Рассветный меч - Деннис Л. Маккирнан

Тилларон покачал головой:

— Опасности — это возможно. Но говорить о том, что хуже… Хуже только смерть. Вот уж этого не может быть.

Лицо Риаты было белым как мел, сжатые губы посинели.

Урус, обняв жену и Фэрил, прижал их к себе:

— Давайте надеяться на то, что Дэлавар был прав, когда говорил, что Бэйр должен последовать с Араваном, поскольку вдвоем они будут представлять внушительную силу.

Риата прижалась головой к груди Уруса:

— Ты прав, дорогой, но как я хочу знать, где они сейчас, что с ними приключилось и сработала ли наша хитрость. Или же темные силы начали повсеместные поиски Невозможного ребенка?

Золотая Орда Кутсен Йонга катилась по Ксиану, в центре бесчисленного воинства волы тащили передвижной дворец Масулы Йонгза Ванга. Видя толпы вооруженных воинов, над которыми кружил чернокрылый дракон, деревни и города сдавались без боя. Храмы освящались в честь Джиду Шангди, что сопровождалось человеческими жертвоприношениями. Идрал заходился в экстазе во время этих кровавых оргий. И, как обычно, после того как в храме проливалась кровь, символизируя его освящение, Идрал оживлял одного из только что умерщвленных и расспрашивал об эльфе с копьем из кристалла. Временами Идралу сообщали, что его преследователь далеко, а иногда желтоглазого озадачивали ответы мертвецов. В иные дни мертвые вообще не были в состоянии указать место, где находится эльф… А может быть, от Идрала ускользал смысл их ответов, заглушаемых хором шепчущих и причитающих голосов: загубленные души слетались толпами, чтобы передать послания через воскрешенных, каждая душа старалась быть услышанной, поэтому голоса сливались воедино, как будто вылетали из одного рта. Некоторые говорили о птицах, волках, горах, другие рассказывали о кораблях в море, сражениях, любовниках и бесчисленных событиях прошлого, настоящего и будущего. Раздраженный безрезультатностью поисков, Идрал давал себе разрядку, предаваясь обильным кровопусканиям, после чего отправлялся в свой мрачный фургон спать сном существа, сполна удовлетворившего свои кровожадные инстинкты.

В сентябре они вступили в Черные горы, после чего продвижение Орды несколько замедлилось: дорога, по которой в старину проходили торговые караваны, петляла в горах и местами была труднопроходимой, кроме того, когда–то построенные мосты успели давно обрушиться. Задачей идущей впереди армии рабочих было обеспечить беспрепятственное прохождение через подобные преграды передвижного дворца Кутсен Йонга.

В октябре они вторглись в государство Аралан, и здесь путь им преградила армия, готовая защищать свою страну. Кутсен Йонг пришел в ярость — защитников, вставших у него на пути, не испугала ни неисчислимость Орды, ни драконы. Они, казалось, готовы были сражаться до последнего вздоха и без страха шли на встречу с судьбой. И тогда император приказал своей армии в одиночку, без дополнительной поддержки атаковать этих дураков, которые не побоялись бросить ему вызов.

— Но, мой господин, — зашипел Идрал в ухо императора, — зачем губить жизни наших людей, когда множество драконов бороздят небо за нашими спинами?

— Если им так мила смерть, — заорал Кутсен Йонг, — я дарую им ее! Но не мгновенную смерть от драконовского огня, а чуть помедленнее, под саблями моей Золотой Орды!

Армия получила приказ и полную свободу действий; грохот копыт конной лавины разнесся по долине, сотрясая землю на многие мили вокруг. Всадники на скаку стреляли из луков, издавали пронзительный свист, стараясь испугать неприятеля и сковать его волю. При сближении с рядами оборонявшихся они взяли на изготовку пики, каждая заканчивалась ужасающим крюком и ременной петлей. Другие выхватили из ножен тяжелые, остро отточенные и изогнутые сабли. Позади конницы бежала пехота.

«Масула Йонгза Ванг!» — кричали они, ворвавшись в ряды защитников Аралана и проходя сквозь их строй. Лилась кровь, люди падали, смерть кружила над полем боя.

Невзирая на то что магический король–воитель посулил защитникам Аралана долгую и мучительную смерть, битва была скорой и решительной — на одного араланца приходилось не менее десятка воинов Орды, а на некоторых участках один защитник вынужден был сражаться с сотней, а то и с тысячей захватчиков. Но даже в таких условиях они проявили себя намного лучше, чем можно было от них ожидать, и многим воинам Кутсен Йонга не суждено было увидеть послеполуденного солнца.

Взбешенный тем, что нашлись люди, не побоявшиеся встать у него на пути, Кутсен Йонг повелел стирать с лица земли все города Аралана. Стариков, женщин и детей он приказал убивать, трупы жечь, леса вырубать, земли засыпать солью… Но ни разу он не использовал ни Эбонскайта, ни других драконов в своих военных операциях. Кутсен Йонг принял решение применить их только против глупца, возомнившего себя Верховным правителем.

А в это время в Пелларе принца Риона призвали на заседание военного совета. Когда он вошел в зал, его отец, Верховный правитель Гарон, знаком повелел юноше сесть по правую руку от себя. У стола стоял командующий армией Рори, высокий, тощий ванадьюрин, которому было сильно за шестьдесят: его рыжие волосы и борода были наполовину седыми. Здесь же, склонившись над картами, сидели лорды Штейн, Ривар и Хален — наиболее опытные военные советники Гарона, все они были примерно одного возраста: между сорока и пятьюдесятью. Слева от Гарона стоял еще один военный советник — эльф Фенерин с пышной гривой темно–каштановых волос, спадавших ему на плечи. В кабинете присутствовали также и три мага, среди которых была юная девушка, почти девочка. У стены стоял забрызганный дорожной грязью посыльный, недавно прибывший с донесением.

— Рион, я хочу, чтобы ты услышал все это, — сказал Гарон, а затем, кивнув посыльному, добавил: — Говори, Рендел.

Рендел, молодой человек двадцати с небольшим лет, повернулся к Риону:

— Мой господин, на нас надвигается армия, такая огромная, что трудно себе представить. Она уже вторглась в Аралан из Ксиана. Не только огромная численность внушает ужас, но и то, что с ними заодно действует дракон Эбонскайт…

— Эбонскайт! — выпалил Рион, попеременно впиваясь взглядом то в посыльного, то в отца.

— Да, мой господин. Эбонскайт, огненный дракон,— подтвердил посыльный.

— Но, отец, ведь Эбонскайт — один из драконов, давших обет; он не из тех, кто нарушил бы клятву.

— Да, сын мой, но ты слышал, что было сейчас сказано.

Рион пораженно молчал и неотрывно смотрел на посыльного. Вдруг заговорила молодая волшебница. Она была маленького роста, с каштановыми волосами и такого же цвета глазами. Сжав кулачки, она сказала:

— Мы считаем, что здесь не обошлось без Камня Драконов. Мы также считаем, что это связано с приближением Триады, когда страшные беды, замешенные на огне и крови, обрушатся на долины Валона.

Волшебница смолкла, и Гарон повернулся к сыну:

— Рион, представляю тебе мудрую Ариллу и магов Белгона и Алорна… Из Черных гор. — Троица склонила головы. Белгон, темноволосый, в красной одежде; Алорн, волосы которого отливали рыжиной, а одежда была коричневой. Арилла была в желтом. Рион склонился в ответ.