Время скидок в Аду - Тэд Уильямс

Я так спешил застать Рипраша, что был невнимателен и на входе в Стигийские доки меня остановил страж. Пришлось избить его до потери сознания и оттащить в сторону, но при свете фонарей я увидел, что он оказался всего лишь измученным старичком, очень хрупким и смахивающим на летучую мышь. Но вдруг он сумел безмолвно передать сигнал тревоги? Нельзя было тратить слишком много времени, жалея его. Я оттащил его в темный угол за огромную катушку с веревкой. Я по-прежнему не знал, что думать об обычных жителях Ада. Некоторые из них совершили такие жуткие вещи, что, узнай я правду, мне тут же захотелось бы сжечь их дотла. Других, например, Каз, совершить проступки вынудили обстоятельства, а кто-то вроде Рипраша после своих плохих дел показал себя совсем с другой стороны — отчего казалось странным, что их мучения до сих пор должны продолжаться. Но, несмотря на все, это был Ад: хватит ли мне сочувствия на всех его жителей, особенно если почти все они были бы рады увидеть меня мучающимся пленником?

Я направился к Доку Кракена, стараясь больше не столкнуться ни с кем из работников порта. К моей невероятной радости, я увидел, что на волнах покачивается «Ворчливая стерва». Пришлось немного поспорить с моряком, охранявшим вход на трап, убогим пареньком с перепончатыми пальцами на ногах и руках, очень подходящими для моряцкой жизни. Но я сдержался, никто не пострадал, а в итоге появился и сам Рипраш. Когда он увидел, что это я, великан поспешил запихать меня на борт и провести в свою каюту. Гоб спал в углу, свернувшись на стопке шкур, как домашний зверек.

Рипраш настоял на немедленном осмотре: смочил мои раны пощипывающей соленой водой и накрыл их горячей смолой — такое лекарство жгло кожу еще сильнее, чем раны. И все же я был глубоко благодарен ему за то, что в такой ситуации хоть кто-то решил попытаться меня утешить и вылечить.

Гоб проснулся в самый разгар осмотра и с любопытством наблюдал за всем процессом. Парочка моряков из команды Рипраша заходила, чтобы узнать, как они выразились, «кто тут вопит, как свинья, которую режут не с той стороны».

Я предупредил Рипраша о том, что на данный момент возглавляю список преступников Ада в графе «Разыскивается», так что он отдал указ своим рабочим поднимать трап и готовиться к отплытию.

— Можем встретить Стража гавани, когда доберемся до внешнего волнореза, — поведал мне мой замечательный великан. — Не хотелось бы завязывать драку, но если придется, тебе кое-что понадобится. — Он хмуро осмотрел меня. — Одеть тебя тоже не повредит. Ближе к середине Стикс становится все холоднее.

Я едва стоял на ногах, изо всех сил пытаясь сохранять равновесие, пока Рипраш копался в своих залежах. Конечно, ничто из его одежды мне не подходило — с тем же успехом я мог бы надеть на себя семейную палатку, но в матросском сундучке он нашел пару вещей своего босса Гэгснэтча. Естественно, в каждой рубашке было по две проймы для шеи — специально для переизбытка голов босса, но одним взмахом своего грязного когтя Рипраш превратил две проймы в одну большую, а штаны, хоть и очень мешковатые, подходили намного лучше, чем что-либо из гардероба Рипраша.

Правда, ничто не могло помочь мне одолеть боль в голове после суровой операции Доктора Тедди и смириться с осознанием того, что к стволу моего мозга прицепился какой-то монструозный краб, готовый в любой момент уничтожить меня, но мне не приходилось выбирать. Я вырвался из хватки Элигора, если не считать этой жуткой штуки, и это было чертовски лучше, чем поджариваться на адском огне — уж я-то знаю.

— Теперь нужно оружие, — прогрохотал Рипраш. — Хм-м, вжик-вжик или бум-бум? Или, может, оба? — Он достал еще один, более тяжелый, сундук с такой легкостью, будто это была коробка обуви. Покопавшись в куче орудий, он вытащил нож, который в его огромных лапах походил на изящный кортик, но который для меня вполне мог сойти за меч. Я заткнул его за пояс, чувствуя, будто наряжаюсь пиратом на Хэллоуин, но Рипраш на этом еще не закончил. На дне сундука он нашел то, что искал: пару пистолетов, замотанных в непромокаемую ткань. Они не были похожи на кремневые ружья, которые я несколько раз видел в Аду, — эти были более современными, похожими на «кольты», решившие в свое время большинство разногласий на Диком Западе. «Кольты» были сделаны из грубого черного металла, а рукоять и отделка — из желтоватой кости с изящной резьбой.

— Один парень заплатил мне ими за рейс. Вроде того, — засмеялся Рипраш.

Я так долго оставался беспомощным и подвергался мучениям, что мне сразу же понравилась возможность стрелять в тех, кто желал мне зла. Я засунул револьверы за пояс с двух сторон стволами вперед и попытался доставать их крест-накрест, но одному и вместе — в стиле Билли Кида.[75]Моя заживающая рука заболела уже после нескольких попыток, но у «кольтов» был отличный вес. Я собирался пострелять из них чуть позже, чтобы увидеть, насколько точно настроен прицел.

— Ты сказал «вроде того». В каком смысле? — спросил я, возясь с «кольтами».

— Он проник на корабль в Грязной Горечи. Хотел добраться до Пандемониума. Я сказал ему, что приму револьверы в качестве платы. Он отказался и навел один из них на меня. — Рипраш покачал своей огромной головой, сочащаяся рана в черепе казалась свежей, будто его пробили только что. — Поэтому я выкинул его за борт в Голодном Горном Проливе и забрал «кольты» себе. Но мой палец даже не пролезает к спусковому крючку, поэтому они больше подойдут тебе.

— Думаю, их бывший владелец не будет возражать.

— Можешь спросить у него, когда будем проходить Пролив, — засмеялся Рипраш. — Но придется громко кричать. Я прицепил якорь к его поясу, так что он, скорее всего, по-прежнему лежит на дне.

Когда Рипраш вышел из каюты по делам, я растянулся на полу. Гоб молчаливо наблюдал, как я пристраиваю стопку штормовок в качестве подушки.

Заснул я практически мгновенно, провалившись в глубины бессознания, где не было снов — лишь ноющее ощущение того, что я разделяю свой череп с чем-то менее приятным, чем мой собственный мозг. И это ощущение, конечно, было реальностью.

Я проснулся в тишине — по крайней мере, по адским меркам — и какое-то время просто лежал на полу каюты Рипраша и наслаждался тем, что никто не применяет ко мне суровые пытки. Вероятно, мне надо было подняться на палубу и высматривать плывущих за кораблем церберов, но это была долгожданная возможность подумать, не чувствуя мучительную боль, впервые за многое время. А подумать мне надо было о многом, особенно о вероятности того, что «улыбающийся убийца» работал не на Элигора, а на Кифу, на ангела, покровителя Сэма, и одну из сторон небольшого соглашения с Великим Герцогом. В каком-то смысле это было логичным, ведь именно Рай был стороной, завладевшей в конце концов «убийцей» (или, точнее, его прахом, после того как мы поймали его, а Посредники с ним разделались). Но зачем Кифе натравлять безумную машину для убийства на след самого чудесного ангела во всем Джуде, то есть на мой след? Я догадывался, что методы Рая не так чисты, как кажутся, но это было уже слишком.