Волшебная ночь - Мэри Бэлоу

Граф прошел к столику в другом конце зала и вернулся с бокалом, на дне которого плескалась темная жидкость.

— Выпейте. — Он протянул ей бокал. — Это согреет вас и поможет вам успокоиться.

— Нет-нет, — запротестовала Ангхарад. — Я была у исповеди. Мне нельзя…

— Представьте, что это лекарство, — сказал граф. — И вы должны выпить его, чтобы не заболеть. Итак, вы говорите, они отправились в Ньюпорт? Признаюсь, мне это не нравится, но я пообещал, что не буду им мешать. Это было их решение, Ангхарад. Теперь — кто эта «она», о которой вы говорите?

Ангхарад закашлялась и сморщилась, ей впервые приходилось пробовать алкоголь.

— Шерон Джонс, — ответила она срывающимся голосом. Граф тут же оказался перед ней, он присел на корточки, напряженно вглядываясь ей в глаза.

— Что с ней? — отчеканил он. — Говорите скорее, Ангхарад.

Она проглотила комок в горле.

— Они заставляют всех мужчин идти в Ньюпорт. Они силой увели Йестина Джонса.

Ангхарад видела, как шевельнулись желваки на его скулах, и снова ее охватил страх. Совсем некстати ей подумалось, что такой мужчина был бы для нее слишком властным. Она бы так боялась его, что не смогла бы наслаждаться с ним в постели. Даже если бы он был нежен с ней.

— Шерон видела это и пошла за ними? — сказал он, нахмурившись.

Только позже Ангхарад осознала, что лучше было бы ей согласиться с его предположением. Но в тот момент она не могла оценить всех последствий.

— Нет, — сказала она. — Это видел Гиллим Дженкинс, и он прибежал донести мистеру Барнсу. — Она смутилась, сообразив, какое словечко вырвалось у нее, но граф, казалось, не обратил на это внимания. — Он был сам не свой от страха, боялся, что они и с ним обойдутся так же. Так вот, он рассказал мистеру Барнсу о Йестине Джонсе, а мистер Барнс пообещал, что заплатит ему, если он пойдет в поселок и расскажет обо всем этом Шерон. Он велел ему приукрасить все как следует, чтобы Шерон обязательно побежала за Йестином. Он называл ее… — она запнулась, — он называл ее сукой. Но она не сука! Она моя подруга!

Граф медленно встал. Ангхарад подняла на него взгляд, но тут же испуганно потупилась. Его вид ужаснул ее. Казалось, он был готов разорвать ее на части.

— И вы узнали об этом два часа назад? — гневно спросил он.

— Да, — пролепетала Ангхарад. — Извините, ваша светлость, я… я была занята. Я не могла прийти раньше. Простите меня. Я не могла уйти. Он… Мы… Я никак не могла уйти.

— Я понял, — сказал Алекс. Она ничуть не сомневалась, что он действительно все понял. От стыда она опустила голову. — Спасибо, Ангхарад. Вы смелая женщина. А сейчас вам лучше спуститься на кухню. Там вы сможете обсохнуть и выпить чаю. Он знает, что вы пошли в замок? Вы не боитесь за себя?

— Нет, — ответила она. — Он с-спал, когда я ушла.

— Я понимаю, как нелегко вам было сделать это, — произнес граф, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться. — Благодарю вас, Ангхарад. Я обещаю, он не узнает, откуда я получил эти сведения.

Она не сразу поняла, что должна опереться на его руку. Она боязливо положила свою ладонь в его и посмотрела ему в лицо. Его глаза сверкали гневом, но теперь она уже знала, что он сердится не на нее.

— Что вы собираетесь делать? — прошептала она, вставая.

— Я собираюсь помочь ей благополучно вернуться домой, — ответил он. — А для этого я должен спешить, Ангхарад. Оставайтесь в замке, отогрейтесь, прежде чем возвращаться домой. Я пришлю лакея, он проводит вас на кухню.

Граф ушел, а Ангхарад стояла у камина, вся дрожа от холода и страха, до боли кусая нижнюю губу. Он убьет ее, если узнает. Мистер Барнс обязательно убьет ее. И она заслужила это. Она предала людей Кембрана точно так же, как это сделал Гиллим Дженкинс. Она нисколько не лучше его. Она предала их, потому что мечтала о богатом муже, о хорошем доме и роскошной жизни. Шерон Джонс не сука. Шерон — ее подруга, она не заслужила, чтобы с ней случилась беда.

Зато она, Ангхарад, заслуживает самой страшной кары. И тех ударов, которые приняла на себя Шерон.

Решение Шерон оставаться в стороне от всего происходящего разбилось, как хрустальный бокал о каменный пол.

— О Боже! — запричитала бабушка, когда Гиллим Дженкинс закончил свой рассказ о несчастном Йестине. — Наши мужчины совсем обозлились, они уже не понимают, что вытворяют. Если их арестуют, пусть не ждут от меня, что я стану носить им передачи в тюрьму. Хватит с меня, я умываю руки. — Она подхватила фартук, прижала его к лицу и расплакалась.

Шерон, вся бледная, вскочила на ноги.

— Ну почему они не оставят его в покое? — воскликнула она. — Мальчик не хочет путаться в их дела, почему же обязательно надо тащить его с собой? Что ж они теперь — повесят его или расстреляют, если он будет сопротивляться? А ведь Йестин не будет держать рот на замке, он не испугается их угроз. Ох, Йестин, мальчик мой! — Она прижала к лицу дрожащие ладони.

— Кто знает, что они сделают с ним, — сказал Гиллим. — Настроены они были решительно. — Он осторожно огляделся вокруг. — У вас тут спокойно. Миссис Рис, вы разрешите мне пока побыть у вас? Если я выйду, они тоже уволокут меня с собой. А ведь у меня жена, дети… Кто позаботится о них?

— Конечно, Гиллим, оставайся, — сказала Гвинет. — Снимай плащ да садись к столу, попьем чаю. — Она оглянулась на Шерон и встрепенулась. — А ты куда собралась?

Шерон тем временем уже надела плащ и накинула на голову капюшон.

— Я схожу к матери Йестина, узнаю, как все было, — ответила она. — Может, в конце концов они отпустили его. Может, Хью заступился за него.

— Ладно, иди, — сказала Гвинет, вставая. — Но только до Джонсов и обратно. Поняла? — Она взяла Шерон за руку и испытующе посмотрела ей в глаза. — Обещай мне, что не пойдешь за ними. Ты все равно не сможешь помочь несчастному.

Шерон, высвободив руку, открыла дверь.

— Я должна знать, что произошло, — ответила она и поскорее выскочила из дома, пока бабушка не вырвала из нее обещания.

Ах, Йестин, Йестин, думала она, спеша к дому Джонсов. Конечно, они должны были отпустить его домой. Зачем им тащить сопротивляющегося человека до самого Ньюпорта? Да еще в такую мерзкую погоду. Дождь барабанил по ее плащу, сырость и холод ноябрьского дня пронизывали до костей. Они просто сошли с ума. Они все сошли с ума — и Эмрис, и Хью, и дедушка, и Оуэн. Все.

Свекровь и Мэри сидели на кухне с детьми. Бледные и словно окаменевшие, они молча пили чай.

— Где Йестин? — с порога спросила Шерон. Свекровь тяжело вздохнула.

— Они увели его, дочка, — сказала она. — Четверо мужчин пришли за ним и увели с собой.

Итак, чуда не произошло. Йестин не вернулся. Только сейчас Шерон поняла, как отчаянно она надеялась на это.