Исток - Владимир Михайлович Соловьев

Придя к такому решению, Юниор сразу повеселел. Постановили: считать гряду несуществующей, и точка. Для пущей уверенности он все же приказал Умнику проверить всю систему внешнего наблюдения и оценки. Проверить на исправность до самой последней мелочи. А кроме того, Юниор приказал дать себе поужинать. Пока он глотал свой рацион, не пожелав на этот раз спускаться ближе к природе, Умник все проверил и доложил, что система приборов в полном и абсолютном порядке. Тогда Юниор так, на всякий случай, спросил:

– Ну, а ты как думаешь – что такое эта самая гряда?

Вопрос был явно глуповатым: раз приборы ничего не видят, то откуда Умнику вообще знать о предполагаемом существовании гряды? Умник, однако, ответил сразу и без колебаний:

– Тень.

Юниор чуть не подскочил от неожиданности.

– Значит, ты видишь гряду?

– Наблюдается локальное изменение освещенности. Тень.

А ведь действительно – похоже на тень! Как Юниору самому не пришло в голову?

– Тень чего? Что отбрасывает тень?

Тут Умник помедлил.

– Источник тени вне пределов видимости.

Однако раз есть тень, то должен быть и источник света, естественно. А он – что такое?

– А источник света?

– Источник света вне пределов видимости.

Час от часу не легче.

– Ну а что ты сам об этом думаешь?

Умник ответил не сразу.

– В моем опыте, врожденном и приобретенном, подобного не встречается. Предположения могут быть самыми различными.

Прямо-таки профессорский ответ. Молодец, Умник! Сразу все объяснил. Ничего, сейчас мы попросим его перечислить все эти самые различные предположения. Спешить некуда, можно сидеть хоть до утра. Хотя этот чертов гриб не позволит: погонит спать, просто перестанет разговаривать после положенного по распорядку отбоя. Но все же что-то мы успеем проанализировать. Если…

И тут Юниор замер. Потому что та мысль, что едва коснулась его, когда он стоял на смотровой, собираясь войти в корабль, вернулась, как он и ожидал, и он успел ухватить ее хвостик. И мысль показалась ему очень важной. Куда важнее гряды. Так что Юниор ни о чем не стал больше спрашивать. Он поставил локти на стол, положил подбородок на кулаки и задумался.

В конце концов, сейчас самое важное – не какая-то тень. Есть дела посерьезнее. Есть люди. И отношения между ними. Отношения – как ребенок: уж если родились, то растут, развиваются. От людей зависит, какими они вырастут: добрыми или наоборот. Можно, конечно, эти едва народившиеся отношения придушить. Но это – преступление. Отношения – это сам человек. Убить их – значит убить человека.

Что же вдруг встревожило тебя в связи с отношениями? – спросил сам себя Юниор.

Все та же старая мысль. В мире появилась женщина. Но почему только она?

Давай-ка поразмыслим логически. Вот включена программа третьей степени обитания. Скомбинировано все, что нужно для жизни человека. А затем и сами люди. По логике, для полной демонстрации – а именно таким предполагалось назначение Комбинатора – нужны два человека. А появился один. И именно женщина. Почему?

Ответ на этот вопрос и был той мыслью, которая блеснула и которую Юниор поймал.

Женщина появилась потому, что мужчина уже был. И мужчина этот не кто иной, как он сам.

При реализации программы третьей степени Комбинатор, конечно, должен был прежде всего проанализировать ситуацию на полигоне. И присутствие там человека – он спал у пруда – не могло остаться незамеченным и неучтенным. Оно и было учтено. Но работать Комбинатору не помешало. Когда реализовалась первая степень, растения, человек был ни к чему, возможно даже, что там при этом могли происходить какие-то процессы, опасные для него: скажем, пошел бы на сырье для травы и деревьев, мало ли… И комбинирование не началось, пока он не убрался под защиту корабля. Третья степень – иное. Тут человек так или иначе должен был появиться. Его присутствие уже не мешало, он был включен в схему этой самой третьей степени: взять и выкинуть его Комбинатор не мог. Да и зачем? Он наверняка способен употреблять в дело не только отдельные атомы, но и такие комбинации их, какие ему нужны, – брать готовые, если они есть, вместо того чтобы создавать самому. Вот он и нашел готовую комбинацию человека и решил ее использовать.

Была возможность убедиться, что у Комбинатора на учете каждый комар, каждая травинка, ветка – все. А тем более – люди, которых всего-то двое…

Если бы Зоя, забыв о запрете, вбежала в корабль, ее бы не стало. Но Комбинатор, чтобы восстановить заданную схему, как можно скорее создал бы другую Зою. Комбинатор не меняет программ, он лишь выполняет их. Это было понятно раньше.

Ну а если входишь в корабль ты, Юниор?

Для Комбинатора это – то же самое. Был – и исчез. Баланс нарушен, программа не реализуется. И Комбинатор немедленно восполняет недочет. Должен восполнить. Создать мужчину.

Да. Но – не человека, который не программировался, это уж точно. Матрицу снимали с кого-то другого. С Георга. Или с какого-то, близкого к эталону, представителя мужского пола…

Нет, не просто с какого-то. Ведь между двумя людьми, возникшими на третьей степени обитания, должны с самого начала существовать нормальные, даже хорошие отношения. Они ведь не Адам и Ева – без прошлого, без биографий. Это люди, помнящие о себе все, и тут нельзя создавать пару, руководствуясь только эталонными соображениями.

Следовательно, возникнет мужчина, которого Зоя не только знала в той жизни, но с которым согласна была бы находиться и в жизни этой.

Георг?

Ну и что же? – подумал Юниор. – И прекрасно! Все заботы – долой! Пусть воркуют. Пусть будут счастливы. Ты же будешь заниматься своими делами и поглядывать на них со стороны. А через три недели…

Да, так что же – через три недели?

Юниор почему-то не ощущал восторга.

Этого не происходило по нескольким причинам. Во-первых, потому, что Георг здесь будет точной копией Георга того. Кроме того, и этот Георг будет изобретателем, создателем той самой аппаратуры, которая здесь воспроизвела его. И надо быть крайне наивным человеком, чтобы думать, что он станет предаваться отдыху. Нет, он сразу же пожелает зарыться в дело: шутка ли, такая прекрасная возможность – сверхпрограммное испытание его Комбинатора, при котором никто не станет Георгу мешать; Юниор не в счет… Так что спокойной жизни не видать. Именно тут у Георга может возникнуть очередная идея, и он пожелает ее осуществить. И тогда ему плевать на задачи других, и еще более – на чьи-то чувства и переживания.

Стоп. Что-то сказано о чувствах?

Разве? Тебе не показалось? – спросил он себя и сразу же ответил: – Да нет, не показалось. Это уж точно.

Умник не зря говорил насчет нервной системы и психики. И Юниор знал это еще тогда, когда он говорил. Что-то произошло. Что-то началось. И продолжается. И есть желание, чтобы оно продолжилось. И не только потому, что… Но и потому, что тут, в этом мире, ей – такой, какова она здесь, он в сто раз нужнее, чем любой Георг, который будет тоже только фикцией.