Звезды МУРа. Золотой век московского сыска - Эрик Котляр

Особенности национального расследования

Казалось бы, папка с ОПД закрыта и дело сделано. Но Седунов помнил, что он находится на территории другого государства. Опыт подсказывал сыщику: чтобы преступники понесли заслуженную кару, как учили его наставники, надо сделать искусный ход.

Расследование убийства Лищенко начиналось в Москве. Закончилось в Узбекистане. Тут были изъяты телефоны с опросом новых владельцев, от кого они их получили, здесь же были получены письменные признания убийц, найдены авиабилеты с указанием даты рейса, подтверждение Аминовым нарисованного им плана ограбленной квартиры, задокументированный список похищенного у потерпевшей. Кстати, южные жители сняли с трупа босоножки, в солнечной республике они имеют особую ценность.

Собранные материалы по факсу Седунов отправил в Москву. Следователь отправился с ними в московский суд, который вынес санкцию на заочный арест преступников. Материалы суда поступили в Узбекистан с требованием держать преступников под стражей до начала процессуальных действий. Вот, собственно, единственная сегодня возможность для наказания преступника-иностранца в его стране. Седунов это знал, как и то, что судить изобличённых им убийц будут в Узбекистане. Все требования процедуры были тщательно продуманы и исполнены. Седунов и Петров вернулись в Москву, с чувством бодрости от полученного ими адреналина. Но…

Убийц осудили только в 2009 году на девятнадцать лет каждого и сейчас они в той самой тюрьме, где когда-то снимали фильм «Джентльмены удачи». Вопрос, сколько их там буду держать? И не получится ли, что они опять приедут в Москву «ремонтировать» тут очередную квартиру…

Несколько лет назад пресса распространила очередную сенсацию, гулкую, как рассыпанный по полу горох! Задержали маньяка-пенсионера, совершившего 107 изнасилований! Старик начал заниматься этим в начале семидесятых, а задержали только теперь…

Дальше мастера пера привычно упивались подробностями. Последняя жертва сластолюбца была изнасилована в день его рождения, этакий подарочек самому себе.

Сенсация, вброшенная в ячейку общественной памяти на высокой ноте накала страстей, запомнилась. Кого не спроси, все знают эту историю, таблоиды у нас работают четко.

И никто не задался вопросом — как такое могло произойти? Человек регулярно насиловал сорок один год, начиная с двадцати пяти лет, и продолжал заниматься этим после выхода на пенсию…

И как смогли найти и обезвредить этого изверга современные сыщики? Они что — изобрели машину времени, умчавшую их в советские годы?

Этими вопросами я поневоле задался сразу после шумихи, поднятой в таблоидах. Но то, что узнал, ознакомившись с документами, собранными сыщиками МУРа, вызвало изумление и восторг больший, чем раздутая сенсация редкого преступления, достойного ещё одного стенда в музее МУРа.

Лично для меня сенсация в другом — уникальной работе, проведенной молодыми сыщиками нового поколения, доказавшими, что современные достижения розыска и теоретическая подготовка тех, кто сегодня приходит на оперативную работу, намного превосходят былой опыт ветеранов советской поры, который постоянно ставят в пример молодежи.

Сыщики прошлых лет, вознёсшие методы киношного Жеглова чуть ли не до идолопоклонства, оказались беспомощными в сравнении с молодыми оперативниками наших дней.

Могу утверждать, как человек, семь лет, проработавший над диссертацией и её защитой, что сегодняшние муровцы из отдела, призванного бороться с сексуальными преступлениями, сами того не зная, самостоятельно создали то, что в мировой науке называют системно-комплексным методом исследования предмета. И сразу добились успеха там, где многие поколения их предшественников в бессилии чесали затылки.

Раскрытое муровцами преступление может быть по омерзительности и впрямь достойно книги Гиннеса. А вот раскрывшие его оперативники достойны присвоения им кандидатской степени за создание уникального опыта расследования без всяких традиционных агентурных наработок — только путем теоретического поиска. Вот их имена: Алексей Дроздов, Дмитрий Дроздов, Иван Семенихин, Сергей Алабин, Марина Конькова, Илья Сороченко, Валерий Тищенко, Кирилл Козюков, Никита Савинков, Олег Пауков и другие.

Пускай раз и навсегда замолкнут те, кто ворчат на молодежь: мол, ни на что она не пригодна, вот, мол, в наше время…

Были, ребята, ваши дни, только вы тогда ничего не смогли сделать с этим преступлением. Так ведь и не раскрыли. А молодая смена его раскрыла!

На помощь приходит наука

Где-то в 2007 году научные достижения в области молекулярно-генетических экспертиз вошли в практику оперативной деятельности. Произошло это не сразу. Сначала эти исследования были дороги для широкого применения и длились долгое время, иногда тянулись по полгода. Но постепенно они стали доступными для криминалистов. И это было очень кстати для оперативных сотрудников, занятых раскрытиями преступлений на сексуальной почве.

В этот период на юго-востоке и на севере Москвы по отобранному биологическому материалу ДНК начали фиксировать однородную серию очень редких по характеру изнасилований. Слегка придушенные жертвы не могли разглядеть своего обидчика, который нападал на них сзади. И отработанным приемом моментально отключал сознание у женщин. Как говорили сами потерпевшие, они спокойно шли по дороге и вдруг как будто теряли сознание, проваливаясь в небытие.

Когда они приходили в себя, то по боли в половых органах и исчезнувшим деньгам, порванной одежде понимали — над ними совершили надругательство с ограблением. К некоторым жертвам сознание возвращалось через десять минут, но были случаи, когда «пробуждение» наступало через три часа.

Нападения на припозднившихся женщин, совершались от двадцати трех часов до двух ночи. Иногда невидимка нападал в раннее время от пяти до восьми часов утра.

Поджидал свою добычу половой хищник в глубине дворов или в чащах больших парковых зон. Обычно, получив сексуальное удовлетворение, он забирал деньги, ценности, и ещё какую-нибудь мелочь на память: шарфик, дешевый браслетик или брошку. Кроме того, тщательно изучал документы из дамских сумочек. Характерно, что никогда не прельщался телефонами.

Проведенные исследования ДНК подтверждали каждый раз — отобранный биологический материал с места преступлений принадлежит одному тому же человеку.

Муровские сыщики начали изучать оперативные учеты на предмет поиска похожих преступлений и вдруг — сюрприз: на протяжении десятилетий эту серию разрабатывали несколько прежних поколений московских сыщиков, причем начало она брала где-то в 1973 году (!). Периодически затухала, потом её фиксировали в другом районе, откуда вскоре она смещалась чуть-чуть в сторону. Сыщики разных лет собирали доказательства, пытались использовать их для поимки невидимки. Потом переключались на другие дела, так и не добившись успеха. Серия становилась хронической болезнью для оперативных органов. К ней привыкли, как к неизбежному злу, как привыкают к зубной боли, и, узнав об очередном случае, старались избавиться от задания. Все равно попусту затраченное время. Ну что поделаешь, если преступления никак не поддаются раскрытию?