Двенадцать рождественских свиданий - Дженни Бейлисс

Выйдя на кухню, Кейт принялась за вечернее угощение. Она надела фартук и начала с песочного печенья с апельсином и шоколадом. Также планировались улитки с сахаром для детей, пироги с начинкой и рождественские мини-пудинги для взрослых.

На плите стояли две гигантские кастрюли с красным вином, апельсиновой цедрой, гвоздикой, корицей, лавровым листом и сахаром; готовые к подогреву две огромные пластины имбирного пирога, в котором Кейт узнала работу Эвелин, лежали на столе, готовые к разрезанию на липкие сладкие полоски.

Каждые десять минут Мэтт находил предлог, чтобы зайти на кухню и чмокнуть Кейт, чему она была только рада. Каждый поцелуй придавал ей уверенности в реальности происходящего.

Пока песочное печенье застывало в холодильнике, Кейт принялась за сладости. Она размолола два купленных в магазине кекса, превратив их в липкую рассыпчатую массу в большой миске, добавила немного растопленного темного шоколада и чуть-чуть бренди. Обсыпав руки какао, она брала кусочки получившегося теста, катала из него шарики и складывала в коробки. Когда набралось уже около сотни конфет размером с грецкий орех, она покрыла каждую белым шоколадом, посыпала кусочками засахаренной вишни и спрятала в холодильник для придания формы.

Когда они закрыли и прибрали кафе, пришла Карла и помогла ей с улитками, пока выпекалось песочное печенье. Мэтт зашел на кухню с перекинутым через плечо полотенцем.

– Мне нужно зайти в магазин, – сказал он. – Поговорить с Эвелин. Рассказать ей о нас. Пока она сама не узнала о Санта-Барбаре.

– Хорошая идея, – одобрила Кейт, хотя Эвелин наверняка знала, что они будут вместе задолго до этого.

– Так мило, что вы вместе, – проворковала Карла. – Вы же все время спорили, ни в чем не могли сойтись.

Мэтт улыбнулся.

– Мы умеем договариваться о главном.

Он взглянул на Кейт, и она улыбнулась ему в ответ. Ее ноги теперь тверже касались земли, как будто у нее были корни, которые наконец-то проросли в землю. Домом был не сам дом и не этот городок. Настоящий дом был внутри нее, в сердце, где обитал Мэтт.

Мэтт вернулся в восхищении беспрецедентной способностью Эвелин к дедукции и вручил Кейт забытое намедни пальто.

Кто-то отнес пальто в магазин, и Эвелин его узнала. Кажется, она его постирала. Похоже, оно был в птичьем дерьме.

– Это хорошая примета, – сказала Карла и улыбнулась, глядя на них. – И кажется, она сработала.

Карла ушла, чтобы отыскать маму перед процессией. В кафе все было готово, и Мэтт налил им по чашечке горячего глинтвейна.

– Отдохнем минутку, пока не началось все это безумие, – сказал он, отводя ее в зал, где было темно, если не считать света гирлянд.

Они устроились на софе. Кейт внезапно ощутила, что за весь день у нее не было ни одной свободной минуты, и теперь даже не знала, как себя вести. Она смутилась, ей стало странно неловко рядом с Мэттом. Теперь они были влюбленной парой. Какой ей нужно быть: обычной Кейт или Кейт-его-девушкой? Не изменились ли правила? Мэтт взял ее за руку.

– Целые сутки уже прошли.

– Да. Не верится.

– В ту ночь, в университете…

– Не нужно вспоминать.

«Зачем портить идеальный вечер, вороша прошлое?» – подумала она. Кейт не хотела, чтобы ее пузырь лопнул, не сейчас.

– Нет. Нужно.

Кейт вздрогнула. У нее было несколько коротких приключений после двадцати, но ни одно не задевало ее так, как ночь с Мэттом. Не заставляло чувствовать себя отвергнутой. Она давно простила Мэтта. Но забыть было сложнее.

– Я запаниковал. Не знал, правда ли я хочу быть с тобой или просто пытаюсь урвать счастливые минуты. Ты напоминала мне о доме. Ты была как обоюдоострый меч: с одной стороны знакомая и родная, а с другой – напоминание о том, что мама и Корина мертвы. Ты была нужна мне, но я не мог быть рядом. – Мэтт поднес ее руку к губам и поцеловал пальчики. – Я чувствовал, что схожу с ума, думал, что единственный способ остановить боль – отрезать прошлое. Тебя, Эвелин, все, что напоминало о доме, – он вздохнул, – мне не хватало зрелости понять, что моя боль была внутренней. Отказ от вас только усугубил положение.

– Почему ты не сказал мне об этом тогда? Я бы поняла.

– Не мог сформулировать и осмыслить это даже в своей голове, не говоря уже о том, чтобы объяснить тебе. Я был молод, взвинчен, не говорил о чувствах, убегал от них, надеясь, что они не догонят.

– Я не пыталась заманить тебя в ловушку.

– Я знаю.

– Я вообще не думаю, что ждала чего-то. Просто хотела уладить эту проблему. В моей семье все заметалось под ковер. Все, что было сложно эмоционально, попросту игнорировалось. Я не хотела быть такой. Я экспериментировала с новой концепцией клана Тернеров под названием «Честность». Я поклялась быть честной во всех своих отношениях.

– И как это работало?

– Не так успешно, как ты думаешь. Я потеряла пару хороших парней прежде, чем поняла, что правду иногда лучше подсластить, чтобы ее можно было проглотить. – Кейт отпила теплого вина. – Прости, если иногда я заставляла тебя чувствовать себя загнанным в угол.

Мэтт сжал ее руку.

– Ты не сделала ничего плохого. Только заботилась обо мне. Я просто не мог с этим смириться. Мы пришли друг к другу с разных концов спектра: я все отрицал, а ты была полностью честна.

– Я не хотела копаться в произошедшем. Но чувствовала, что с эмоциональной точки зрения будет здорово обсудить это. Я тогда курила много травки, – улыбнулась Кейт, – чересчур прислушивалась к ощущениям.

– Ты понимаешь, что говорить о чувствах с двадцатипятилетним парнем – все равно, что выволочь Дракулу на солнечный свет?

– Теперь понимаю, – засмеялась Кейт, – хотя некоторые мужчины остаются эмоциональными вампирами далеко за двадцать.

Мэтт снова поцеловал ее руку.

– Я хотел побежать за тобой, когда ты ушла. Сразу возненавидел себя за то, что сказал. Но не смог. Наверное, был слишком горд.

– Я легко могла бы простить его гордость, если бы он не унизил мою, – тихо сказала Кейт.

– Это цитата из «Гордости и предубеждения»?

– И из нашей жизни. Моя уязвленная гордость провела меня по всему миру.

– Чтобы избавиться от своих демонов, есть способы и похуже. Можно связать себя ужасным браком!

– Это было так ужасно?

– Нет. Не всегда. Были и хорошие времена. Нам просто не следовало жениться. Она убегала от деспотичных родителей, я убегал от всего на свете, и мы вроде как столкнулись.

– Но она продолжила бежать, – сказала Кейт.

– По иронии судьбы, я оплатил ей инструктора по вождению.

Кейт засмеялась.

– Бедный Мэтт. – Она положила ему голову на плечо.