Город и ветер - Анастасия Парфенова

Видение на миг покачнулось, когда Тэйон осознал: враждебные точки на карте начали слаженное движение. И худший из его страхов был подтверждён холодным голосом будущей королевы:

— Адмирал д’Алория права. Они всё-таки решились. Империя Кей начала атаку.

Ди Эверо попытался успокаивающе положить руку на её плечо:

— Ваше Величество…

— Тихо! — Шаэ вдруг напряглась, вслушиваясь во что-то доступное только ей. — Внешнее защитное кольцо прорвано! Асассины во дворце!

И полным ярости вихрем развернулась к ди Эверо:

— Так, значит, кейлонгцы не могут призывать ни богов, ни демонов на территории Лаэссэ, Первый в Совете?

Оникс Тонарро перехватил её за талию, втащил под защиту своих личных щитов:

— Нет времени! Они пришли за Вашей жизнью, принцесса!

Видение рассыпалось стеклом под ударом урагана, когда Тэйон потерял контроль над силой. Больно, это было так больно. Битым кристаллом по глазам, сломанными костями в натруженные мускулы.

Маг вернулся в тело, судорожно вцепившееся в подлокотники кресла, и каждая клеточка его кричала от боли, как напоенные когда-то кровью мага защитные заклинания его дома кричали о том, что внутрь прорвались враги.

— Кейлонгцы пришли и за жизнями близнецов, — спокойно заметил ди Крий, надевая перевязь. — Должно быть, решили не рисковать, уничтожив и флот, и последних наследниц Нарунгов одновременно.

Вдруг самоуверенная улыбка сползла с лица целителя, как будто её стёрли. В серых глазах вспыхнуло искреннее недоумение. Похоже было, что всё мировоззрение студента-воина в одночасье рухнуло.

— Я не смогу пробить установленный ими щит, — медленно, пробуя слова на вкус, произнёс ди Крий. Чутьё ясновидящего схлестнулось с затверженной с младенчества аксиомой о собственном превосходстве. — Я не смогу переместить нас отсюда. Как это может быть?

— Силой молитвы, вот как, — рявкнул Тэйон, одной рукой проводя над камнями, управляющими креслом, другой подхватывая первую попавшуюся близняшку. Он ещё даже не начал отходить от ошеломляющего впечатления, оставленного присутствием на расстоянии вытянутой руки профессора Совёнка, и потому сразу понял, какова природа щемящего белого сияния, отрезавшего особняк Алория от окружающего мира. — До тех пор пока Шаэтанна не будет коронована и не признает Лаэссэ своим, Договор не будет иметь силы и божественные силы имеют право вмешиваться. А значит, вмешиваться могут и их жрецы. Вы не можете тягаться с богами, Вуэйн. Смиритесь с этим и приходите в себя, ветер вас побери!

Ди Крий, вздрогнувший, услышав использованное Финой имя, точно на открытую рану сыпанули пригоршню соли, обжёг серым пламенем взгляда, но у него хватило самообладания подхватить второго ребёнка и спросить только:

— Что я должен делать?

«Любой ценой не дать погибнуть принцессе», — но это он и сам сообразит.

— Постарайтесь убить того из нападающих, через которого будет сфокусирована блокирующая вас энергия. И надейтесь, чтобы среди них не оказалось посвящённого достаточно высокого уровня, чтобы вызвать демона. Шаниль! — Он резко повернулся к фейш, обхватившей Хрустальную Звезду и способную с помощью этого кристалла попортить нападающим немало крови. — Прикройте моих учеников, видящая. Они-то точно ни при чём во всём этом безумии!

Не давая себе больше времени на страх, Тэйон резко бросил кресло в глубь личных покоев, оставляя за собой отчётливый ментальный след. Асассины, натасканные на магов жрецы-убийцы, без труда почувствуют, куда скрылась принцесса, но даже им придётся плохо, если глупцы попробуют проследовать этой дорогой!

Лэрд отказывался думать о том, сколь малое он может противопоставить нападавшим. Стихийный маг, особенно находящийся в столь жалком состоянии, не мог рассчитывать в одиночку противостоять божеству. Но как, во имя ветра, кейлонгцам удалось протащить в великий город жреца верхнего круга?

Оказавшись в спальне, Тэйон в который раз за последние дни благословил свою жену за то, что она догадалась родиться лишённой магического дара. Если бы не это, он ни за что не стал бы дублировать систему контроля над оборонными системами для хозяйки, не имеющей доступа к стихиям. Теперь же сокол просто сорвал висящий на стене гобелен, чуткими пальцами мага принялся передвигать каменные плитки, составляя из беспорядочных пятен клубящийся тьмою строгий узор. Вздрогнул, когда невидимые клыки впились в ладонь, требуя подкрепить приказ кровью, и застыл, давая чарам напиться. Стены дрогнули, зарычали, распространяя убийственную враждебность к чужакам на весь дом, и где-то на первом этаже им ответили крики агонии. Слепящая сила заклубилась, когда проводник божественной воли был вынужден броситься на защиту своих людей.

Нелита прижалась к нему непривычно молчаливым и неподвижным комочком, излучающим животный страх. Маг успокаивающе коснулся волос ребёнка. Если она в самом деле способна была видеть будущее, то Тэйон не хотел знать, что их в этом будущем ожидало.

Собранный на случай спешного бегства мешок, как всегда, ждал в отведённом ему ещё десятилетия назад месте.

Маг вытащил из ножен на правой руке обычный стальной кинжал и вложил туда извлечённый из сейфа нож. Один из его шедевров, к созданию которого мастер ветров привлёк кузнеца-адепта земли, это скромное на вид оружие было едва ли не единственным в его арсенале, пригодным к битве с демонами. Пучок заговорённых арбалетных болтов завершил экипировку.

Постоянные порталы, ведущие прочь из дома, разумеется, были сметены божественной волной. Магистр Алория последовательно нажал на камни, открывавшие тайный ход, и часть стены растаяла, пропуская летящее кресло. Едва проход за его спиной закрылся, руки мага заскользили по подлокотникам, активируя заклинания. Дополнительная энергетическая подпитка, три сферы защиты, невидимость, ментальная маскировка. Он едва успел затормозить, заметив всё тот же клубящийся белый щит божественного прикосновения, преграждавший тоннель, что вёл к выходу из дома. Застыл, понимая, что, раз сбежать невозможно, придётся сражаться. И повернул назад.

Стянул заколку со всё ещё чуть влажных волос. Во время побега из тюрьмы она не понадобилась, но… противоядие, принятое второй раз за такой короткий срок, не лучшим образом отразится на его нервной системе, однако это лучше, чем если бы он вдохнул содержавшуюся во втором камне пыль без всякой защиты. Маг тихими, успокаивающими словами заставил принцессу тоже вдохнуть из белого самоцвета, удержал её, когда чихающая, как котёнок, девочка попыталась вырваться.

— Всё хорошо, всё хорошо. Так надо.

Он не хотел думать о воздействии столь изощрённых ядов на развивающийся организм ребёнка. Вряд ли оно будет более разрушительным, чем удар кейлонгского меча. Маг обмотал заколку вокруг левого запястья.

Правая рука скользнула вниз по подлокотнику, ощутив знакомую тяжесть арбалета. С застывшей, нехорошей улыбкой сокол поднял оружие.

Халиссийцы, особенно высшая знать тотемных кланов, почти поголовно презирали такие устройства. Сам Тэйон в молодости считался мастером длинного лука (не столько из-за меткости, сколько из-за умения своевременным порывом ветра подтолкнуть стрелу к нужной цели). Казалось бы, после того, как арбалетный болт искалечил его, любой настоящий кланник должен был бы возненавидеть подлое оружие трусов и слабаков.