Железная вдова - Сиран Джей Чжао

Он тянет меня за собой к ледяной корке наверху. Кладет на нее ладонь. Линии на его коже, подобные потокам раскаленной лавы, прожигают лед. Образуется круглая, все время расширяющаяся лунка. Льдинки откалываются и уплывают прочь.

Мы выныриваем на поверхность. Я хватаю воздух ртом так жадно, будто раньше никогда не дышала, так яростно, что начинает кружиться голова.

Но эгуй по-прежнему преследуют нас. Цепляются за мои ноги. Я лягаю и пинаю их, пытаясь выползти на крепкий лед. Мокрые ладони примерзают, и при каждом движении их приходится отдирать.

Светящийся юноша уже выбрался из полыньи и помогает мне. Выкарабкиваюсь на лед, мое тело до такой степени сковано морозом, что я едва могу двигаться. Небо над головой красное как кровь, как огонь. Чудовищные призрачные руки со всплеском высовываются из полыньи, хлещут по краям, едва не задевая мой локоть.

– Мэй-Нян! – Парень оттаскивает меня от полыньи, трясет за плечи.

«Прелестница»? Почему он называет меня так?

– Бежим! – восклицает он, подхватывает меня на руки, прижимает к своей горячей светящейся груди и устремляется прочь.

Эгуй выскакивают из воды и бросаются в погоню. Их легионы и легионы – воют, царапают, сотрясают лед. По нему бегут трещины, опасно разверзающиеся под ногами бегущего человека.

Покачиваясь в кольце его рук, я пристально вглядываюсь в его напряженное лицо. В моей голове, там, где раньше жили знания о нем, знания обо мне самой, теперь пустота. Мне хочется кричать.

Как я могла забыть его?

Что он значит для меня?

Почему при взгляде на него мое сердце едва не разрывается от боли?

Эгуй настигают его, терзают его спину. Своей тяжестью я мешаю ему бежать быстрее.

– Оставь меня! – Я пытаюсь вырваться.

– Нет! – Он только крепче сжимает меня в объятиях. Радужки глаз горят зловещим красным огнем, и все же его взгляд нежен и ласков. – Тебе нужно выбраться отсюда. Ты должна выбраться!

Я готова завопить с досады, но вид льда под нами пробуждает что-то в моей памяти. В голове мелькает смутное воспоминание.

Мы были с этим человеком на льду раньше. Катили по нему быстро-быстро.

Я смаргиваю. В следующее мгновение мой спаситель скользит на коньках, лезвия процарапывают во льду плавные кривые. Я вырываюсь из его рук. Мои собственные коньки врезаются в лед. Юноша держит меня за талию, толкая вперед. Я тоже обнимаю его одной рукой.

Да! Да, так-то лучше.

Мы вместе убегаем от эгуй, призраки остаются далеко позади. А мы приближаемся к берегу.

Но я теряю скорость, когда снова вижу темную массу, надвигающуюся с этой стороны.

Другая стая эгуй.

– Надо выбираться на берег! – кричит юноша, таща меня за собой. – Только там можно спастись!

Ужас сковывает меня по рукам и ногам, но, даже лишившись всех воспоминаний, я точно знаю одно: этому человеку я доверяю.

И вместе с ним я влетаю прямиком в новую стаю.

Завывания эгуй и безумие их хватающих рук оглушают меня, и я снова будто погружаюсь на дно. Мой спутник опять подхватывает меня на руки, прижимает к себе с такой силой, будто намеревается никогда не отпускать, и плавными, грациозными кругами, словно листик сквозь бурю, прокладывает дорогу среди призраков.

– Вспомни! – умоляет он. – Вспомни, кто ты. Вспомни меня!

Огонь в его груди под моей щекой сияет сильнее и жарче. Барьер, отгораживающий мою память, плавится, словно лед под прикосновением этого юноши.

И тогда приходят воспоминания.

Я шагаю по залитой солнцем дорожке престижной школы, прижимая к груди стопку потрепанных библиотечных книг. Шелестит шелк моего халата, слишком для меня короткого. Колонны из красного дерева по бокам аллеи отбрасывают движущиеся тени. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на других учащихся, которые пялятся на меня и шепчутся за моей спиной, думая, что я не замечаю и не слышу.

Я учу стихотворение, сидя в темной раздевалке, а на арене снаружи раздаются рычание бойцов и подбадривающие крики богатеньких зрителей. Вожу распухшими пальцами по древним строчкам, полный решимости доказать, что заслуживаю большего, чем все предполагают.

Я в кругу дронов-осветителей и орущих солдат – стою на коленях, окровавленные руки на затылке. Я арестант. Возможность стать кем-то большим утеряна навсегда.

Я в хризалиде, слышу собственный неистовый крик. Девушка, которая любила и пыталась исцелить меня, лежит в моих объятиях мертвая.

Я на полу в холодной, сырой камере, корчусь, словно сгораю заживо, по моим венам вместо крови бежит алкоголь. Намордник заглушает мои вопли.

Вместо меня кричат девушки.

Их так много.

И снова меня волокут по мокрому стыковочному мостику навстречу очередной девушке в наручниках, окруженной солдатами. Я так плохо вижу, что не различаю черт ее лица, но железное спокойствие первых ее слов бьет меня наотмашь.

«Эй, хотя бы имей смелость посмотреть мне в глаза, прежде чем убьешь».

Вот эта девушка после окончания битвы – протягивает мне руку поверх спинки кресла инь. У нее идет кровь носом, но она жива и надменно усмехается.

Вот она в комнате, озаренной светом большого экрана, – приставляет голову к дулу винтовки, храбрая до безрассудства посреди царящей вокруг паники.

Вот она испепеляет меня взглядом в шаттле, мчащемся по верху Великой стены. Наконец я могу разглядеть ее как следует. Она прекрасна, хотя глаза ее полыхают глубочайшей, чернейшей ненавистью.

Я прихожу в себя. Возвращаюсь к своему существованию. В мою реальность.

– Шиминь…

Беру его лицо в ладони. Мы с ним сейчас на ступеньках чего-то, похожего на Великую стену, какой я воображала ее в детстве, – в виде рукотворного дракона, ползущего по горным склонам. Жар огненно-красного неба рябит над головой. Мы убежали от эгуй, но по-прежнему слышим вдалеке их завывания.

– Цзэтянь… – На его губах появляется улыбка, от которой мое сердце улетает в облака.

Но по мере того, как во мне пробуждается осознание правды, нарастает и паника. В моей голове вспыхивает страшная красная цифра 0.

Трещины расходятся от меридианов на его лице. Они постепенно разгораются, словно угли, – жарко, слишком жарко. Со слабым выдохом Шиминь падает на ступени Великой стены.

– Нет! – Я опускаюсь рядом с ним. Шиминь рассыпает вокруг искры и пепел. Я безостановочно трясу головой. – Не уходи! Останься со мной!