Беглый огонь - Александр Зорич

Я вдруг вспомнил легенду о «звезде Полыни», которую совсем недавно считал чистым бредом. О сталкере, который со «звездою» в руках угодил в воронку, но потом спустя пару дней заявился в «Шти» целым и невредимым, хотя и изрядно потрепанным. И плел какую-то околесицу о том, что выскочил из-под земли на Агропроме, словно пробка из бутылки…

Решение созрело во мне быстрее, чем мой мозг успел прокрутить все аргументы против. Неудивительно, ведь «свободовцы» не оставляли мне времени на дискуссии с внутренним голосом! Бандерлоги были уже достаточно близко, чтобы подвергнуть меня обстрелу через холм из подствольников по-минометному.

Гранаты падали не так точно, чтобы оторвать мне голову. И все-таки их было вполне достаточно, чтобы вероятность быть нашпигованным осколками быстро стремилась к ста процентам.

Я надел на себя рюкзак.

Взял в левую руку «звезду Полынь», крепко прижав ее к груди, как щит. Ох, тяжелая!

В правую руку я взял «хай пауэр» (в нем последнем еще оставался полный магазин).

И с криком «Мама!» бросился в воронку, выдерживая направление на темное пятно, обозначающее ее эпицентр…

Запомнилось мне немногое, но запомнившегося достанет на пять диагнозов из архива старого доброго дурдома.

С каждым шагом к эпицентру воронки всё вокруг меня меняло цвет, приобретало вначале синий, а затем фиолетовый оттенок. Я очень быстро бежал. Мне казалось, бег мой затянулся уже на несколько минут, я выбивался из сил, а черное пятно, к которому я стремился, было по-прежнему столь же далеко, как и в начале.

В меня наверняка стреляли боевики «Свободы», вышедшие на гребень холма. По крайней мере с какого-то момента я обнаружил, что слева и справа от меня движутся металлические прутья длиной сантиметров по тридцать. Полагаю, это были пули.

Возможно, вместе с аномальным изменением метрики пространства пули действительно вытянулись в направлении эпицентра гравитационного катаклизма. Или, что скорее, это был всего лишь один из эффектов моего исказившегося субъективного восприятия. Например, из-за изменения течения времени я мог начать воспринимать как слитное целое множество последовательных положений пуль в пространстве.

Потом я вдруг обнаружил, что нахожусь уже по ту сторону темного пятна на земле. Весь микрокосмос аномальной зоны словно бы вывернулся наизнанку вокруг полюса катаклизма!

А по ту сторону полюса я увидел… себя!

Сталкер Комбат бежал мне навстречу, прижимая к груди «звезду Полынь» и энергично отмахивая правой рукой, в которой чернел вороненый ствол «хай пауэра».

Комбат – то есть я, хотя я-то был по ту сторону эпицентра, поэтому буду говорить «он», – озарился вдруг металлическим белым блеском.

Спустя секунду я понял, что невидимый, потусторонний ветер невероятной силы – излучение? мощный поток частиц?! – бьет в грудь Комбату, прямо в «звезду Полынь», которую он прижимал к себе. И, ударяясь о «звезду Полынь», этот невероятный ветер рвет ее на частички, на крошечные кусочки, разбирает материю артефакта на ниточки и струйки. Они змеились под напором квантового ветра по туловищу, по рукам и ногам Комбата, растекались по его лицу, покрывая его тончайшим металлическим покровом.

И когда вдруг ударил из эпицентра воронки страшный черный свет, антисвет взрывного гравитационного коллапса, он ничего не смог поделать с Комбатом. Человек с «хай пауэром» в руке был защищен тончайшим, но сверхпрочным коконом, в который превратился вдруг слепок надмирных энергий, известный нам, невежественным смертным, как «звезда Полынь».

New car, caviar, four star daydream,

Think I’ll buy me a football team.

«Money», Pink Floyd

Шел дождь и рота красноармейцев …

Я решил, что если моей повести суждено иметь эпилог, то пусть он начнется именно этой дурацкой фразой .{это не эпилог}

Ваш Комбат брел через Касьяновы топи, опираясь на посох, наскоро изваянный при помощи смекалки и траншейного ножа. В его ботинках хлюпала противная болотная жижа. Фосфоресцирующий радоновый туман стелился над землей. В горле у Комбата першило – будто накануне он выпил, не закусывая, литр водки.

Из-за этого чертова радона Комбату еще предстояло обколоться антидотами до потери пульса.

И все же я был счастлив. Ведь я вышел из воронки. Живым!

Подвиньтесь, великие сталкеры – Шухов, Семецкий, Хемуль! Теперь легенды сложат и обо мне! О том счастливце, которого засосала воронка, но благодаря чудесному и редчайшему артефакту тот остался жив!

Не зря фотограф Ньютон нас снимал.

Он, приближенный Хозяев Зоны, знал: будет что-то чудесное! И не зря велел он Тополю отдать мне «звезду Полынь»! Если бы не «звезда», гнить мне сейчас на том холме над Бечевкой с двумя десятками пулевых ранений…

О том, что было внутри воронки после того, как я пронаблюдал «эффект близнецов» и она меня все же втянула, я помню мало.

Помню, было темно и темнота казалась какой-то, что ли, одушевленной…

Помню покалывание на поверхности кожи, давление в подвздошье. Но это было не больно. Максимум неприятно. Словно бы скользишь во сне по наполненному тяжелой жидкостью тоннелю в направлении выхода. Ни желаний, ни страхов, ничего.

Зато когда воронка меня выплюнула (да-да, как бутылка шампанского пробку!) и я обнаружил себя на твердой земле, стоящим на четвереньках, мои ощущения вдруг зашкалили за максимум.

Я начал чувствовать боль: заныло ушибленное колено, адски заболела голова, раскаленной печкой запылала рваная рана на плече от касательного пулевого ранения…

Я сидел на корточках посреди Касьяновых топей и озирался. Дело шло к закату. Над топями поднимался туман.

Моего верного «хай пауэра» при мне больше не было – как видно, странствуя по гравитационному тоннелю, я выпустил его из рук.

ПДА – тоже сорвало, похоже, лопнул потертый ремешок…

Фляга, подарок старого друга Кнопки, – даже она потерялась на дорогах судьбы…

Ну а «звезда Полынь» – та просто аннигилировала, пожертвовав мне свое иномирное свечение. Впрочем, если бы «звезда» осталась цела-целехонька – это была бы совсем не научная фантастика.

Прямо передо мной устремлялась ввысь растроенным стволом-трезубцем густо обросшая лишайником береза. Справа желтел ствол мертвой ветлы.

Я знал это место!

Я находился совсем недалеко от Поляны, где мы с Тополем обычно обедаем, той самой, где я встретил Мисс-86.

«А что, если между тем днем, когда воронка меня засосала, и днем сегодняшним прошел месяц? Год? Двадцать лет? И я теперь такой же электромагнитный феномен, как Мисс-86, и обречен скитаться в чужом времени?»