Сезон оружия - Александр Зорич

Генерал-майор Шельнова остановилась на пороге, в недоумении обозревая небрежно сервированный стол. Ей отчего-то вспомнилась странная манера Августина называть сервированный стол «поляной».

Обед на двоих. Контрастируя с бардаком, что царил среди блюд, сервировка была хорошо выверенной. По три разновеликих бокала. По три ножа, по три вилки подле двух закусочных тарелочек. Цветы. Ксюша была умной женщиной и быстро сообразила, что это означает.

– Вуаля! Маленькая импровизация в честь ваших успехов, генерал-майор Шельнова, – замаслился Воронов и поцеловал тонкие длинные пальцы прекрасной руки, протянутой, впрочем, для официального рукопожатия.

– Я дорожу вашим вниманием, генерал. Но, как мне кажется, все это выходит за рамки уставных отношений, – Шельнова была холодна, словно понедельник в феврале.

– Похоже на то, Ксюша. Похоже на то. Но будем говорить начистоту. Вы – полностью в моей власти. Ваши действия, в зависимости от моего произвола и моей интерпретации последних, могут подпадать в равной мере и под повышение по службе, и под военный трибунал. В зависимости от точки отсчета, которой как раз и являюсь я. Какая из этих двух альтернатив вам нравится больше?

– Повышение по службе, – не моргнув глазом ответила Шельнова.

– Ответ правильный. Но это еще не все. Только мое вмешательство спасло вас от гибели прошедшей ночью. Ваш обгоревший труп сейчас мог бы лежать в морге, ожидая опознания. Или вот к примеру последнее ваше задание. Вы утаили от нас важную информацию! Те люди, на которых вы работали, узнав об этом, не глядя подписали вам смертный приговор! И только благодаря мне он не был приведен в исполнение.

Шельнова набрала в легкие воздуха. Задержала дыхание… и наконец медленно выдохнула через обе ноздри.

– Я вам благодарна, Анатолий Андреевич. Это очень благородно с вашей стороны, – с расстановкой сказала Ксюша.

Воронов знал, что Шельнова ответит именно так.

– Поэтому я предлагаю нам перейти на «ты». – И ее бокал зашипел шампанским. – А кроме того, я хочу, чтобы здесь и сегодня вы почувствовали себя в первую очередь женщиной, а уж потом – генерал-майором. Ведь это очень приятно – почувствовать себя женщиной, – скабрезно улыбнулся Воронов и, подсев к Шельновой, положил руку ей на талию.

Терпение Шельновой не было резиновым и даже ее самообладание иногда давало сбои. Она оттолкнула руку Воронова и вскочила.

– Да откуда вы, черт возьми, знаете, насколько это приятно – чувствовать себя женщиной!.. – вспылила она, не договорив фразу до конца. В конце должно было прозвучать одно важное уточнение: «В постели с таким идиотом, как вы».

Но Воронов воспринял это как должное и ничуть не обиделся. Ему так даже больше нравилось. И потому он продолжил разглагольствования.

– Уж поверьте мне, я знаю. Существует ведь такая вещь, как ВР. А там, как известно, любой мужчина может чувствовать себя кем угодно, в том числе и царицей Клеопатрой. Признаюсь, я этим грешил. То есть Клеопатра – это было бы слишком пошло, но…

Воронов откинулся на спинку дивана и отвел поднятый бокал в сторону.

– Я предпочитал быть молоденькой трогательной англичанкой. Если бы вы, Ксения, видели мои рыжие кудри и замечательное платье зеленого бархата со смелым вырезом, украшенным дюжиной виртуальных топазов! – Воронов мечтательно закатил глаза. – У меня был замечательный любовник, который, наверное в тон мне, предпочитал морфы из английского средневекового цикла. Это было очень романтично. Английский йомен и его рыжеволосая подружка…

– И что потом? – спросила Шельнова в надежде перевести разговор со своей женственности на более нейтральные темы.

– А потом меня убили до смерти. Его, по-моему, тоже. Впрочем, это не беда. Это проблема решаемая, – мечтательно сказал Воронов. – Да и не главная. Главное – это то, что побыть женщиной мне удалось.

Ксюша положила себе в тарелку фруктового желе и стала методично поедать его, нарочито неуклюже орудуя ложкой.

«Ни один мужчина не станет клеиться к женщине, пока она ест» – это Ксения Шельнова знала абсолютно точно.

16

Задняя стена гаража отползла в сторону. Августин вырулил в туннель.

Работало только аварийное освещение. Разгоняться было опасно.

«Здорово их потрусили», – злорадствовал Августин.

Он всматривался вперед, но ничего, кроме очередного восходящего витка тоннеля, не было видно. Августин не знал куда едет. Принципиальным был лишь сам факт побега.

Туннель оказался довольно длинным. Он проходил под защитным куполом и выходил на поверхность уже за пределами охранного периметра. Но выехать наружу можно, было только миновав контрольно-пропускной пункт, где по традиции дежурили отборные головорезы Венедикта Щюро.

Августин затормозил перед воротами, сотканными из кусочка такого же защитного поля, каким прикрывался Главный Корпус. К нему подскочил среднего роста и комплекции парень с противогазом на шее. Парня звали Лехой.

– Эй, какого ты ломишься, когда такие дела вокруг? – сказал Леха, покидая уютную стеклянную будочку.

К счастью, форма Августина выдавала его за своего. В чужих по внутреннему уставу ВИН нужно было стрелять без предупредительной болтовни.

– Личный приказ Стального Венедикта, – процедил Августин сквозь зубы. Он не стал вылазить из кабины, напустив на себя как можно более высокомерный вид.

– Покажи разрешение, – упирался охранник.

– Его должны были передать по сети, а ее заглючило. Сам, что ли, не видишь.

– Пошли разберемся. Свяжемся по старинке. Телефон вроде еще не заглючило.

Августин вошел в стеклянную будочку развязной походкой любимого ординарца босса. Его жесты в тот момент были жестами привилегированного холуя. В конце концов, экс-киборг его президентской милости Кабаллос имел для этого все основания.

За столом сидели еще двое парней. Одного звали Вадиком, другого – Руней. Но они не представились.

Им было муторно и боязно одновременно. И хотя на таком скучном участке подземного фронта сам Бог велел резаться в карты и покуривать травку, никаких следов присутствия этих двух панацей от скуки Августин не заметил. Видимо, заваруха наверху начисто отбила у них вкус к простым человеческим радостям.

Леха отвернулся к стене и набрал на трубке трехзначный номер. Августин не видел лица охранника, но хорошо его себе представлял. У всех охранников во всех странах мира одно и то же выражение лица, когда они собираются докладывать начальству.

– Алло! Тут парень на джипе номер 245-54 МОС-НГ, – начал охранник. – Имя?

– Как твое имя? И идентификационный код заодно… – Охранник повернулся к Августину.

«Мистраль» смотрел в спину двум его товарищам, которые стояли лицом к стене. Их табельное оружие валялось за порогом стеклянной будки. А сам Леха обнаружил себя под прицелом АПЛ-9.