Как развеять скуку - Ольга Болдырева

Двери с грохотом распахнулись, будто их пнул тролль с похмелья, и громкий хриплый голос оповестил.

— Его светлость, Повелитель Тёмной Империи, полноправный наместник Мрака, Тёмный Князь Габриэль!

?!

Император обозрел молодого мужчину. Ну да, точно тёмный. Явно специально расстегнутая рубашка — светские львицы, допущенные на совет, как по команде томно вздохнули. Чёрные волосы, собранные в хвост — одна выкрашенная в красный цвет прядь выбивается из причёски и просто заправлена за ухо, — хм… какие-то странные наклонности, он часом блеском для губ не пользуется? Трость, явно со скрытым лезвием. И как добивающий удар милосердия — белые пушистые тапки на ногах.

В общем, что-то такое инфантильное себе на уме. На Князя с горем пополам тянет. И вообще, что это за глупость — «его светлость»? Хотя нет, обращение-то правильно, но звучит…

Тем временем новое действующее лицо успело всех напугать до стадии «мне, пожалуйста, обморок» и соизволило обратить своё внимание на Императора.

— Ну-с, ваше императорское величество, будем знакомиться? — осведомилось инфантильное нечто, улыбаясь во все тридцать два заостренных зуба улыбкой карапуза, который соорудил игрушечную гильотину и теперь выбирает игрушку для первого эксперимента.

Император хмыкнул и потёр переносицу, чувствуя как скука, взяв головную боль за шкирку, извинилась, что им придётся отлучиться.

— А почему бы двум благородным правителям и не познакомиться, ваша светлость? — обращение он выделил с особым удовольствием, так же улыбаясь. Зубы у него к неожиданно возникшему сожалению были не заострённые, но вполне крепкие и здоровые.

— Для вас, соседушка, просто Габриэль.

— Тогда не смею настаивать на императорском величестве. Сойдёт и Роберт. Вы извините, соседушка, моих подданных. Они вовсе вас не испугались. Такое потрясение! Просто трагедия с этой книгой! Не спят, не едят, места себе не находят, только и думают, как её вернуть, так что это всё от эмоционального истощения.

Князь, прищурившись, оглядел тех, кто уплыть в астрал не успели и теперь бледные-бледные думали, как не опозориться и не пустить под себя лужу.

— Неужели они и в туалет у вас не ходят? — только и думают. Потрясающий народ! Мои так не умеют, — воскликнул он с притворным восхищением-сожалением.

Две страдающие от скуки акулы с повышенным порогом ехидности плотоядно оскалились, поняв, что нашли другу друга.

* * *

— Я, в общем-то, зачем заглянул — как раз с книгой помочь. А-то мне сестра за свою любимую книжку устроит билет в первый класс на тот свет. Берёте помощником? — от Императора я пришёл в полный восторг! Если знал, что у Хелены такой папочка — тут же приехал бы в гости на неопределенный срок.

Роберт наклонил голову, снял тяжёлую золотую корону, — я заметил блеснувшую на его висках седину, — протёр подолом мантии и водрузил обратно на голову.

— Так мы сами пока не знаем, что делать. Этот остроухий гад, — из рядов эльфов раздалось гневное шипение, — ушёл в другой мир. И даже не вперёд ногами!

— Это-то как раз не проблема. Вы мне нить его перемещения дайте — я портал открою. А после того, как книгу найдём, обратно сюда перемещу. Только чур, я в команде! И вообще, это можно обсудить в приватной обстановке? — Я с отвращением покосился на набившийся в зал народ и покачал головой. — Заключим перемирие, торговые договора, условия моей помощи вам. Идёт?

— Нет!!! — О, свершилось!

Это, наконец, Архиепископ соизволил выйти из состояния шока. Я уж начал опасаться, что болезный так и останется сидеть до конца своих дней памятником самому себе (давно понял, что с любимыми фразами надо завязывать, а то никакого парка не хватит все эти статуи расставлять). Ну, или его Кондратий хватит — последнее, да простят мне это, было куда как предпочтительнее. Мелкая продажная душонка! Не люблю таких людей. В прошлом ревностный фанатик, в настоящем реалист с холодным расчётливым разумом человека, верящего только в деньги и власть.

Высокий тощий старикашка с удивительно холодными тёмными глазами подпрыгнул на месте, вскочил на ноги и начал совершенно непочтительно тыкать в меня крестом.

— Ваше Императорское величество, как вы можете разговаривать с этим отродьем Тьмы? Он собирается вас убить! Его намеренья корыстны, а помыслы черны, как тот Мрак, из которого он был создан! У него нет ни души, ни совести! — Видимо, поняв, что креста я не боюсь, Архиепископ выхватил из рук у подоспевшего монашка — чем-то похоже на Радека — кубок со святой водой и плеснул её мне в лицо.

В зале воцарилась тишина.

— Кхм… — откашлялся я и аккуратно промокнул лоб извлечённым из воздуха платком. Нужно было как-то разрядить обстановку, ибо братья монахи — телохранители Архиепископа под два метра роста метр в плечах, — уже собирались кинуться на меня. Император открыл рот, чтобы крикнуть страже, которая должна была скрутить монахов. Рыцари повыхватывали мечи, а дамы замерли в предвкушении момента, когда можно будет картинно упасть в обморок.

— Кхм… — повторил я. — Н-да, похоже, душ мне сегодня не понадобится, — постарался сказать я как можно веселее и улыбнулся. На самом деле кожу очень неприятно жгло. Святая вода оказалась слишком концентрированной и подействовала даже на меня. На секунду представив, что бы случилось с Лин, будь она на моём месте, или Герионом — ведь он обязательно кинулся бы меня защищать, я с трудом подавил желание немедленно расправиться со старикашкой.

Давно не испытывал такого сильного гнева и почти слепой ненависти. Хотелось убить как можно более жестоко, заставив почувствовать истинную боль. Хм… помотав головой, я с некой долей страха отметил, что всё-таки слияние компенсировало не все мои негативный стороны. До этого мне всё казалось куда более простым, весёлым. Опасности ассоциировались с приключениями, а боль уходила на задний план — ведь была не смертельной. Так же, как я игнорировал оскорбления, намёки и смешки, позволяя подданным подшучивать, как им угодно. Первые дни я не замечал этого, но теперь почувствовал, что свет сестры вымывается изнутри меня, тьмой.

Чёрт… неужели опять не получилось?

Однако надо сказать что-то ещё. Напряжение по-прежнему витает в воздухе.

— Многоуважаемый не-знаю-как-вас-там Архиепископ. На меня это не действует. Всё равно, что мёртвому пригрозить смертной казнью. Так что… — тут я эффектным движением испарил капли святой воды, высушив намокшие волосы и убрав с кожи это ужасное жжение, — придумайте что-нибудь более действенное. Костёр, топор, яд не предлагать — увы, не действует. Я не собираюсь никого, кроме Ририэля убивать. Если вы этого не поняли, могу поздравить — вы идиот, — поставил я диагноз и снова повернулся к Роберту.

Император усмехнулся и, кивнув головой, словно в благодарность за то, что я никого не убил, обратился к Архиепископу.

— Мой друг, — с мягким упрёком в голосе начал он, — его светлость Габриэль прав. Если бы он хотел кого-нибудь убить — не стал бы разыгрывать этот спектакль. Вам уже несколько раз невзначай были продемонстрированы возможности нашего соседа. И если продолжите так непочтительно обращаться с гостем, за вашу жизнь я и ломанной медной монетки не дам, а просто отойду в сторону. К тому же, учитывая вашу грубость и методы, не удивительно, что вы под каждым действием оппонентов подозреваете покушение — я бы, например, подобного оскорбления не простил. — Тут Роберт повернулся ко мне. — Браво, Габриэль! У вас потрясающая выдержка!