Воин. Голос булата - Дмитрий Янковский

– И что нам делать?

– Не высовываться. – ответил Ратибор. – Так, Микула, глазами тебя Боги не обидели?

– Не жалуюсь.

– Значит помощь твоя нужна. Нам нужно показать, что мы стрелки не хуже ихних, тогда они основную рать в напуск пустят, тут Сершхан им как раз и покажет…

– Да как же? – удивился паренек. – У нас один лук!

– Зато четыре глаза! Понимаешь, одновременно они могут дать только первый залп, дальше будут бить вразнобой, поскольку у каждого стрелка разная быстрота. Мне нужно выцеливать, потому я не смогу окинуть взором всю ширину ущелья. Ты это сделаешь за меня. Поглядишь, кто накладывает стрелу, на него и укажешь. А чтоб говорил быстро, мы всех стрелков сейчас разметим.

Они выглянули из-за зубца стены.

– Так… – Ратибор пристально всматривался в зыбкие лунные тени ущелья. – Три десятка стрелков. Стоят густо. Да, каждого не пометишь, запутаемся… Что ж… Один мой знакомец выучил меня доброй манере меты ставить. Без всякого счета. Вот гляди. За главную мету примем левый край ущелья, от него и счет вести будем. Вытяни руку вперед. Сколько кулаков отсчитаешь от левого до правого края по той линии, где стрелки стоят?

– Пять. – быстро прикинул Микулка.

– Верно! Вот и гляди сколько кулаков от левого края до опасного стрелка. И быстро кажи мне. Разумел?

– Вроде не сложно.

– Тогда начинаем. – Ратибор наложил стрелу. – Я встаю, потом прячусь от первого залпа, а когда снова встану, начинай говорить. Только быстро. Если не успеваешь, приметишь разом двоих или больше, говори "вниз!". Потом заново.

– Боязно! Ты что, так в рост стоять и будешь?

– Нет, лежа буду стрелять. – съязвил стрелок.

Он резко поднялся и тут же снова присел, когда в воздух взвились три десятка вражеских стрел. Только стрелы ударились в стену, мигом вскочил снова.

– Три! – заорал Микулка и услышал щелчок тетивы. – Пять, один, вниз!

Ратибор присел, воздух со свистом врывался в его грудь. Микулка с изумлением увидел, что три вражьих стрелка валяются раскинув руки. Ну и скорость!

– Мало мет назвал! – буркнул Теплый Ветер. – Еще бы двоих накрыли спокойно. Я же не красная девица! Давай!

Он перекатился на другое место и снова вскочил, присел, снова встал под треск ломающихся стрел.

– Два, четыре, два. – Микулка с ужасом подумал, что стрелок за ним не успеет, но все же продолжил. – Пять, один, ВНИЗ!

Ратибор бухнулся на колени, а в то место, где он стоял, ударили три стрелы.

– Молодец! – похвалил он. – Вместе смогем.

Паренек всмотрелся в ущелье. Еще пятеро лучников корчились в густом полумраке. Ни одной стрелы мимо! Почти десяток врагов вышибли!

– Новые подоспели… – вздохнул Ратибор. – Но ничего, эдаким чином не на долго их хватит. Аримаспы не держат много лучников в войске. Давай!

– Пять, один, три, четыре, один, два… ВНИЗ! Леший меня понеси.

В грудь Ратибору ударила тяжеленная стрела, сбила с ног. Микулка подполз к соратнику, но тот только зло зашипел и снова уселся на корточки, стряхнув с себя обломки стрелы.

– Живой! – паренек чуть не вскочил от радости.

– А что со мной станется? Кольчуга под костюмом! Но ты осторожнее, ладно? Я же говорю, заметишь двоих, кричи "вниз".

– Я не успел… Буду теперь глядеть пуще.

– Ну что ж. Давай!

Луна по широкой дуге перекатывалась через ущелье, передвигая по нему черные тени. Вскоре не меньше полусотни трупов усеяли скалы внизу.

– Все… – Ратибор отложил лук и разминал уставшие руки. – Сейчас пойдут в напуск.

– Вовремя! – глаза у Микулки слезились от напряжения, а глотка пересохла как земля знойным летом. – У тебя меньше десятка стрел осталось.

– Сершхан, ты еще не уснул? – окликнул Витим. – Гляди какая рать движется. Самое время вдарить.

Сершхан растер ладони, встал и метнул вперед целую лавину огня. Тут же он стиснул зубы от боли, в глазах блеснули невольные слезы, а с ладоней медленно стекал сизый дымок. Они покраснели и вздулись. В этот раз пламя накрыло гораздо больше народу и дым густо заволок ущелье и Крепость.

– Кхе… Кха… – закашлялся Витим Большая Чаша. – Вот это силища! Ничего внизу не видать.

Прибежавший снизу Волк долго и грустно смотрел на руки Сершхана.

Дым рассеялся только к утру, когда рассвет окрасил левую стену ущелья в холодный бледно-розовый свет. Перевал был буквально завален обгоревшими телами, ничего живого не было видно.

– Отбились? – не веря глазам спросил Микулка.

– Ящер их разберет… – пожал плечами Витим. – Но вроде все чисто.

День начался совершенно спокойно, даже удачно, поскольку Ратибору удалось сбить со скалы здоровенного козла, запеченным мясом которого друзья вволю отъелись после нескольких дней голодовки. После завтрака Витим поднялся на башню и осмотрел затянутый утренней дымкой Перевал.

– Чисто! – вернувшись к пышущей жаром расщелине сказал он. – Можно идти вперед.

– А ты уверен, что это ПОСЛЕДНИЙ напуск? – глядя ему в глаза спросил Волк.

– Что ты имеешь ввиду?

– Из рассказа Барсука я понял, что эта гадь лезет по ночам. Видать Зло не может управлять людьми при свете звезд. А то, что это именно Зло, я не сомневаюсь.

– Отлично! Тогда, если выйдем сейчас, успеем одолеть Перевал и выйти на ту сторну до темна. Там уже уйдем от любой рати. В чистом-то поле!

– А эта рать сметет Крепость и пойдет крушить все на своем пути? – Волк смотрел пристально, даже не моргнул ни разу. – Так? Пока мы отыщем нашего ворога, эта злобная сила может дойти и до Киева.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего… – опустил глаза Волк. – Но я остаюсь здесь. Сколько смогу, столько и сдюжу. Дальше Боги рассудят.

– Я тоже останусь! – уверенно сказал Микулка.

– А невеста уже не мила? – усмехнулся Витим Большая Чаша.

Паренек взглянул на него холодно.

– Может Зарян именно для этого меня и посылал ко Владимиру, чтоб я тут с вами оказался? Он ведь будущее зрил, о снах своих вещих сказывал… Может я и тварь последняя, что о невесте думаю не в первую голову, но Русь…

– Может не только Русь! Весь белый свет под угрозой! – поддержал его Сершхан. – Я никуда не пойду. Если ночь пройдет тихо, значит можно идти. Если нет, кроме нас некому тут стеной стать.

– С меня без стрел толку мало… – пожал плечами Ратибор Теплый Ветер. – Но мало ли что. Может сгожусь затыкать дыры. Я буду ночевать тут. Тепло, мяса осталось в достатке…