След черного волка - Елизавета Дворецкая

Отяжелевшие веки опустились; как по ту сторону межи, ей больше не требовалось зрения. Ничего уже не было: только ласкающий ее властелин тьмы, к которому так долго стремился ее свет. Она повернула лицо и прильнула к его губам, желая раствориться в нем, влиться в этот могучий поток. Никакого «после» не существовало; без этого любое «после» не имело смысла.

Семислава даже не заметила, как оказалась лежащей на траве; все существо ее стремилось навстречу Лютомеру, поддаваясь его настойчивым поцелуям; бешеный ток крови размыл ощущения тела, сделал ее рекой, жаждущей слияния.

И наконец они стали единым целым, заново скрепляя брачную связь неба и земли. Уже не нужно было говорить «я – твоя земля», чтобы быть землей, не нужно было говорить «ты – мое небо», чтобы видеть небо…

* * *

Юный Селимер умом не уступал старшему брату: проснувшись и увидев, что вместо Семиславы среди берез остался лишь платок с тремя узлами, он мигом понял смысл этого послания.

– Вставай, барсук! – Он подскочил и пихнул Чичеру в бок. – Поехали!

– Че? – Тот приподнялся, разлепляя сонные глаза.

– Унес волк нашу лебедь. Без нас обошелся. Домой бежим скорее!

– Давай хоть хлеба пожуем сперва!

Наскоро доев хлеб и два оставшихся яйца, братья кинулись назад к реке, к кустам, где припрятали челн. Наскоро умылись и взялись за весла. Теперь им приходилось идти против течения Дугны, и хоть оно было несильным, продвигались они медленнее, чем на пути к Оке.

Ближе к вечеру, уже в верхнем течении, где пробиваться сквозь заросли не имело смысла, братья вышли на берег и тут, с вершины холма, заметили впереди едущий через поле конный отряд. Селяшка свистнул и схватил Чичеру за рукав:

– Вон они!

– Быстро же снарядились! – изумился тот.

– Видать, Чернава след взяла. Ну, пошли!

– Ох! – Чичера шумно вздохнул и придержал брата. – А ну как она и нас видела?

– Н‑не видела! – с самой маленькой запинкой отрезал Селяшка.

Он тоже боялся, что Чернаве известна их причастность к делу, но отметал эту возможность.

– Может, не полезем? – усомнился Чичера. – Они сами сюда едут – без нас дорогу нашли. Чего мы будем головы подставлять?

– Брат велел! И смотри – вон сам Ярко! – Селята указал на знакомую невысокую фигуру в седле.

– Брат велел в Гостилов возвращаться. Если Ярко еще там будет. А он уж снарядился! Только зря себя погубим!

– Не зря! Ну, хочешь, оставайся тут. Сиди под кустом, накрывшись листом, коли в тебе сердце заячье. Я один пойду.

– Ты че? – возмутился Чичера.

Отважная душа Селимера жаждала подвига: похищение Семиславы далось им слишком легко, на пути не встретилось никакой опасности или даже затруднения, и Селята безотчетно стремился все же найти эту опасность, чтобы полностью оправдать доверие старшего брата. С теми трудами, что им выпали до сих пор, и пятилетний справился бы!

Вторая часть поручения могла оказаться сложнее первой. Доброслав об этом предупреждал, и Селята не собирался уклоняться. Хотя и ему было страшновато.

Они вышли из кустов и замахали руками. Поначалу всадники едва удостоили их взглядом – каких‑то два отрока, чего им тут? – но потом узнали лица и стали один за другим придерживать коней.

– Вы за ней? – Селята подбежал к Начеславу. – Вы уже знаете, да?

– Ты как здесь очутился?

– Да неважно! – отмахнулся отрок. – Ну, дернули мы с Чичеркой на Оку… стерлядей промышлять. А тут они!

– Кто? – К ним подъехал Ярко, тоже удивленный этой внезапной встречей.

За сутки им с Чернавой удалось собрать дружину из двух десятков человек. Скликали родичей, людей по округе, кого отпустят с жатвы. Начеслав с Живорадом сокрушались – в самую горячую пору покинуть самое важное дело года на баб и челядь! – но согласились с сестрой, что нынешнее дело поважнее даже жатвы. Если Ярко сейчас упустит Святкину вдову, то князем ему не бывать и власть над вятичами навсегда уйдет от потомства Чернавы и Рудомера. Даже собрали лошадей: промедление делало погоню бессмысленной. Тогда уж и правда лучше до зимы обождать…

– Если ее умыкнули угряне, то их ведь здесь не так много! – убеждал Ярко старших родичей. – Если бы Лютомер целое войско привел, мы бы знали! Видать, у него дружина малая, идут скрытно. Если сейчас накроем – отобьем. А если дать ему домой вернуться с добычей – то зимой самим придется войско собирать. Хотите воевать, отцы?

Воевать отцы не хотели. А главное, о чем Ярко умалчивал: зимой новый князь Доброслав едва ли позволит роду воевать ради Яркиной женитьбы, которая уже ничего не изменит.

Само собой, Доброслав к дружине не присоединился и никого из своей родни, коей теперь распоряжался, не отпустил. Более того. Узнав новость, он сперва застыл, как воротный столб, а потом согнулся пополам и захохотал.

– Улетела твоя лебедушка! Передумала княгиня за неровнюшку идти… Нет. – Он выпрямился и утер глаза сорванной с головы шапкой. – Я не пойду с тобой. Видать, незадачлив ты, Ярко, неудал. Дыряво твое сито! Третья невеста от тебя улетела! Одну Змей Огненный унес, другую серый волк, третья сама убежала. Видать, такое твое счастье: дождь да ненастье.

Он был так счастлив – младший брат‑соперник сел в лужу! – что даже не стал этого скрывать. Ярко было совершенно ясно: Доброслав не желает ему удачи в погоне.

– Еще посмотрим, кого счастье выбрало, – хмуро бросил он. – Карась сорвется – щука навернется. Без тебя обойдусь.

– В руках было, да между пальцев сплыло! – кричал Доброслав ему вслед под смешки своей родни. – Не торопись – все одно не поспеешь!

Но именно поэтому Ярко ушел от него, чувствуя в себе силу Святогора, что пытался перевернуть землю. А не переверну, надорвусь – так тому и быть!

На двух младших братьев Ярко сперва воззрился, не веря глазам: как они могли здесь, на Дугне, оказаться вперед конной дружины? Но потом вспомнил, что оба не попадались ему на глаза уже дней десять.

– Кого вы видели? – обратился он к Селяте.

– Да Семиславу нашу! И с ней угрян. Я Лютомера признал – помню с прошлого лета. Она с ним в челне сидела. Плакала, разливалась. Вверх по Оке ушли, – отрок махнул рукой.

– Давно? – Ярко в нетерпении дергал поводья, волнуя усталого коня.

– Вчера перед вечером. Я уж думал, мне мерещится. Правда, Чичера? – Селята толкнул локтем брата. – Откуда бы, думаю, она здесь, когда она в Гостилове? Может, похожая какая баба? А потом думаю: что я, мачеху не признаю? Да и другую нашу бабу по какому праву угрянам тут взять! Кто бы им дал? Мы и собрали снасти. Давай, говорю, брате, к нашим бегом, вдруг они и не ведают? А тут вы! Слава чурам! Может, отобьете еще.

– Отобьем! Вы с нами? – Ярко огляделся, выбирая, кому велеть взять их на коня.