату.

— Дина, идем завтракать.

— Спасибо, я не голодна, — постаралась, чтобы прозвучало как можно более ровно, но Тимур просто взял ее на руки и понес в кухню, несмотря на все попытки отбиться. Усадил на диван и сел рядом на корточки.

— Дина, у меня нет любовницы. Я вчера был у Лены, это правда, но…

— Уже второй раз, насколько я знаю. Это и называется любовница, дорогой, если я не путаю.

— Динка, ты ревнуешь? — он улыбался, но ей смешно не было. — Мне никто кроме тебя не нужен, и ты это знаешь.

А у нее было такое чувство, будто он отыгрался и теперь чувствует себя удовлетворенным, и ничего не могла с собой поделать.

После лекций она попросила охрану отвезти ее в бутик Инги. Хоть та и стерва, но вкус у нее был отменный, и ее выбор коллекций больше всего нравился Дине. И, конечно, любовь всей жизни «Селин». Так и получилось, из всего, что ей понравилось, «Селин» была лучшей. В этот раз Дина выбрала длинное платье с запахом, декольте достаточно глубокое, но благодаря длине все выглядело очень пристойно. Руки открыты, но еще тепло, не замерзнет, зато очень красиво смотрится еще сохранившийся загар. А дома ее ждал огромный букет орхидей и записка «Прости меня. Я тебя люблю», и смешная рожица внизу.

Вечером они выезжали в столицу на свадьбу Максима и Маргариты. Тимур позвонил, попросил сложить его вещи, ее забрала охрана и привезла в «Рояль». Там она пересела в океанский лайнер Тимура, они ехали на заднем сидении, Динка сначала пыталась бороться со сном, но затем сильные руки подтянули ее к себе и уложили на колени. Так и проспала всю дорогу до самого отеля, а там снова уснула без сновидений на плече у Тимура и только утром поняла, что они впервые в жизни спали в одной постели.

* * *

Тимур отвез ее в салон и там оставил, а сам уехал вместе с охраной. Мастер на просьбу Динки выпрямить ей волосы возмутилась от души:

— Портить такую красоту! Да у меня рука не поднимется, Диночка!

Она просто накрутила волосы на крупную насадку и уложила волнами, теперь они спадали каскадом вниз, и Динка в восторге смотрела в поднесенное зеркало. Как просто! И совсем другой вид! А потом увидела в отражении Тимура, стоящего в дверях, его глаза были лучше любого зеркала.

— У вас очень красивая жена, Тимур Александрович, — сказала администратор Юлия, смотри ты, как они все вышли его встречать, разве что не кланяются почтительно. А это случайно не его салон? Говорил же мимоходом, что у него в столице уже есть что-то свое, то ли ресторан, то ли спортивный клуб, или может салон красоты?

Динка не интересовалась делами мужа, считая, раз брак фиктивный, то нечего ей не в свое дело нос совать, здесь ничего ее нет. А Тимур тем временем полез в карман пиджака и прошептал ей на ухо:

— Я всегда смеялся над мужьями, которые после косяка стараются подкатить к жене с подарками, никогда не думал, что придется выступить в этой роли. Ну что, моя красавица, ты меня прощаешь?

И надел ей на шею кулон с крупным, почти с горошину бриллиантом. Кулон был из белого золота, в форме капли, и цепочка такая же. Тимур застегнул застежку и поцеловал ее в шею, персонал салона в умилении склонил головы, разве что слезу не пустил.

— Тебе не за что извиняться, Тимур, совсем, — она обняла его и поцеловала осторожно, чтобы не вымазать помадой. И увидела по глазам, что, похоже, они вплотную приблизились к выбиванию клина клином. И что послужило катализатором — «Селин», новая прическа или просто так звезды встали, — она не знала. Гораздо больше ее удивило собственное тело, которое словно проснулось и радостно откликнулось, как будто в ней теперь было две Дины. Две Дианы, а в этом что-то есть…

Из толпы в ЗАГСе она выхватила глазами Максима сразу же. Он изменился. Динка не могла понять, в чем, то ли изменил прическу, то ли стало уж слишком каменным и так его вечно суровое выражение лица. Еще месяц назад он был совсем другим, а сейчас словно маска Горца к нему приросла, он даже улыбался натянуто, не так по-мальчишески как раньше. А потом Максим увидел ее. И куда все и делось.