Русы Великой Скифии - Юрий Петухов

При чем же здесь «греческие мастера»? Ведь в Греции в III тыс. до н. э. изделий, подобных украшениям из Майкопского кургана, обнаружено не было. Даже пресловутые сокровища из микенских гробниц датируются многими веками позднее, начиная с XVI в. до н. э. Кстати, древние греки-ахейцы, оставившие эти выдающие памятники, были пришельцами на юг Балкан с севера, вполне возможно, из Причерноморья. Вот такая получается цепочка: сначала высококлассные предметы, изготовленные из драгоценных металлов, обнаруживаются к северу от Кавказа, в Приазовье; затем, несколько веков спустя на Балканах, вместе с продвижением сюда нового населения. Напрашивается предположение: а не принесли ли ахейцы «высокие технологии» металлообработки с севера, с Дуная или даже Причерноморья?

То же самое относится и к ювелирному искусству Передней Азии. Никаких «предвестников» скифского стиля там не обнаружено; клады VIII–VII вв. до н. э., найденные на территории древнего государства Урарту и явно принадлежавшие скифским вождям, содержали изделия, которые скифы сделали сами для себя и по своему вкусу… Мало того, установлено, что «МНОГИЕ ПРЕДМЕТЫ СКИФСКОГО ТИПА БЫЛИ СКОПИРОВАНЫ УРАРТАМИ СО СКИФСКИХ ОБРАЗЦОВ». То есть это скифы принесли в Переднюю Азию свое высокое искусство, а не наоборот…

А как же античные города Причерноморья? А как же знаменитая морская торговля, соединявшая Афины с Херсонесом, Пантикапеем и Танаисом? Неужели этого не было? Конечно же, было. Невозможно отрицать, что товары греческого производства поступали в Причерноморье, притом в достаточно больших количествах. Чтобы правильно представить себе культурное взаимодействие греков и скифов в античных причерноморских полисах, следует забежать далеко вперед по шкале времени и найти подходящую модель такого взаимодействия. От берегов Черного моря перейдем к берегам Балтики, и из V в. до н. э. — в XVIII в. н. э. Как известно, в этом столетии в самом восточном углу Балтийского моря возник город Санкт-Петербург (как когда-то в самом восточном углу Меотиды — Танаис). Допустим, примерно через 4 тысячи лет о Петербурге не сохранится точных сведений, но останутся образцы архитектуры и прикладного искусства. Некий исследователь, сравнивая их с сохранившимися немецкими, французскими или итальянскими образцами, пожалуй, заключит, что город был немецкой (или итальянской) колонией, тем более что надписи предоставят некоторые имена типа Росси, Растрелли, Фальконе, Фаберже… Но мы-то знаем, что это не так. Петербург был зоной культурного контакта, взаимодействия цивилизаций, но вовсе не «колонией». И несмотря на огромный пласт западноевропейской культуры, который Россия впитала в XVIII в., ни у кого не возникнет сомнения, что русское искусство петербургского периода глубоко национально. То же можно сказать и о скифском искусстве античности: несмотря на явное средиземноморское влияние, оно оставалось своеобразным, ни на что не похожим, в том числе и на греческие «образцы».

Хорошо известно, что многие сюжеты, изображенные на драгоценных предметах из причерноморских курганов, имеют местное происхождение. Это сцены скифских сражений, как на золотом гребне из кургана Солоха, сцены укрощения диких коней, как на серебряной амфоре из Чертомлыкского кургана, просто изображения скифских всадников, как на золотой гривне из Куль-Обы. «Типовым» сюжетом был скифский миф о первопредке, выигравшем состязание с натягиванием лука, как на электровом сосуде из Куль-Обы или аналогичном изделии, найденном под Воронежем. Знаменитая пектораль из кургана Толстая Могила представляет собой изображение трех частей мира в представлении скифов: нижняя — мир хаоса (грифоны, терзающие коней), верхняя — идеальный мир «порядка» (люди, занятые ритуальной обработкой «золотого руна», и домашние животные в спокойных позах) и средняя — связующее эти два мира «древо жизни» (растительный орнамент).

Те же предметы, на которых, казалось бы, изображены античные сюжеты, на самом деле представляют «общее религиозное поле» греческой и скифской цивилизаций. Учитывая общее арийское происхождение*, удивляться этому не стоит.

* «Греки» времен «полисов» в Крыму уже далеко не арии, в них большая примесь негроидности средиземноморской малой расы. Впрочем, «греков» в скифо-русских городах побережья Русского моря было не столь и много — значительно меньше, чем сейчас их проживает в Севастополе, Одессе, Евпатории. Что касается Ахилла, он тавроскиф, рус, а к «древним грекам» имеет только то отношение, что попал в эпос и мифологию средиземноморских народов, которых обобщенно считают за «греков». А для скифов-русов Ахилл — их национальный герой. К слову, нам давно пора стряхнуть «греческую» раззолоченную шелуху с великой и изначальной мифологии и в целом культуры русов. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

Так, например, электровая обивка горита (колчана), найденная в Чертомлыкском кургане, украшена сценами из жизни Ахилла. «Гомеровский» герой Ахилл почитался в Причерноморье как бог, и этот культ был местного происхождения. Недаром же «греческая» традиция называла Ахилла царем не то Мирмекия (на Боспоре), не то Танаиса…

Знаменитая золотая подвеска из кургана Куль-Обы изображает, как принято считать, греческую богиню Афину Палладу, причем является копией статуи Фидия, помещенной в Парфеноне. Стоит напомнить, что и жители причерноморских полисов, особенно Херсонеса, и скифы (по свидетельству Геродота) превыше всех богов почитали некую Деву. Греки сравнивали скифскую богиню то со своей Артемидой, то с Гестией, но, скорее, она была подобна Афине, в честь которой греки назвали свой главный город и построили лучший храм — Парфенон (то есть храм Девы). И греческая, и скифская Девы занимали в пантеоне богов первое место, что указывает на общность происхождения этого образа. И вполне возможно, что богато украшенный шлем Афины с боспорской подвески вовсе не является копией статуи Фидия, а просто восходит к некой общей традиции изображения этой богини…

Кстати, о боспорских подвесках и серьгах. Пожалуй, они представляют собой венец скифского ювелирного искусства. Особенно примечательны серьги, найденные в Феодосии, и подвески из Куль-Обы. Они представляют собой довольно сложную конструкцию (диск с большой подвеской в виде полумесяца, к которой крепятся цепочки с маленькими подвесками) и выполнены с применением техники зерни, к настоящему времени утраченной.

Древние мастера покрывали поверхность своих изделий узором из мельчайших золотых зерен, расположенных правильными группами по четыре в каждой. «Когда в 1853 году феодосийские серьги были найдены, они привлекли внимание золотых дел мастеров. Известные ювелиры Парижа и Петербурга пытались сделать копию украшения, но задача оказалась невыполнимой. Ювелиры смогли соединить только три зерна, а не четыре».

И этот шедевр назвают высшим достижением греческого искусства, вышедшим якобы из мастерской Фидия. Позвольте, но ведь в самой Греции подобных шедевров не обнаружено? И не обнаружено больше нигде, кроме Боспорского царства… Почему-то лучшие произведения древней микротехники обработки металла найдены именно на территории России, где они и были изготовлены местными мастерами.

Во времена господства сарматов стиль украшений несколько изменился; реалистические изображения сменились «авангардом», похожим на сибирский. Одно это показывает, что они изготовлялись местными мастерами: с востока пришло новое население и принесло с собой культурную традицию, близкую сибирской.