Падение Дамноса - Ник Кайм

Аданар находился на башне ведущего танка. У этого «Леман Русса» было сломано главное орудие, но боковые тяжелые болтеры все еще исправно работали. Два других танка на небольшом удалении следовали за ним, по одному с каждой стороны — поврежденные, но боеспособные. Шагоходы класса «Часовой», некоторые даже с отказавшими пушками, и «Адские гончие» прикрывали фланги. В тылу шла группа транспортов типа «Химера», у машины, возглавлявшей бронированную колонну, верхний люк и добрая часть крыши были сорваны ударом гаусс-луча. Впрочем, в остальном корпус остался цел, как и траки, и двигатель — это был идеальный транспорт для сержанта Фенниона и четверых его бойцов. Другие распределились по пехотным взводам, вдохновляя своим присутствием лучше любого танка.

В первый раз с самого начала осады Аданар ощутил нечто отличающееся от отчаяния. Не надежду, ибо только воссоединение с его почившей семьей могло даровать ему это чувство, а нечто другое, что смогло притупить даже снедавший его фатализм. Жажду мщения.

Словосочетание «Первая Сотня» теперь виделось Фальке совсем издевательским. Он даже не помнил наверняка, что тогда, в момент формирования, его импровизированная бригада насчитывала сотню несчастных душ. Впрочем, это было не важно, потому как под таким звучным названием шахтеры обратились в солдат. Сейчас же те, кто остался в живых, маршировали возле Ультрамаринов. «Химера» космодесантников двигалась достаточно медленно, чтобы ополченцы не отставали. Поначалу сержант Феннион отвергал предложение поехать на танке, желая идти по пустошам вместе с людьми, но Фалька сумел переубедить его. Его должны видеть. Он — как маяк, живой пример для остальных, и ни один стяг или знамя не воодушевляли людей сильнее его присутствия. В конце концов Ультрамарин согласился, пусть и неохотно.

— О чем ты думаешь, брат-Ангел? — спросил Фалька, глядя в сторону развороченного корпуса «Химеры». Тот был освещен последними лучами заходящего бледно-желтого солнца. Оно красило золотом раскинувшиеся земли и играло на обледенелых пиках гор.

Юлус взирал прямо перед собой, готовый встретить свою судьбу.

— В экстремальных условиях ты все так же теряешь всякий стыд и задаешь много вопросов, Колпек.

Фалька засмеялся.

— Потому-то я вам так нравлюсь.

Сержант искоса посмотрел на него. На мгновение еле уловимый намек на улыбку промелькнул на его губах, но тут же исчез.

— Ты готов к войне, брат Колпек?

Фалька кивнул:

— Да. Думаю, мое время почти пришло. Я буду рад пролить здесь свою кровь, но лишь забрав нескольких металлических ублюдков с собой.

— Хорошо сказано, брат. В тебе нет страха. Из тебя бы вышел знатный Ультрамарин.

Фаланги некронов были уже близко. Некоторые механоиды разворачивались, чтобы ответить на новую угрозу, и отдельные гаусс-лучи понеслись в сторону людей. Все это сильно отличалось от битв на площадях и на стенах. Тогда сердцами правило отчаяние, и не было иного выбора, кроме как брать оружие и умирать. Теперь же все переменилось. Серебристое море раскинулось перед защитниками Империума — мерзкие, одержимые убийством машины, которых Фалька не понимал и с которыми, по правде, совсем не хотел встречаться лицом к лицу.

Хоть те и двигались, подобно бездушным скелетам, Фалька увидел сознание в их глазах, ощутил их эмоции. Ненависть горела в них, чистейшая, всепоглощающая ненависть. Некроны не остановятся, пока не искоренят всех людей на Дамносе, словно человечество было заразой, раковой опухолью этого мира. От таких мыслей кровь стыла в жилах, но именно они двигали и Фальку, и каждого жителя Дамноса навстречу смерти. Сражаться и умереть куда лучше, нежели просто умереть.

Смерть никогда по-настоящему не пугала его. Будет ли в конце что-нибудь, кроме бесконечной черной пустоты, — он этого не знал. Но он надеялся увидеть свет. Возможно, не тот, что исходит от Золотого Трона во Дворце Вечности Бога-Императора, но тот, что воссоединит его с Джинн. Ему хватит и этого.

Фалька надел свой шлем — его украшала метка сержанта, вырезанная лично Юлусом, — и крикнул своим бойцам:

— Соберите в кулак всю вашу отвагу! Мы — спасители Дамноса, и мы боремся за нашу родину. Император с нами. Он ниспослал своих Ангелов сражаться на нашей стороне. Во имя Империума, почтите же их!

Лазерный огонь извергся из пушек бойцов навстречу гаусс-лучам некронов, сплетая над пустошами паутину смертоносной энергии. Раздался грохот тяжелых болтеров, когда в бой вступила техника. Засверкали залпы башенных турелей, взревели двигатели — последний бронетанковый батальон Дамноса пришел на войну.

И в этот момент огромный, переливающийся зелеными и небесно-голубыми оттенками взрыв расцвел вдалеке.

Остаточное свечение заставило Фальку прищуриться, но он разглядел, как два ярких луча ударяют в одну из парящих некронских пирамид и разрушают ее. Посреди орд врагов, сквозь потоки изумрудной энергии он заметил осажденных Ультрамаринов, истинных братьев сержанта Фенниона.

Даже связанные перестрелкой — Фалька видел вспышки, — они были великолепны. Но среди всех особо выделялся один воин, чья броня отливала золотом, а шлем венчал красно-белый гребень. Закрепленный на богато украшенных наплечниках плащ трепетал под порывами ветра, когда воин разил некронов своим сияющим мечом. Это было олицетворение истинного героя. Чистейшая отвага, облаченная в плоть. Архангел. Сикарий.

Хвала Императору сорвалась с его губ, и Фалька заплакал.

— Выгружаемся, Бессмертные! — Юлус спрыгнул с верха «Химеры», одновременно выхватывая цепной меч. Уже на следующем вздохе он бежал вперед, и шагам его вторил грохот снарядов, вылетающих из болт-пистолета. Четверо его боевых братьев не отставали, во весь опор устремившись вперед, за славой Ультрамару и всем сынам Жиллимана.

Под градом залпов гаусс-орудий Юлус и его братья врезались во вражеские ряды. Некроны понимали только силу, и их необходимо было сокрушить, нанести им удар столь колоссальной мощи, чтобы те темные сущности, что вселили в них жизнь, осознали близость своего поражения и покинули наконец священные покои своей гробницы.

Вопреки природной хрупкости и слабости, люди явили собой пример невероятной храбрости, следуя всего в нескольких метрах позади Ультрамаринов. Перерубив позвоночник одного из механоидов, Юлус ощутил, как в нем разгорается гордость за эти несчастные, проклятые человеческие души. В разверзшейся огненной буре потери среди Гвардии и ополченцев поистине ужасали. Без силовых доспехов и прочей защиты они были обречены, погибая целыми отрядами.

Колпека Юлус потерял из виду практически сразу. Он корил себя за это, но вокруг бушевала война, «великий уравнитель», и для сантиментов не оставалось времени. Его цепной меч рокотал, алкая убийств, и сержант сполна утолял жажду своего оружия. Встав полукругом, пятеро Ультрамаринов продвигались вперед, склонив головы под непрестанным огненным шквалом. Некроны бросили против них свою пехоту, орду рейдеров, с которыми воины Второй роты уже намастерились воевать. Космодесантники умели быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям, изучать слабости своего врага и искать лучшие способы его убийства. Ультрамарины делали это вот уже больше десяти тысяч лет, с самого расформирования легиона на ордены, — и владели этим искусством более чем достойно.