Нация фастфуда - Эрик Шлоссер

Есть только несколько мест на планете, слишком отдаленных или труднодоступных для золотых арок. В 1986 г. Совет по развитию туризма на Таити провел рекламную кампанию, демонстрируя нетронутое океанское побережье с плакатом «Извините, McDonald’s здесь нет»{606}. Через 10 лет один ресторан все-таки открылся в Папеэте, столице Французской Полинезии, куда привозили гамбургеры и жареный картофель за тысячи километров через Тихий океан с ближайших ранчо и картофельных полей.

Когда сети фастфуда пересекли океан, их сопровождали собственные поставщики. Чтобы не вызывать страх перед американским империализмом, сети по мере возможности старались делать закупки в тех странах, где работали. Вместо того чтобы импортировать продукты, они импортировали системы сельхозпроизводства. За 7 лет до того, как McDonald’s открыла свой первый ресторан в Индии, она начала организацию сети поставщиков, обучая индийских фермеров выращивать салат-латук из семян, специально выведенных для местного климата. «Ресторан McDonald’s – только окно большой системы, включающей громадную пищевую цепь, которая рождается на ферме», – сказал иностранному журналисту один из индийских партнеров{607}.

В 1987 г. корпорация ConAgra приобрела австралийскую Elders Company. Австралия – самый крупный экспортер мяса в мире. Cargill и IBP получили контроль над мясной индустрией Канады. Корпорация Cargill учредила крупномасштабные поставки птицы в Китае и Таиланде. Tyson Foods решила построить заводы по переработке птицы в Китае, Индонезии и на Филиппинах. Lamb Weston – подразделение ConAgra – начала производить жареный картофель в Голландии, Индии и Турции. В распоряжении McCain, крупнейшего в мире производителя жареного картофеля, 50 заводов на 4 континентах. Симплот стал выращивать картофель «рассет бёрбанк» в Китае, чтобы обеспечить McDonald’s, а в 1993 г. открыл первый в стране завод по производству картофеля фри. Симплот также купил 11 перерабатывающих заводов в Австралии, рассчитывая повысить продажи на восточноазиатском рынке. Он также приобрел в Австралии миллион гектаров пастбищной земли, где собирался пасти скот, выращивать овощи и картофель. «Это прекрасная маленькая страна, – говорил Симплот, – и никто ее не осваивает»{608}.

За границей, как и в США, компании фастфуда адресуют свою рекламу потребителям, не отягощенным предубеждениями: маленьким детям. «Дети везде развиваются одинаково, – рассказал присутствующим глава Geppetto Group на конференции Kid Power[110]. – Это касается всех детей, где бы они ни жили – в Берлине, Пекине или Бруклине»{609}. Конференция, на которой присутствовали вице-президенты по маркетингу, включая топ-менеджеров Burger King и Nickelodeon, была организована в Диснейленде недалеко от Парижа. В Австралии, где в 1990-е количество ресторанов фастфуда почти утроилось{610}, опрос показал, что половина 9-летних и 10-летних детей считает, будто Рональд Макдональд знает, что должны есть дети{611}. Как выяснил Яньсянь Янь, в пекинской начальной школе все дети узнают Рональда Макдональда. Дети сказали ему, что они любят «дядюшку Макдональда», потому что он «смешной, милый, добрый и… понимает детей»{612}. Coca-Cola стала любимым напитком китайских детей, а McDonald’s – любимой едой{613}. Похоже, даже посещение McDonald’s в Пекине повышает социальный статус человека. «Вы есть то, что едите, – эту идею годами активно пропагандировал эксцентричный миллиардер Ден Фудзита[111], который приобрел McDonald’s 30 лет назад. – Если мы будем есть гамбургеры и жареный картофель в McDonald’s тысячу лет, – обещал он своим соотечественникам, – то станем выше, а наши кожа и волосы будут белыми»{614}.

Влияние индустрии фастфуда хорошо заметно в Германии, где McDonald’s получает самые большие прибыли в зарубежном сегменте. Германия – не только самая большая страна в Евросоюзе, но и самая американизированная. Хотя после Второй мировой войны она была оккупирована войсками четырех стран союзников, американцы оказали на нее самое большое влияние: их дух был очень силен, а страна находилась очень далеко. Детям в Западной Германии нужно было учить английский, чтобы усваивать американскую поп-культуру. Молодежь хотела дистанцироваться от всего, что связывало их с военным прошлым родителей, и они находили такую возможность в увлечении американскими фильмами, музыкой и литературой. «Для детей, которые росли в атмосфере неразберихи послевоенного Берлина… американцы были ангелами, – написала берлинский кинорежиссер Криста Меркер в своем очерке о послевоенном увлечении Америкой. – И все связанное с ними казалось значительнее и удивительнее, чем все остальное»{615}.

В XX в. США и Германия дважды воевали друг против друга, но враждебность между ними оказалась не такой глубокой, как между другими народами. Поглощение ведущих американских корпораций – Chrysler, Random House и RCA Records – немецкими компаниями не вызвало общественного гнева, в отличие от реакции японцев на то, что в 1980-х местные компании покупали гораздо менее значимые американские активы. Несмотря на долгие «особые отношения» Америки с Великобританией, культурные связи между США и Германией, возможно не столь явные, оказались не менее крепкими. В США больше людей с немецкими корнями, чем с британскими{616}. Более того, в последнее столетие обе культурные традиции – американская и немецкая – продемонстрировали необычайное пристрастие к наукам, технологиям, строительству, практицизму, социальному порядку и эффективности. Электронный распределитель бумажных полотенец, с которым я столкнулся в Мюнхене в мужском туалете, можно считать «братом по разуму» дозаторов кетчупа McDonald’s в Колорадо.