Колумбайн - Дейв Каллен

♦Нет желания контролировать привычки в области учебы.

♦Нет мотивации хорошо учиться в школе.

♦Мы можем справиться с 1 и 2: ограничение просмотра телевизора, пользования мобильным и компьютером, выключение света, работа, ограничение выхода из дома.

♦Ты должен справиться с 3.

♦Докажи, что ты хочешь достичь успеха, продемонстрировав здравые суждения, прилагая дополнительные усилия, реализуя свои интересы, обращаясь за помощью и советами.

Уэйн опять наложил на Эрика ограничения: сын должен был возвращаться домой не позже десяти вечера, если только его отсутствие не связано с учебой, никакого мобильника во время занятий и, возможно, еще четыре недели запрета на пользование компьютером.

Запись о закручивании гаек в отношении сына была последним, что отметил в своем дневнике Уэйн Харрис – и чуть ли не последними его словами, которые станут известны широкой публике. Ордер на обыск его дома, выданный год спустя, предусматривал изъятие только записей Эрика, и ни у Уэйна, ни у Кэти, ни у брата Эрика не было конфисковано ничего. За последовавшие за атакой десять лет они сделали несколько коротких заявлений через адвокатов, имели недолгую беседу с полицией и один раз поговорили с родителями жертв. Но они ни разу не общались с представителями прессы. В общих чертах отношения Эрика с отцом можно понять из их дневников и свидетельств других людей. Записи Кэти Харрис более туманны, и общая картина взаимоотношений в их семье остается неясной.

Когда Дилан встречался с Эриком, он на словах поддерживал идею NBK, но в душе колебался между двумя альтернативами: либо самоубийство, либо настоящая любовь. Он написал Харриет любовное письмо, в котором признался во всем. «Ты не знаешь, каков я на самом деле, – без обиняков написал он. – Я, пишущий эти строки, люблю тебя бесконечно». Он все время думает о ней. «Судьба сделала так, что ты стала мне необходима, но наш мир мешает этому в силу различных неопределенностей». Она была во многом похожа на него – такая же задумчивая, молчаливая, предпочитающая наблюдать. Как и он, девушка, казалось, не интересовалась материальным миром. Жизнь, учеба в школе – все это бессмысленно – как чудесно, что она это понимает. Дилан заметил в Харриет скрытую печаль: она была одинока, совсем как он.

Интересно, думал он, есть ли у нее парень? Как ни странно, он никогда не пытался это выяснить. Теперь он ее почти не видит. Дилан понимал, что перегнул палку. «Я знаю, о чем ты подумала: “Это докучное письмо написал какой-то псих”». Но он должен был рискнуть. Он был уверен, что несколько раз она заметила его – он не пропустил ни одного брошенного на него взгляда. В письме Дилан признался в своих самых ужасных намерениях – точно так же, как Зак, нашедший в нем родственную душу, которой он мог излить суицидальные желания. Поначалу Дилан выражался немного уклончиво: «Я скоро уйду… Пожалуйста, не чувствуй себя виноватой из-за моего “отсутствия” в этом мире, которое скоро станет реальностью». В конце концов, он понимал, что она возненавидит его, если узнает всю правду, но все равно сознался: «Я преступник. Я совершал поступки, которые никто даже не подумал бы простить». Большинство его проступков раскрыто, и он был пойман, писал Дилан, и теперь ему нужно новое дело. Он уверен, что Харриет понимает, что он имеет в виду. «Самоубийство? У меня нет ничего, ради чего стоило бы жить, и я все равно не смогу существовать в этом мире после того, как меня жестоко осудили». Но если она любит его так же сильно, как он любит ее, он найдет способ выжить.

Если она считает, что он сумасшедший, то, пожалуйста, пусть никому ничего не говорит, просил он. «Пожалуйста, прими мои извинения». Но если она тоже питает к нему какие-то чувства, то пусть оставит записку в его шкафчике – № 837, рядом с библиотекой.

Он подписал письмо своим именем, но не отослал его. Собирался ли он когда-либо вообще это сделать? Или же он предназначал это послание только для самого себя?

Между тем Эрик был в ярости. Он написал Бруксу Брауну, обрушившись на того с угрозами. «Я знаю, что ты враг, – говорилось в письме. – Я знаю, где ты живешь и на каких машинах ездишь».

Психопаты стремятся обвести вокруг пальца отнюдь не всех и каждого. Они приберегают усилия либо для тех людей, которые имеют над ними какую-то власть, либо для тех, от кого им что-либо нужно. Тем же, кто ничего для них не значил, Эрик Харрис вполне мог продемонстрировать уродливую сторону своей натуры.

Брукс рассказал об угрозах матери, и Джуди вызвала полицию. Помощник шерифа написал еще один отчет о подозрительном происшествии и добавил его к другим документам, составленным в рамках ведущегося расследования делишек Эрика. В отчете говорилось, что Брауны обеспокоены и просят усилить ночное патрулирование.

Триумвирату пришел конец. Зака было решено не включать в NBK – банду «прирожденных убийц». Эрик сумел полностью избавиться от его присутствия. Летом Эрик к нему охладел, рассказывал Зак, и он так и не понял почему. А открытые боевые действия вспыхнули осенью. Дилан в это не вмешивался. Он не стал действовать заодно с Эриком и остался близок с Заком, подолгу говоря с ним по мобильнику каждый вечер.

Рэнди Браун вслед за женой опять вызвал полицию. Кто-то расстрелял дверь его гаража шариками для пейнтбола. Он был уверен, что это сделал тот же самый преступник Эрик Харрис. Помощник шерифа побеседовал с Рэнди и составил отчет. «Нет ни подозреваемых, ни зацепок», – написал он.

«Эрик делает успехи», – отметил в это время в его личном деле новый социальный педагог Боб Кригсхаузер. Эрик превосходил ожидания и успешно скрывал ошибки. Он мешкал, ждал до последнего дня и поэтому не успел вовремя отработать все сорок пять часов общественных работ, которые назначил судья, – не хватало четырех часов. И он ловко уговорил совершенно незнакомого человека, который в тот день был в развлекательном центре его начальником, солгать – такое благоприятное впечатление Эрик на него произвел. Так что, насколько было известно Бобу Кригсхаузеру, Эрик отработал все назначенное до конца. Осенью он использовал это, чтобы заработать скаутские очки. Он похвалился учителю, что посвятил все лето труду на благо общества.

В идейном плане двое подростков двигались в разные стороны. Эрик стремился к господству над людьми и природой, а Дилан был покорен судьбе. И у Дилана оставался в запасе большой сюрприз. Он совершенно не собирался участвовать в бойне, которую готовил Эрик. Он с удовольствием трепался об этом с Эриком, но в глубине души был готов сказать миру «прощай». Он полагал, что запись в дневнике от 10 августа будет последней. Дилан планировал покончить с собой задолго до того, как Эрик устроит атаку.

Двое будущих убийц перешли в последний класс школы. Это было клево. Они начали снимать кино. Сюжеты коротких художественных эпизодов крутились вокруг одной и той же формулы: держащиеся особняком крутые парни защищают слабаков от огромных качков. Эрик и Дилан обставляли притеснителей, но настоящее презрение выказывали не им, а тем, кого они якобы спасали. Они отбирали у этих лузеров все деньги, а затем убивали их просто потому, что могли это сделать. Жертвы заслуживали того, что их ждало, ведь они были низшими существами. Сюжетные линии подростки брали прямо из дневника Эрика.