Люди и боги - Роман Суржиков

— О чем вы думаете? — спросила южанка.

— О том, почему мне так хорошо.

— Если вы найдете причину, то устраните ее?

— Разумеется. Приму все меры, чтобы снова стать мрачной, злой и ядовитой.

Они рассмеялись, и Мира бросила копаться в себе. Девушки придумали массу идей для прогулки и тут же принялись их воплощать. Промчались по набережной — широкая дорога позволяла скакать во весь дух. Поднялись по склону, остановились в сквере поглазеть на Ханай. Пофантазировали, кто с кем может кататься в лодке: Ворон Короны — с мрачной фрейлиной, принц Гектор — с толстухой Магдой, шаван Гроза — с архиматерью Эллиной…

Нашли торговца лимонадом, заплатили ему денег — и убежали. Он рысил следом, крича: «Барышни, ну барышни же, выпить забыли!» За деревьями тайком обогнули его, зашли в тыл, подкрались, внезапно схватили кружки: «Вы правы, сударь, о таком нельзя забывать! Владычица плачет, когда выпивка пропадает».

Налетели на стайку детворы и дали уговорить себя поиграть в прятки. Ребекка пряталась поистине гениально — зашла в тень и исчезла, всей толпой не найдешь. Миру, напротив, замечали в два счета. «Тетенька, вы сильно торчите!» — сказал один малец.

Решили наведаться в шоколадный салон. Чтобы не портить прогулку горчинкой ностальгии, пошли не в тот, прошлогодний, а в другой. Правда, Мира с Беккой не знали, где его найти, и стали спрашивать прохожих: «Будьте добры, укажите дорогу в шоколадницу. Но не в ту, о которой вы сейчас подумали, а совсем другую». В итоге три раза подряд различными путями приходили к прошлогодней шоколаднице. Решили: это судьба. Вошли, расположились, сделали заказ. Бекка взяла марципан и шоколад, Мира — булочку и кофе. «Простите, нет ли у вас кофе с медленным ядом? Хочу ощутить вкус ностальгии…»

Поискали тему для непринужденной беседы и слово по слову начали фантазировать о том, как бы все враги могли убить друг друга. Герцог Ориджин осадит Эвергард, и приарх Альмера в отчаянье перережет себе горло священной спиралью. Герцог, ясное дело, устроит праздник. Под видом менестреля туда придет Пауль и застрелит Ориджина Перстом. Вернется в Уэймар и доложит о своем успехе — а Виттор Шейланд возьмет и зарежет Пауля, чтобы тот не оспаривал его власть. Но когда и Абсолют, и Персты окажутся у Виттора, Мартин наверняка прикончит его из зависти. Останется последний вопрос — как же подохнет Мартин? Возможно, он найдет дряхлое письмо Ульяниной Пылью, предназначенное еще старому графу: «Перестань дышать и умри!» Но нет, Ульянину Пыль видит только адресат, потому выйдет иначе. Мартин победит всех и станет графом, но тут появится смотритель темницы — мастер Сайрус. Увидит: все лежат мертвые, а Мартин почему-то ходит живой. Скажет: «Непорядочек!», стукнет Мартина лопатой и чинно похоронит вместе со всеми.

Наевшись сладостей, девушки отправились дальше — и впервые разошлись во мнениях. Мира хотела увидеть разграбленный банк Шейланда. Бекка за время войны в Литленде насмотрелась на все разоренное, а теперь хочет увидеть толпу живых людей — например, на базаре. Нашли компромисс: подъехали к банку, но Бекка отвернулась, а Мира поглядела. Ничего особого там не было, просто здание с оторванными ставнями и выбитой дверью, а на стене написано краской: «Вон из столицы, проклятые еритеки!» Впрочем, зрелище все равно радовало.

Затем отправились на базар. В согласии с пожеланиями южанки, тут было людно и весело. Все галдели, торговались, обменивались сплетнями, слушали певцов, смотрели зрелища. Ребекка нашла помост петушиных боев и сделала ставку. Минерва избрала другие удовольствия. Выслушала несколько анекдотов о кайрах в исполнении рыжего кучера. Последила за торговлей и убедилась в том, что бумажные деньги остаются в ходу. Приобрела несколько сувениров. Министр двора безбожно лгал, заверяя владычицу, что на Дворцовом острове есть все. При дворе нет ничего дешевого! Мира купила дешевого овсяного печенья (в детстве обожала его), дешевых леденцов (какие дарил ей Инжи Прайс), дешевые чулки и башмаки (если снова нужно будет перевоплощаться), дешевое издание «Дневников» (их продавала очень милая старушка), а затем — может, не стоит?.. да ладно, гулять так гулять! — дешевой косухи. Сдав добычу на хранение переодетому гвардейцу, оттащила Ребекку от помоста. Южанка просадила уже пятую ставку, но клялась пауком герцога Литленда, что непременно выиграет шестую. Мира спасла Дом Литленд от разорения.

Вдвоем они стали искать новых забав — и увидели странное скопище. Приличная толпа мещан окружала не артистов-менестрелей и не место кулачного боя, а бродягу в лохмотьях. Он источал запах городской канализации, но смрад не отпугивал людей. Они слушали, разинув рты, а бродяга вещал:

— Истинно говорю вам: боги пришли в Поларис! Знамения повсюду, лишь слепец может не видеть их. Священные Предметы нарушили молчание! Впервые за много веков они говорят во весь голос! Как это случилось? Ответ очевиден для зрящего: боги явились в подлунный мир! Их приближение разбудило Предметы!

Бродяга разительно отличался ото всех проповедников, каких встречала Мира. Священники всегда имели благостный вид, носили аккуратные чистые платья, говорили спокойно и ровно. Но этот человек свирепо надрывал глотку, тыкал в мещан грязным обвиняющим пальцем, гневно сверкал глазами. Толпа замирала перед ним, будто околдованная.

— Вы спросите меня: отчего Персты убивают? Давайте же, спросите! Вспомните святое писание, черти! Разве не говорил Праотец Вильгельм: «Нет хуже злодейства, чем отнять жизнь человека оружием богов?» А я отвечу вам! Наш мир прогнил! Он полон мерзости, жадности, себялюбия, зла. Мы все — жуки на грязной помойке! Боги пришли, чтобы очистить наш мир!

— Как очистить? — спросила Ребекка.

— Как очистить мир, спрашивает юная дамочка. Я отвечу: только огнем! Персты Вильгельма несут спасительное пламя! Вся скверна подлунного мира должна сгореть в нем!

— Разве не еретики завладели Перстами?

— Ха-ха-хаааа! — Бродяга рассмеялась так жутко, что в толпе заплакал ребенок. — Еррретики? А кто из нас не еретик?! Кто исполняет все заповеди? Ты, дамочка с Юга, разве трудишься усердно? Нет, ты в жизни пальцем о палец не ударила! А ты, лысый, получаешь удовольствия от страданий? Еще бы, у твоей жены синяк на половину рожи! А ты, мелкий, чего шустришь между рядами? Кошельки режешь? Не бери чужого!

Узловатый палец бродяги указал прямо на Минерву:

— Или ты, барышня с веснушками. Помнишь заповедь: «Позволь иному быть»? Что же смотришь на меня, как на дикого зверя? Я — человек, как и ты! Просто я — иной. Вы все — еретики! И я не лучше. Весь город, вся Империя! Кто уверен, что чист перед богами, — пусть выйдет на помост и плюнет мне в лицо!

Никто из толпы не пошевелился, и бродяга победно вскричал:

— Все еретики, да! Боги сделают добро из зла, ибо ничего, кроме зла, не осталось в мире. Одни еретики возьмут в руки Персты и послужат орудием божьим. Так самые мерзкие черви приносят пользу, очищая раны от гноя. Другие еретики сгорят в священном пламени — туда им и дорога, заслужили! А третьи, коих большинство, устрашатся гнева божьего и вспомнят о совести. Лишь тогда наш мир начнет меняться к лучшему!