Герцог всея Курляндии - Маргарита Полякова

Кредиты недолго были единственной банковской услугой. Чуть позже в огромном здании обосновался Мануфактурный банк (который кредитовал все промышленные предприятия, рудники, кораблестроение и подобное), помогавший с организацией реализации товара и способствовавший заключению взаимовыгодных договоров для различных собственников. Когда информация начала стекаться в единый центр, быстро выяснилось, что некоторые процессы можно оптимизировать. А отдельные перспективные проекты получили и государственную поддержку.

Разумеется, пришлось искать специалистов, которые могли адекватно оценить перспективы того или иного дела, оценить риски вложений и прояснить ситуацию с владельцем. То есть выяснить про него буквально всё. Однако, к счастью, у Курляндии такие специалисты были. Причем в различных сферах. Торгуя элитным товаром, необходимо было постоянно отслеживать спрос, особенности рынка, моду, покупательную способность и много чего еще.

Вторым по значимости стал Земельный банк. Чем больше мы выкупали поместий у разорившихся дворян, тем больше становилось количество арендаторов и мелких собственников. Именно этот банк занимался вопросами земельного залога и выдавал кредиты под обеспечение поместьями. Разумеется, я проследил, чтобы на организацию сельскохозяйственных производств кредит давался на самых щадящих условиях. Причем желающим приходилось соблюдать определенные правила. Понятно, что вкладывая деньги, мы желали получить тот результат, который нам нужен. Здесь, помимо специалистов по оценке, нам понадобились землемеры, агрономы, животноводы и прочие специалисты. Однако преподавание по данным дисциплинам пока еще только начиналось. Причем опытным путем. Я имел только самое общее представление о том, в каком направлении нужно двигаться.

Еще одним направлением стало колониальное. Во-первых, захваченные земли на Тобаго и в Южной Африке рано или поздно придется перераспределять и оформлять юридически, подтверждая право владения. Во-вторых, колониальные товары представляли собой не менее твердую валюту, чем золото. Ну и, в-третьих, полностью отдавать в чужие руки этот проект нельзя. Слишком большие планы у меня были на ту же Африку. Да и до континентальной Америки, рано или поздно, доберемся. Тобаго станет неплохой стартовой площадкой.

Словом, дел было предостаточно. Хорошо, что отец помогал. Если поначалу смерть матери повлияла на него так, что он впал в депрессию, то теперь наоборот – ударился в работу. Загрузил себя так, чтобы ни на что другое сил уже не оставалось. Я мог только посочувствовать. Мне тоже не хватало матушки. И, кстати, все мои братья и сестры прислали отцу поддерживающие письма. И это несмотря на то, что многие из них были по уши заняты. Александр и Карл Якоб пытались навести порядок на новозавоеванных территориях и в прибрежных водах, а Фердинанд вместе с русскими отправился воевать с Турцией.

Там все продвигалось ни шатко ни валко. Все-таки Османская империя была очень серьезным противником. И несмотря на то что Польшу поддерживали Австрия, Венеция и Персия, ситуация оставалось сложной. И вмешательство России было как никогда кстати, тем более что у Австрии было полно внутренних проблем. Да и силы со средствами уже заканчивались.

Зная, во что превратится Австрия в будущем и какое влияние будет иметь на мировую историю, я думал о том, чтобы подрезать ей крылья на взлете. Ну, для начала хотя бы создать проблемы. Причем для этого даже особых усилий предпринимать не нужно – всего-то поддержать восстание Имре Тёкёле. Однако тут было несколько нюансов.

Во-первых, когда восстание началось, Австрия как раз вписалась за своего ставленника Карла и помогала Польше сражаться с Османской империей. А мне это было на руку – не ввязавшаяся в войну с Турцией Россия двинулась в нужном мне направлении – против шведов. Во-вторых, Имре мне не слишком нравился. Особыми успехами он не прославился, так что поддерживать его не очень хотелось. В-третьих, финансы Курляндии были отнюдь не безграничными. А мы воевали со Швецией (пусть и на море), помогали Карлу Лотарингскому и Алексею Михайловичу. Итак еле вытянули такую многоплановую помощь, не иначе как чудом. Хорошо, что военными трофеями немного дела поправили. И наш элитный товар по-прежнему уходил за приличные деньги.

Даже рынок зеркал мы не сдали. Во-первых, потому, что могли предложить приемлемые цены, а во-вторых, до сих пор никто не мог повторить наш опыт и выдать большие размеры зеркал. Про большие размеры янтаря я и не говорю. Последним приходилось торговать чуть ли не подпольно, чтобы ни у кого не вызвало подозрений наличие такого количества крупных изделий, целиком выточенных из камня. На самом деле отлитых чуть ли не из янтарного мусора, но это было такой же государственной тайной, как устройство пушек, рецепт мельхиора и секрет наших подзорных труб.

Левенгук оказался не просто гением. Он умел видеть простые решения самых сложных проблем. Так что курляндская оптика начала улучшаться невиданными темпами. Собственно, с таким количеством увлеченных людей, каждый из которых стремился создать наилучший телескоп, микроскоп или линзы, научный прорыв был прогнозируемым. И наши подзорные трубы, во много раз превосходящие по своим параметрам изделия конкурентов, пользовались неизменным спросом. И это при том, что на изделия безбожно завышали цены. Как и на хронометры. Кстати, партию последних пришлось включить в перечень подарков Карлу II Стюарту для поддержания хороших отношений. А подаренный Анне калейдоскоп вскоре стал сенсацией, и заказы на эту игрушку были расписаны чуть ли не на год вперед.

Однако я стремился к тому, чтобы Курляндия не только продавала эксклюзивную продукцию, но и могла снабжать себя всеми жизненно необходимыми товарами. У нас уже были свои эффективные заводы, станкостроение вышло на новый уровень, и я решил обратить свое внимание на сельское хозяйство. К счастью, климат в Прибалтике мягче, чем в России. Однако не французский и не итальянский. Так что за большие урожаи следовало побороться. И пока до создания искусственных удобрений было еще далеко, я решил попробовать применить народные методы, которые (еще в своей прошлой жизни) встречал в деревнях.

Первыми моего внимания удостоились водоросли. Во-первых, я надеялся, что удастся получить йод. А во-вторых, я помнил, что из них получали удобрение. Вспомнил я и про сапропель. В своей прошлой жизни я не раз и не два гостил в деревне и видел, как добывают со дна пресноводной реки донные отложения, сушат их и превращают в удобрения. В принципе, герцог еще четверть века назад занимался подобным – устраивал искусственные запруды, где выращивал рыбу, а затем спускал воду и сажал злаковые. Результаты были отличные. Так что я продолжил его дело. Словом, эксперименты вышли на новый уровень.

– Полагаешь, из этого выйдет толк? – усомнился отец.

– Посмотрим, – не стал я ничего обещать.

– Твой проект с потатом оказался удачным. Сейчас все крестьяне его выращивают. Так, гляди, голода удастся избежать. А вот со свеклой уж какой год бьешься. Сколько денег истратил!

– Да не так уж много, – уперся я. – Это же не самостоятельный проект. Свеклой занимаются попутно. И вы, отец, напрасно считаете, что проект бессмысленный. Нам удалось добиться увеличения содержания сахара в свекле.