Гость - Ли Чайлд

За стойкой стоял бармен, в зале сидело восемь посетителей. Перед всеми на фанерных столах стояли стаканы с пивом. Все посетители были мужчинами. Все повернулись к новоприбывшим. Ни один из посетителей не был военным. Не мог быть военным. Одни были слишком старые, другие слишком рыхлые, у кого-то были длинные сальные волосы. Обычные работяги. Или безработные. Но все смотрели на вошедших враждебно. Разговоры смолкли, оборвавшись на полуслове. Завсегдатаи смотрели на новичков, словно пытаясь устрашить их своим видом.

Ричер обвел их взглядом, задерживаясь на каждом лице, — достаточно долго, чтобы показать, что его никто не запугал, но в то же время достаточно коротко, чтобы каждый понял, что он его не интересует. Затем Ричер подошел к стойке и пододвинул табурет Харпер.

— Чем угостите? — спросил он бармена.

Тот был в давно не стиранной мятой рубашке. Через плечо перекинуто полотенце. Лет пятьдесят, лицо сырое, одутловатое. Он ничего не ответил.

— Что у вас есть? — повторил Ричер.

Молчание.

— Эй, вы что, оглохли? — спросила Харпер.

Она присела на краешек табурета, поставив одну ногу на подножку, другую вытянув на пол. Пиджак был расстегнут. Распущенные волосы ниспадали на спину.

— Предлагаю сделку: вы даете нам пиво, мы платим вам деньги. Начнем с этого. Быть может, вам удастся превратить это дело в бизнес, открыть бар.

Бармен повернулся к ней.

— Я вас здесь раньше не видел.

Харпер обворожительно улыбнулась.

— Да, мы новые клиенты. В бизнесе ведь это самое главное — расширять базу клиентов, да? Будете работать в том же направлении, и в самом ближайшем времени станете королем баров «Штата садов».

— Что вам нужно? — спросил бармен.

— Два пива, — ответил Ричер.

— А помимо пива?

— Ну, мы уже наслаждаемся гостеприимным и радушным приемом.

— Такие люди как вы приходят в такое заведение как мое только по делу.

— Мы ждем Боба, — сказала Харпер.

— Какого Боба?

— Очень короткая стрижка, ездит на старом «Кадиллаке Де-вилль», — уточнил Ричер. — Служит в армии, приходит сюда каждый день в восемь часов вечера.

— Вы его ждете?

— Да, мы его ждем, — сказала Харпер.

Бармен усмехнулся. Гнилые желтые зубы, нескольких не хватает.

— Что ж, в таком случае, вам придется ждать его долго.

— Почему?

— Купите что-нибудь, и я скажу.

— Мы вот уже пять минут добиваемся от вас именно этого, — заметил Ричер.

— Что вам дать?

— Два пива, — сказал Ричер. — Какое у вас есть.

— Есть «Будвайзер» и «Будвайзер легкое».

— По одному каждого.

Бармен взял с полки два стакана и наполнил их. В зале по-прежнему царила полная тишина. Ричер чувствовал спиной взгляды восьми пар глаз. Бармен поставил пиво на стойку. В каждом стакане сверху был слой мыльной пены толщиной в дюйм. Взяв из стопки две салфетки, бармен сдал их словно карты. Достав из кармана бумажник, Харпер положила между стаканами десятку.

— Сдачу оставьте себе. Итак, почему нам придется ждать Боба долго?

Усмехнувшись, бармен пододвинул десятку к себе. Сгреб ее рукой и сунул руку в карман.

— Потому что, насколько мне известно, Боб в тюряге.

— За что?

— Что-то связанное с армией. Точно я не знаю и не хочу знать. Вот как делается бизнес в этой части «Штата садов», мисс. Прошу прощения, но ваши красивые мысли у нас не приживутся.

— И что все-таки случилось? — спросил Ричер.

— Потребовалось шесть человек, чтобы его скрутить. Они сломали стол. Я только что получил чек от министерства обороны. Из самого Вашингтона. Из Пентагона. Пришел по почте.

— Когда это случилось? — спросил Ричер.

— Когда пришел чек? Да всего пару дней назад.

— Нет, когда арестовали Боба?

— Точно сказать не могу. Помню только, что тогда еще играли в бейсбол. Шел регулярный чемпионат. Так что, наверное, это было месяца два назад.

Оставив пиво нетронутым, они вышли на улицу. Отперли «Ниссан» и сели внутрь.

— Два месяца назад — это плохо, — сказала Харпер. — Этот Боб никак не попадает в нашу картинку.

— А он никогда и не был в картинке, — возразил Ричер. — Но мы все равно с ним обязательно поговорим.

— Как? Его ведь задержала военная полиция.

Ричер снисходительно посмотрел на нее.

— Харпер, я тринадцать лет прослужил в военной полиции. Уж если я не смогу отыскать этого Боба, то кто сможет?

— Он может находиться где угодно.

— Нет. Если он постоянно ошивался в этой дыре, значит, он служил где-то поблизости. Такой мелкой сошкой занималось местное управление военной полиции. Поскольку его забрали два месяца назад, трибунала еще не было. Следовательно, он в камере предварительного заключения при штаб-квартире местного управления военной полиции, которая в данном случае находится на базе Форт-Армстронг неподалеку от Трентона, то есть, меньше чем в двух часах езды отсюда.

— Ты уверен?

Ричер пожал плечами.

— Если только за три года все не встало с ног на голову.

— Ты можешь это как-то проверить? — спросила Харпер.

— Проверять незачем.

— И все же я не хочу терять время напрасно.

Ричер ничего не ответил. Улыбнувшись, молодая женщина открыла сумочку. Достала сотовый телефон, «раскладушку» размером с пачку сигарет.

— Воспользуйся моим мобильником.

Все пользуются сотовыми телефонами. Пользуются постоянно, просто непрерывно. Это феномен современной жизни. Все говорят, говорят не переставая, прижимая к уху маленькие черные телефоны. Откуда берутся темы для разговоров? Как люди обходились до появления сотовой связи? Держали все это в себе? И информация прожигала у них во внутренностях язвы? Или все это произошло вдруг, разом, с изобретением новых технологий?

Тебя очень интересует этот вопрос. Побудительные причины. Ты считаешь, что лишь небольшая доля звонков действительно содержит полезный обмен информацией. Но огромное большинство подпадает под две категории: или звонки ради удовольствия, ради чистого наслаждения делать что-то просто потому, что есть такая возможность, или звонки, в которых проявляется самовлюбленность, свое «я». И, согласно твоим наблюдениям, эти категории практически точно соответствуют разделению абонентов сотовой связи по половому признаку. Конечно, ты не станешь высказывать это мнение публично, но наедине с собой можно быть откровенным: женщины разговаривают потому, что это доставляет им удовольствие, а мужчины — потому, что это позволяет им ощутить собственную значимость. «Привет, дорогая, я только что сошел с самолета», — говорят они. И что тут такого? Кому до этого какое дело?