Рандеву с петлей на шее - Алексей Макеев

– Какое?

– Убийство Зеленской. – Конев склонился вперед и уперся двумя ладонями в край стола. – Я перелопатил все ее прошлое, товарищ полковник. Вдоль и поперек… И так, и эдак крутил, но… Ничего на ней нет. Абсолютно! Никаких трений с законом, никаких порочащих связей. Если, конечно, не брать в расчет ее нетрадиционную ориентацию. Но ведь это не то?..

– Скорее всего не то, – согласно откликнулся Гуров и потянулся к стакану с чаем. – А что по убитому нами Александру Мухалишину, которого застрелил при задержании полковник Крячко? Выяснили, кто он такой?

– Так точно. – Конев дисциплинированно вытянулся по стойке «смирно». – Бывший самбист. Чемпион области две тысячи первого года. Рассматривался как кандидат в сборную, в том числе и на Олимпиаду две тысячи четвертого года. А потом произошла неприятная история… Заступился за девушку на улице. Нападавших было четверо. Один из них получил травмы, несовместимые с жизнью. Умер… Мухалишина посадили. Дали десять лет. Он отсидел семь и вышел по УДО. Понятное дело, что с профессиональным спортом для него было покончено.

– История с девушкой – подстава? – нахмурился Гуров.

– Сказать что-то наверняка нельзя, товарищ полковник. Я просмотрел газетные вырезки и интернет-блоги по этой теме. Мнения были разные, но большинство высказывалось за то, что Мухалишина подставили.

– Понятно. А что со вторым? Тело нашли?

– Пока нет.

– Мне нужны контакты Мухалишина. Друзья, товарищи… С кем он общался в тюрьме, с кем после освобождения…

– Мы работаем над этим.

– Что по Ксенофонтову? – сменил тему разговора Гуров. – Успели что-то нарыть?

– Честно говоря, немного, – признался Конев. – Естественно, он – тоже бывший спортсмен, что вас, наверное, уже не удивляет… Занимался пулевой стрельбой. Причины окончания карьеры пока выяснить не удалось. Но вроде бы ни травм, ни криминала в прошлом не было. Эти версии мы уже отработали. Адрес проживания тот же, который вы и указывали.

Полковник вновь придвинул к себе документы, взял верхнюю бумагу, но тут же раздраженно бросил ее обратно в общую стопку. Поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. Про чай в стакане он успел забыть.

– То есть где он может быть сейчас, мы определить не можем?

– Не можем. Но пытаемся, как и в случае с Мухалишиным, вычислить все его контакты. Друзья, родственники, и так далее…

– Хорошо. Работайте, – одобрил полковник. – Я тоже попробую задействовать кое-какие личные информационные источники на этот счет. От Шостикова есть сообщения?

– Да. Он звонил вам три раза, пока вас не было. – Конев вновь занял место за столом Крячко и развернул к себе включенный монитор компьютера. – Я сообщил ему о Ксенофонтове. Он обещал узнать о нем все, что возможно, по своим официальным каналам. А еще он отправил вам на электронный ящик список.

– Какой именно?

– Список тех, кто, по тем или иным причинам, вынужден был уйти из спорта. То есть список потенциальных членов «Лиги справедливости». – Лейтенант улыбнулся: – Надеюсь, вы простите меня за вольность, товарищ полковник, но я взял на себя смелость просмотреть почту раньше вас.

– Прощаю. Нашел что-то интересное?

– Ну… – Конев хитро прищурился. – Мне кажется, что да. Во всяком случае, это не может не заинтересовать вас. Взгляните сами, товарищ полковник.

Гуров зашел за спину лейтенанту и тоже устремил взгляд на экран монитора. Конев развернул нужный документ:

– В списке шестьдесят три фамилии.

– Не хило! – присвистнул Лев.

– Да уж. Кстати, Шостиков упомянул, что этот список еще не полный. Но не в этом дело… Взгляните сюда, товарищ полковник. Вот это – биатлонисты. Семь фамилий. Я выделил их красным. Четверо мужчин и три женщины. Все в разное время были подвергнуты дисквалификации за употребление допинга и больше в спорт не вернулись… Насколько справедливо или несправедливо они были дисквалифицированы – это еще нужно разбираться, но факт остается фактом. Понимаете?

– Понимаю.

– Но и это еще не все, – продолжал гнуть свою линию Конев. – Меня особо заинтересовала одна фамилия из этих семи человек. Вот эта, – выделил он нужную строчку не только красным, но и жирным шрифтом, – Александрова. Я не мог не обратить на нее внимания, потому что сам был ее персональным фанатом. До дисквалификации, конечно. Потрясающая девушка, товарищ полковник. Как биатлонистка, я имею в виду. Настоящий талант, самородок… За последние пятьдесят лет никто и близко не был способен показывать такие результаты, как она. Высочайшая точность в стрельбе, великолепный ход. Она уже успела показать себя на кубке IBU. Три гонки – три первых места. Ее, конечно, позвали в основную сборную страны… Но… Тут и случилась эта история с допингом. Полгода назад. Во время летнего чемпионата страны… – Лейтенант повернул голову, встретился глазами с полковником, выдержал театральную паузу, а затем заключил: – А выступала Александрова за подмосковную «Нерпу». Вместе с Зеленской, Калининой и Кеплер. Эстафетная четверка так и выглядела.

– Хм… Интересно… – протянул Гуров, не отрываясь от экрана. Фамилия Александровой, выделенная теперь красно-жирным шрифтом, буквально притягивала к себе взгляд. – Чертовски интересно. А фотография этой особы есть?

– Конечно. В Интернете полно ее фотографий.

– Найди, распечатай и мне на стол, – распорядился сыщик, после чего стремительным шагом прошел к вешалке возле двери и надел пальто. Проверил наличие наплечной кобуры под пиджаком. – И позвони полковнику Крячко, лейтенант. Пусть свяжется со мной. Куда он там запропастился?.. Скажи ему, что я поехал в «Нерпу». Уверен, такого рода информация заставит его бросить все свои неотложные дела.

– Будет сделано, товарищ полковник, – расплылся в улыбке Конев. – А что передать Шостикову, если он снова позвонит?

– Пусть продолжает копать по своей линии. – Гуров застегнул пальто и, взявшись за ручку двери, добавил: – А если найдет что-то, скажи ему, что я на мобильном. Пусть звонит лично мне.

– Вас понял.

– Честно говоря, мы и не ожидали увидеть вас так скоро, дяденька полицейский. – Кеплер выдала одну из самых лучезарных своих улыбок. – Нашли убийцу?

– Пока еще нет, – ответил Гуров.

– Тогда зачем вы здесь? Соскучились? Или просто визит вежливости?

Слова Анны вызвали улыбку и на лице Калининой.

Утренняя тренировка уже завершилась, и полковник застал обеих девушек в комнате отдыха. На Веронике был только розовый топик, под которым легко угадывалось отсутствие нижнего белья, и короткие клетчатые шорты. Она лежала, грациозно растянувшись на кожаном диване, а ее длинные стройные ноги покоились на коленях Кеплер. Анна легонько массировала лодыжки подруги. Хотя ее движения сложно было назвать массажем. Скорее она их просто беззастенчиво гладила, не прекратив процесс даже при появлении сотрудника утро. Присутствие постороннего человека не могло смутить Кеплер. Она была выше всяких условностей.