Агасфер. Золотая петля. Том 2 - Вячеслав Каликинский

Прошел час, другой. Берг сменил точку наблюдения и промаялся на другой скамейке еще полтора часа. До истечения крайнего срока ожидания, который Агасфер сам себе поставил, он наконец-то увидел того, кого разыскивал.

Осама в штатском костюме с озабоченным видом вышел из здания и быстро зашагал по тротуару. Агасфер, отпустив «объект» подальше, не спеша двинулся следом, сохраняя дистанцию наблюдения не менее 300 шагов. Потерять Осаму Берг не боялся: он достаточно подробно изучил «парадную» часть города и был уверен, что центральные улицы не таят в себе хитрых проходных дворов. К тому же Осама шел не «проверяясь» по части возможного наблюдения за собой. Берг и не удивился, собственно говоря, когда Осама, не оглянувшись, вскоре нырнул в дверь шикарного ресторана. Улыбнувшись про себя, Берг зашел следом, безошибочно проследовал к стойке бара и положил здоровую руку на плечо посетителя, торопливо глотающего двойной бурбон.

– Разрешите составить вам компанию, Осама-сан! – поприветствовал он поперхнувшегося было разведчика и выразительно поглядел на бармена. – Два двойных бурбона, любезный! Первый стакан этого господина вы можете тоже записать на мой счет!

– Быстро же вы меня разыскали, Берг! – сориентировался старый разведчик. – А я, признаться, всего лишь хотел дать вам побольше времени на отдых, и через недельку планировал сам заскочить к вам в Модягоу!

– Неужели? – поднял брови Агасфер. – А мне показалось, что вы просто забыли, Осама-сан, что еще на станции Забайкалье, на русской территории, где все персонажи разыграли прекрасный спектакль, я настоятельно просил вас о возможно скорой встрече… К тому же мне необходимо детально отчитаться перед вами о поездке и решить весьма важный для меня вопрос.

– Ну, о поездке мне достаточно подробно рассказал Масао, – пожал плечами японец, принимая от бармена второй стакан. – В что касается остального… Разве вы еще не поняли, что я всегда держу свое слово? Вы – вольная птица, Берг! Хотя, наверное, мне стоило бы поподробнее расспросить вас кое о чем!

– О чем же, Осама-сан?

– Например, о налете на наш конвой с золотом красных кавалеристов – уже после того, как ваш эшелон укатил в сторону Хайлара.

– Не понимаю, о чем вы?

– Не понимаете? К счастью, большевикам удалось отбить только три грузовика. Остальные успели доехать до границы.

– Вам лучше поговорить об этом с сыном, генерал! Он наверняка подтвердит, что после освобождения Андрея у меня не было никаких контактов с властями Читы. И я просто не мог знать – когда большевики дадут нашему эшелону зеленый свет.

– Вы всегда умели обеспечивать свое алиби и непричастность к неприятным для императорской разведки эпизодам, Берг! Именно поэтому я повторяю: вы свободны!

– Благодарю. А то, знаете ли, получив шифровку от генерала Озамы в Урге, я что-то засомневался в этом. Впрочем, раз вы подтверждаете мою отставку, остается решить последний вопрос – и я вас больше не обеспокою!

– Последний вопрос?

– Золото, Осама-сан! Я передал в руки японских спецслужб больше сотни ящиков. Иначе говоря, обогатил казначейство вашей страны на две с четвертью тысячи канов[61] золота. И я хочу получить свои премиальные. Свою скромную долю, только и всего!

– По-моему, перед началом поездки вы отказались от вознаграждения в виде процентов, – пробормотал Осама. – К тому же большевикам удалось отбить у нас почти треть нашего трофея!

– Я и сейчас не претендую на личное вознаграждение, Осама-сан. Вы, наверное, не слишком внимательно слушали Масао. Или он не посчитал нужным сказать, что, помимо 102 ящиков с золотым запасом Российской империи, умыкнутых несколькими негодяями, на дне вагонов-хопперов было 13 ящиков золота, добровольно переданных мне жителями маленького блокпоста в России. Они отдали его мне с условием: я должен построить часовню! Я поинтересовался здесь местными ценами и считаю, что часовню вполне можно построить и в Харбине! Для этого нужно чуть меньше двух канов золота – или их эквивалента в любой валюте. Осама-сан, я ведь говорил вам об этом во время встречи на границе! Извините, но забыть про это с вашей стороны просто непорядочно!

– Да-да, я что-то припоминаю. Но тут есть проблема, Берг… Сейчас наша агентура в Чите пытается раскрыть тайну неожиданного появления у границы конной полудивизии Блюхера. Надеюсь, что никаких свидетельств вашей причастности к этому не будет найдено. Очень надеюсь, Берг! Тогда мне гораздо легче будет решить вашу проблему…

– Никаких проблем, Осама-сан! – решительно заявил Агасфер. – То, что я прошу и даже требую, – это сдержать слово чести японского офицера! Два кана из 2,5 тысяч канов! По сравнению с общим объемом – крупица в целой горе золота! Я мог бы и не брать того золота с полустанка – это был огромный риск для меня, для экспедиции и для вашего сына, черт возьми! Договорившись о погрузке дополнительного золота, я вступил в сговор с отпетыми негодяями. И если бы русская контрразведка нас поймала и как следует прижала негодяев, они наверняка рассказали бы об этом «довеске»!

– Я все понимаю, Берг! Но поймите и вы меня! Тогда, при встрече вашего «золотого эшелона», получилось слишком много шума – в том числе и визга американцев, сопровождавших свое золото! Поверьте, нам стоило большого труда погасить этот поистине международный конфликт. И, признаться, в пылу этой свары, я не смог доложить о вашей просьбе своему начальству. Тем более что пришлось оправдываться на потерянное в результате налета большевиков золото. Все уже оприходовано – до последнего моммэ[62]. Оприходовано и вошло в многочисленные отчеты и бумаги, одна из которых, не сомневаюсь, легла на стол императора. И теперь вы предлагаете мне сказать начальству: «Ах да, я совсем забыл…» Понимаете, как это будет выглядеть, Берг?

– Не понимаю и понимать не хочу, Осама-сан! Мы с вами офицеры, и наше слово должно быть словом офицерской чести, а не признаком забывчивости пьяного завсегдатая баров!

Осама поднял на Агасфера тяжелый взгляд – взгляд мгновенно протрезвевшего человека. Помолчав, он тихо сказал:

– Вы только что нанесли мне оскорбление, Берг! Оскорбление вдвойне тяжкое оттого, что оно произнесено моим подчиненным, агентом. И к тому же иностранцем.

– Вот как! Вы мне решили напомнить о том, что я гэйдзин, и могу ходить перед вами только на цыпочках?! А могу ли я напомнить о том, что только благодаря мне вы вновь увидели своего сына живым и здоровым? Не имеющим неприятностей от грубого нарушения «кодекса чести» сотрудника императорской спецслужбы?

– Что вы несете, Берг? – опешил Осама.

– Да-да, я имею в виду не только давнее шанхайское приключение Масао, влюбившегося в помощницу русского террориста Салныня и едва не сбежавшего с ней. Ваш сын, видимо, позабыл рассказать вам о своей безответственной «самодеятельности» в Урге? О том, что утерял важный фрагмент карты, на которой было обозначено место захоронения части золотой казны Унгерна? 26 или 28 ящиков золота, Осама-сан, которые я мог бы легко найти. Мог бы – тем более этот клад зарыт всего лишь в 150 верстах от Хайлара. Четыре часа пути на автомобиле со стороны границы, Осама-сан! Масао, конечно, чистокровный японец, разведчик и сын разведчика! Ха-ха, я слышал, как свистели и улюлюкали в Урге местные оборванцы, когда капитан разведки Японии Осама Масао, потеряв бесценную карту, бегал по Урге абсолютно голым, в сопровождении своры голодных псов! Я, в конце концов, мог бы оставить его в читинских застенках Госполитохраны! Вытащить оттуда всех своих товарищей – кроме него! А негодяи, которые за краденое золото без колебаний убили два десятка своих же солдат и заразили холерой столько же несчастных работяг, таскавших для вас это золото, с удовольствием приняли бы его в свою компанию!