И снова мир - Михаил Васечко

двух ногах, поедая плоды не с земли, как все остальные звери, а срывая их при помощи рук, кладя их себе в пасть.

– Подобный ангелу был он, но без крыльев, на двух ногах ходил, и руки были вместо лап, – делился увиденным со своими собратьями ангел Самаэль, – скажите мне, как мне вернуть себе его любовь?

И ангелы, заликовав, свой план коварный воплотили в жизнь. Их нелюбовь была сильна к нему, а также нелюбовь сильна была и к Микаэлю, он равным богу был, и меч его булатный служил для непокорных карой.

– Убей невиданного зверя мечом Архистратига, и ты вернёшь ему любовь к себе. Когда бог создаёт миры, Архистратиг на страже врат, когда бог в сферу попадает, Архистратиг летит смотреть миры, что создал Царь царей, но без меча, оружие он оставляет здесь, в чертогах храма.

Всё сделал так, как посоветовали братья, Самаэль. Выкрал меч из храма и в тот момент, как бог покинул сферу, убил мечом животное на двух ногах. Вернувшись в лоно храма и не найдя меча, спросил Архистратиг братьев, не знают ли они, где меч, но ангелы молчали, качая головами. Вернувшемуся Самаэлю ангелы приказали молчать, дабы оклеветать другого. Когда Архистратиг вновь покинул храм, Самаэль вернул меч, положив его на алтарь.

– Где мой зверь двуногий, отзовись, мой дорогой, любимый, – звал Иегова своё животное и, когда обнаружил того, изрубленного на куски, заплакал.

Сотрясались стены храма от гнева всевышнего, позвал он к себе того единственного, кто обладал оружием.

– Где твой меч, Микаэль? – спросил Бог.

Увидев меч на алтаре, Архистратиг сказал о том, что ранее не видел его здесь.

– Сегодня была убита моя любимая тварь, она была изрублена мечом, единственным оружием, находящимся в сфере.

– Это он, это он, – указывали на Архистратига клеветники.

– Покажите свои руки, я хочу посмотреть на них, – попросило божество.

Первым показал свои руки Микаэль, они были чисты. Руки остальных так же были чистыми.

– А теперь ты, мой любимый Самаэль, покажи мне свои ладони.

Самаэль не покорился богу, сжимая кулаки.

– Та жидкость, что текла в жилах убитого тобой зверя, называлась кровью, её никогда не смыть. Там, за пределами сферы, существует множество миров, созданных мной, и лишь один из них ужаснее всех остальных, его я называю адом. Низвергнут будешь ты туда, мой непокорный ангел.

* * *

Кардинал, закончив чтение, улыбнулся.

– Лоренцо – это моё второе имя, понтифик, вы стали мессией нового мира, нашего мира. Вы продали их всех, Шевалье, ради славы.

– Откуда вам известна моя настоящая фамилия?

– Предыдущий папа рассказал нам всё о вас, перед тем как мы его придушили. Мы выдумали миф для религиозных фанатиков, и вы воплотили этот миф в реальность. Мы отыскали всех слуг юхов, всех их почитателей, мы убили андроидов, кураторов от дропа. Мы называли их адским отродьем, еретиками, вы предавали их анафеме, и люди, ослеплённые верой, шли их убивать. С помощью вас мы изменили судьбу, в которой побеждают наги, истинные правители планеты Земля.

– Как вас зовут?

– Меня зовут Алан Мориц, теперь-то вы вспомнили?

* * *

Очнувшегося Урсуса окружила толпа, его крик привлёк к себе внимание всех посетителей Гранд Палас.

– Что вы там увидели, своё прошлое? – спрашивали постояльцы. – Что вам показал экиден, скелетов в шкафу?

– Урсус увидел своё будущее, ведь правда, святой отец? – спросил будущего папу Нерумерус.

Глава XXIII

Рэй лежал в ванне, ощущая, как в его разум проникает чужое сознание.

– Не бойся, мальчик, я помогу тебе преодолеть невидимый барьер, – передало свои мысли при помощи телепатии земноводное существо, способное обитать в двух мирах. – Закрой свои глаза и иди за мной на его зов.

Сознание Рэя погрузилось в эфир, оставив тело в ванне нежити. Преодолевая пространство сквозь время, Рэй видел тысячи звёзд и тысячи планет, вокруг которых крутились спутники. Галактики, вселенные оставались позади путников, стремящихся достичь чертогов Мо. Невообразимо яркое зрелище внезапно открылось их взору: величественный храм, окутанный туманом, пребывая в космическом пространстве, излучал магический зелёный свет.

– Дальше мне нельзя, хранителям времени запрещено входить внутрь.

Рэй шёл к храму по хрустальному полу, отражавшему свет созвездий, и чем ближе он подходил к обители Мо, тем сильней становился божественный зов, походивший на звук трубы.

У врат стояли существа, облачённые в сутаны, чьё единственное око располагалось на лбу. Оскалившись, циклопы преградили Рэю путь.

– Тебе не место в храме, человек! – вскричали хранители.

– Я всего лишь навсего хочу спасти свой мир.

– Твой мир – лишь один из тысячи других миров, человек, ступай туда, откуда пришёл!

– Не слушай их, ступай смелей, – подсказал Эло, убрав с пути своими щупальцами одноглазых существ.

Рэй прошёл в храм, и трубный звук стих. Посреди огромного зала на золотом троне с горном в руке восседал глубокий старец. Рэй шёл медленно, слыша за спиной шёпот хранителей.

– Не смей подходить к нему, он уничтожит тебя, он сотрёт тебя в пыль, человек!

Подойдя к трону, Рэй, поклонившись старцу, вежливо обратился:

– Моё почтение, господин Мо, мне нужно найти экиден, устройство, похожее на вытянутый стеклянный цилиндр. Случайно не подскажете, где оно?

Старец громко рассмеялся, в его зелёных глазах вспыхнули искры, упавшие на пол.

– Ты хочешь спасти судьбу человеческого рода, но знаешь ли ты, что погибнет тысячи других миров, если ты уничтожишь экиден?

– Но ведь в том мире, из которого я прибыл, который хочу спасти, живут мои друзья, моя любимая мама, дядя Френки и другие достойные люди.

– А сколько недостойных?

– Только один.

– Да-а-а-а? – протянул, удивившись, Мо. – И кто же он?

– Мой отчим Ральф. Он спускает с меня шкуру каждый божий день.

Мо улыбнулся, попросив Рэя подойти к нему поближе.

– Я не вижу шрамов на твоей спине, но если ты пожелаешь, я сейчас же убью твоего отчима.

– Нет, что вы, людей нельзя убивать!

– Почему же?

– Потому что они созданы богом.

Мо снова рассмеялся.

– Хорошо, иди к тому самому алтарю, мой мальчик. – Мо указал на красивый алмазный алтарь, на котором лежал стеклянный экиден.

Взяв его в руки, Рэй поднял экиден над головой.

– Смелей! – выкрикнул Мо.

Экиден разбился, ударившись о пол, и из его разлетевшейся на части скорлупы мироздания обнажилась истинная судьба человеческого рода.

* * *

Бесчисленное множество отверженных мёртвых нагов лежало возле шатра, обороняя Рэя. Остались лишь немногие выжившие, среди них был и Кристофер. Казалось, что весь Харс проснулся, ящеры окружили их со всех сторон. Над сводом пещеры парил крылатый змей Тикакуа.

– Рэй, возьми это. –