Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - Вячеслав Никонов

Дух свободного предпринимательства и практики бизнеса отставали от западных. Торговля слишком долго тяготела к натуральному товарообмену. Зарубежный капитал играл внутри России неизменно большую роль, чем российский за границей. Весьма неразвитой во все времена оставалась банковская система, отсутствовал доступный кредит. Отличительной чертой является неразвитость транспортной инфраструктуры.

Богатство в соответствии с представлениями раннего христианства считалось грехом. Люди не испытывали тяги организовывать частное хозяйство, недолюбливали богатых и удачливых, интеллектуальная элита с пренебрежением относилась к торговле и промышленности. И в современной России без труда можно разглядеть неуважение к собственности, чиновничье предпринимательство, госслужбу как источник обогащения, отрицательное отношение к бизнесу, относительно низкие среднедушевые показатели. Российское сознание также отличается своей нерыночностью, слабо развитой «мотивацией достижения». Россиянам свойственно более терпимое и сострадательное, чем на Западе, отношение к неудачникам, к бедным и обездоленным. Люди не любят рутинную работу даже за большие деньги. Россияне никогда не жили лишь материальным, в идеале их должна осенять высокая цель.

В России — даже на пике демографической активности — всегда проявлялось несоответствие между относительно небольшой численностью населения и колоссальными размерами территории, протяженностью границ, масштабами требовавших освоения пространств, неразвитостью поселенческой сети. Немногочисленность бюрократии при столь большой территории предопределила и слабость вертикали власти: в уездах, волостях, не говоря уже о сельских поселениях, представителей центральной власти веками не видали.

Но как же тогда управлялась страна? Ответ в том, что в России веками существовало сельское самоуправление. Крестьянский мир имел самые широкие полномочия и возможности решения всех общинных проблем на основе обычного права. Определяющее слово оставалось за главами семейств. Жизнь в мире не гарантировала гармонии — и в деревнях кипели страсти, — но она предполагала поиск согласия во имя общего блага. Западное сознание рассматривает конкуренцию, конфликт как определенную ценность. Для российского сознания ценностью была скорее бесконфликтность. «В мире жить — с миром жить»[449], — гласит русская поговорка. Русская деревня не знала института частной крестьянской, индивидуальной или семейно-дворовой собственности на землю. Земля воспринималось как принадлежащая Господу, а не человеку. Крестьянин пользовался наделом, предоставленным общиной, которая на всем протяжении своего существования вплоть до образования колхозов в 1930-е годы — сохранила принцип периодического уравнительного передела[450].

Общинное мировоззрение не ограничивалось сельскими сообществами, оно проявляло себя в принципах организации труда и в промышленной области, в частности, в принципах организации промысловых артелей. Община — это коллектив, общинное сознание — коллективное. Даже спасение виделось как коллективное, а не индивидуальное.

Однако в России личность вовсе не растворялась в социуме, как это происходило на Востоке. Народу всегда была присуща тяга к индивидуализации, желание человека «быть о себе». Еще византийские источники отмечали свободолюбие славян, склонность расходиться друг с другом во мнении и обнаруживать взаимную страстную неуступчивость (сочинения Маврикия, Прокопия XI века). Во все времена люди сбрасывали тягло — «постылое тягло на мир полегло» — и уходили «на волю», в степи и леса. Отсюда множество «людей вольных, гулящих», людей без оседлости, без собственного хозяйства.

Российское сознание расходится с западным в трактовке свободы и справедливости. На Западе свобода — это реализация прав в сочетании с обязанностями, а справедливость является синонимом законности. В России свобода — воля, отсутствие ответственности; справедливость — равенство для всех и сильное патерналистское государство. Идея естественных прав человека практически не существовала в отделенном от государства виде. Если на Западе, в идеальном виде, права и свободы следовало защищать от государства, то в российской традиции права даровались государственной властью, которая и должна была их защищать.

У россиян достаточно сильно развита национальная гордость, но нет национального чванства, претензии на мессианскую исключительность. При этом они очень критичны в отношении самих себя. Россиянам свойственна самоироничная отстраненность. Александр Герцен называл одним из свойств русского духа «способность время от времени сосредоточиться в самом себе, отречься от своего прошлого, посмотреть на него с глубокой, искренней, неумолимой иронией, имея мужество сказать об этом открыто, без цинизма… и без лицемерия, обвиняющего себя, чтобы получить оправдание от других»[451]. Для россиян — за исключением контрэлит в революционные эпохи — характерен низкий уровень участия в политическом процессе. Вместе с тем ни в одной стране не было таких жарких споров о прошлом, нигде так не переписывали учебники истории.

Россия в целом исторически была сильноверующей. Но люди в значительной степени не столько сознательно религиозны, сколько мистичны, вера связывалась не столько с богословскими познаниями, сколько с обрядностью. Существовало в XVIII веке сильное антирелигиозное течение в российской элите и интеллигенции, пропитанной идеями позитивизма и социализма. Страна веками сохраняла высокую степень веротерпимости, в ней не было инквизиции и охоты на ведьм. Миссионерское начало было развито гораздо меньше, чем на Западе, а о насаждении своей веры силой оружия речи вообще не шло.

Притеснения иноверных, гонения на еретиков и даже преследования старообрядцев имели куда меньшие масштабы, чем в Западной Европе. Россия не знала религиозных войн. Сохранялись и сохраняются другие христианские деноминации, традиционными религиями являются ислам, буддизм, иудаизм. Гонения на них, если случались, носили не столько религиозный, сколько политический характер, и по масштабам нередко уступали гонениям на Русскую православную церковь (особенно в советское время).

В то время — в XVI веке, — когда на Западе интеллектуальная деятельность вырвалась за рамки античных знаний и стала создаваться современная наука, российская мысль долго продолжала развиваться в религиозных канонах, отвергая западную ученость. Только с петровских времен можно говорить о появлении научного знания и интеллектуальной среды, которая развивалась во многом усилиями приглашенных европейских ученых. Российский образованный класс в значительно большей степени, чем на Западе, был далек от остального народа, отличаясь даже по одежде и языку. Кроме того, не существовало связи между образованностью и состоятельностью, интеллектуал порой жил бедно и испытывал антибуржуазные чувства.