Успех - Михаил Харитонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Перейти на страницу:

— И что же такое все понимают?

Президент в упор посмотрел на собеседника.

— Вы хотите это услышать? Наша страна неконкурентоспособна. Нация неконкурентоспособна. Мы исчерпали себя. Мы не можем сделать усилия, чтобы подняться. Мы вообще ничего не можем. Всё.

Премьер отвёл глаза.

— Есть новости с мест?

— Всё идёт нормально.

— Сколько их сейчас?

— Ну, полсотни, наверное, наберётся. Там очень низкий процент людей с этим геном. Мы специально искали такое место.

— И ничего?

— А чего вы ожидали? Революции?

— А чего ожидали вы?

— Мы, — серьёзно сказал Президент, — ожидали, что никто ничего не заметит.

— И как?

— Пока всё в порядке. Это же маленький замурзанный городок. Мелкий дребезг на микроуровне. Ленивость и нелюбопытность. А потом будет поздно.

— А не получится ли так, что западники нас за это накажут?

Президент улыбнулся — впервые за весь разговор.

— Может быть, накажут. Но я думаю, что для начала они здорово перегавкаются друг с другом.

Российская Федерация, Ленинградская область, г. Тоцк.

17 июня.

То, что с ним происходит что-то непонятное, он почувствовал сразу после выписки. В больнице его продержали где-то около суток, из которых половину времени он провалялся под капельницей. На прощание главврач, замученный старый дядька в грязном белом халате, посоветовал воздержаться от принятия пищи в течении ближайших двух дней. Саша ухмыльнулся и попытался стрельнуть у доктора сигарету. Доктор поморщился и мотнул головой в сторону двери. В другое время он пошёл бы выписывать бюллетень, но теперь оставалось одно: идти домой.

Странности начались дома. Сначала он поймал себя на том, что стоит посреди прихожей, как баран, потому что ему не хочется подходить близко к вешалке. Присмотревшись, он понял, что вешалка висит криво. Потом в памяти что-то шевельнулось, и он чуть ли не увидел, как прибивал её к этому самому месту года три назад — и ведь до сих пор не замечал, что перекосил. Он потоптался ещё немного, но всё-таки заставил себя повесить куртёнку на колышек, хотя делать этого ужас как не хотелось.

В комнате он почувствовал себя совсем неуютно. Всё было привычным, знакомым, но каким-то неправильным. Особенно зловещим казался мусор в углу. Саша никак не мог заставить себя сесть к нему спиной: он ощущал, что из мусора на него кто-то смотрит.

Он включил телек, но по телеку показывали тоже всё неправильное.

Ночью ему приснилось, что среди мусора сидит крыса. Она смотрела на него красными глазами, и он чувствовал, что, когда он отвернётся, она укусит его, и потом он умрёт. Умрёт в мучениях, гадко и страшно. Саша встал, попил холодной ржавой воды из-под крана, и стал искать совок и веник.

Потом он ненадолго заснул, а утром принялся мыть полы. У себя под кроватью он нашёл осколки стекла, отвёртку с обломанной рукоятью, и пятидесятирублёвку, оказавшуюся там невесть как и когда.

Он вернулся из магазина, прижимая к груди две пачки стирального порошка, упаковку хозяйственного мыла, и банку с белилами. Кисточку он нашёл в бельевом шкафчике. Щетина засохла намертво, и пришлось долго вымачивать в керосине, благо Люська всегда держала небольшой запасец для коптилки, на случай непланового отключения света.

Весь день он провозился с самым неотложным ремонтом. Ночью ему опять блазились кошмары: бесконечно длинные грязные улицы, тёмные углы, из которых смотрели крысы, черти, и какие-то маленькие гнусные человечки. Они были везде, выглядывали из каждого окурка, из каждого грязного пятна, из каждой незаделанной щели. И все они тянулись к нему, чтобы коснуться его, запачкать, осквернить, убить.

Но под утро ему приснился огромный железный циркуль. Он спускался с небес, в нестерпимом блеске, и на обоих концах его были сияющие иглы. Мерзкие твари в ужасе сбились в кучу, но циркуль вонзился в самое средоточие этой мерзости, а когда он снова поднялся, на сияющей игле корчилось что-то бесформенное и страшное, но уже издыхающее.

Саша проснулся, и почувствовал под щекой мокрое: он плакал во сне.

— Бог — эти Порядок, — прошептал он в подушку. — Порядок — это Бог. И когда Порядок будет везде, всё будет в Порядке. Я люблю Порядок.

Ему стало легко и хорошо, и он опять уснул, думая про себя, что наконец-то понял самое главное, и теперь-то уж точно всё пойдёт как надо.

Российская Федерация, Ленинградская область, г. Тоцк.

18 июня.

Окна Петров вымыл утром, а потом опять отправился за покупками. От пятидесяти рублей почти ничего не осталось, и он стал размышлять над тем, можно ли заработать здесь, или сразу продать квартиру и отправиться в Петербург (почему-то он был уверен, что сможет найти там работу). На улице всё было неправильно, особенно же мусор, наваленный прямо около урны. Мусор должен был быть в урне. Правда, она была старая и ржавая, и к тому же не выгребавшаяся, наверное, с советских времён, но это было правильное место для мусора, и крыса в ней сидеть не могла.

Когда он подумал о крысе, у него пересохло во рту и захотелось сплюнуть. Он подошёл к урне и попытался попасть прямо в чёрный зев, но промахнулся: слюна повисла на самом краешке тяжёлой каплей. Это выглядело противно, и хуже того, неправильно. Саша поднял смятую коробку из-под папирос, и, стараясь не запачкаться, аккуратно счистил липкую гадость с края, после чего отправил коробку на место, в урну.

— Извините, — раздался за спиной чей-то голос.

Саша обернулся с острым чувством неловкости, как будто его застали за нехорошим делом. И обомлел: перед ним стоял правильный человек.

Трудно сказать, в чём, собственно, заключалась эта самая правильность, но Саша ощутил это сразу.

Секунды через две он сообразил, что перед ним Пал-Егорыч.

Правда, этот Егорыч был разительно не похож на прежнего — хотя бы тем, что был в пиджаке и при галстуке.

— Я очень рад видеть вас снова, — правильно сказал Павел Егорович и слегка склонил подбородок. Саша машинально кивнул, и тут же опять ощутил неловкость: кажется, ответить нужно было как-то иначе.

— Я… хм… э… очень рад, — выдавил он из себя, чувствуя, что говорит что-то не то.

Павел Егорович сделал вид, что пропустил это мимо ушей.

— Добрый день, господин Семенихин, — наконец, нашёл правильные слова Петров.

Павел Егорович поощрительно улыбнулся.

— Дорогой Александр, не следует, наверное, так волноваться, — заметил он как ни в чём не бывало, — и, может быть, нам лучше пройти в некоторое помещение? Мы могли бы там беседовать. Я не приглашаю к себе. Я извиняюсь, в моих комнатах нам будет не удобно. В моих комнатах, вы это догадываетесь, делается небольшой ремонт.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?