Эльминстер в Миф Дранноре - Эд Гринвуд

- Митантар умер… или его тело. Он сам станет нашим мифалом, когда все будет сделано.

- Что? - Вокруг него со всех сторон толпились эльфы, пытаясь услышать хотя бы какие-то объяснения увиденному.

Белдрот поднял руку и во весь голос объяснил:

- Остальные будут жить, хотя заклинание у них всех сейчас заберет много силы. Скоро они начнут сплетать между собой особую магию сети - один избранник с другим; - и мы услышим своего рода музыку.

Он посмотрел наверх, на поднимающийся купол сети из белого пламени, и обнаружил, что по его лицу струятся слезы. Маленькая ручка прокралась в его ладонь и сочувственно пожала ее. Белдрот опустил глаза и увидел незнакомую малышку-эльфа. У нее было очень торжественное лицо, даже когда она улыбнулась, ободряя его. Маг благодарно стиснул ручонку и не отпустил.

На небольшой поляне, где в водоем с резвящимися рыбками смеялся и падал бесконечной струйкой фонтан, Итритра Морнмист вдруг выпрямилась и взглянула на своего лорда.

Его магический кристалл и бумаги, забытые на коленях, упали, когда он встал. Нет, он поднял их с земли, но глаза его были устремлены куда-то вдаль.

- Что это, Нилаэр? - закричала Итритра, дотрагиваясь до него. - С тобой… все в порядке?

- О да, - задыхался лорд Морнмист, продолжая вглядываться в пустоту. - О боги! Это прекрасно - удивительно!

- Что «это»? - опять вскричала Итритра. - Что случилось?

- Мифал, - ответил Нилаэр Морнмист таким голосом, будто ему хотелось плакать. - Ох, как мы могли быть такими слепыми? Нам следовало бы сделать это еще несколько веков назад!

А потом он запел… бесконечную песню… без слов.

Леди несколько минут внимательно, побледнев от волнения, смотрела на него. Эльф поднялся чуть выше, его босые ноги проплыли мимо ее подбородка, и тогда Итритра, окончательно испугавшись, неожиданно для самой себя вцепилась в его щиколотки.

Песня прокатилась сквозь нее, а с песней все, что чувствовал он.

Так получилось, что Итритра Морнмист была первой в Корманторе, кто, не будучи магом, почувствовал, что такое мифал. Когда несколько минут спустя на крик прибежали слуги, они обнаружили леди Морнмист, которая дрожала и обвивалась вокруг ног своего лорда. Лицо ее сияло блаженством.

Алаглосса Торнглар нежилась в водоеме. Вдруг она замерла, а потом поднялась. Вода стекала с прекрасного тела ручьями. В изумлении она обратилась к Нлаэ - служанке, стоявшей на коленях с благовониями и щетками:

- Что-то произошло. Ты не чувствуешь?

Служанка не ответила. Ощущая покалывание во всех пальцах, леди Торнглар повернулась, чтобы отчитать девушку, но замерла и вытаращила глаза.

Девушка плавала в воздухе, все еще склоненная перед ароматной бутылочкой в руке. А глаза ее стали звездочками. В них вспыхивали и резвились крошечные молнии. Такие же вылетали из открытого рта. Служанка застонала. Затем звук изменился и превратился в бесконечную песню без слов.

Алаглосса завизжала, но поскольку Нлаэ начала подниматься выше, то Алаглосса потянулась, чтобы удержать служанку за руку.

Другой слуга услышал крик и, почти пролетев всю длинную дорогу через парк, запыхавшись, подлетел к водоему и уставился на обеих: на плавающую в воздухе служанку и ее госпожу.

Алаглосса широко раскрытыми глазами уставилась на Нлаэ, но видела что-то еще, невидимое. Обе были обнажены и слагали какую-то песнь.

Эльф внимательно рассмотрел их, а потом, проглотив комок в горле, поспешил удалиться. Он немного волновался: что если бы они очнулись от своего жужжания и обнаружили, как он за ними подсматривает?

По пути обратно к своей лейке он не один раз покачал головой. Заклинания удовольствий, конечно, стали за последние дни такими сильными…

Галан Годалфин выругался и нащупал кинжал. Вот уж повезло - патруль несется прямо на него, и ведь вот он, город, рукой подать! А у него, Галана, в сапогах драгоценные камни карликов! Он оглянулся на деревья: скрыться было некуда, даже если мчаться очень проворно.

Ублюдки в блестящих доспехах! С усталым изяществом он поднялся на стертые ноги и величаво приосанился:

- О! Стража! Какие новости?

- Стой, человек,- приказал ближайший к нему арматор. - Для тебя город будет открыт только завтра в полдень, если все будет хорошо. А пока иди туда, откуда пришел.

Галан недоверчиво поднял брови, а потом скинул с грязной головы шарф. Вместе с ним оторвались и фальшивые бакенбарды, которые он носил… Довольно больно!

- А это видели? - Он пару раз щелкнул по уху грязным пальцем. - Я не человек.

- Однако по виду ты и не эльф, - возразил арматор со строгими глазами. - Мы и прежде встречали оборотней.

- Не вздумайте так подшутить над своей женой, - посоветовал ему Галан, покачав перед ним тем же пальцем. Что вызвало пасмурный взгляд со стороны арматора и легкое хихиканье со стороны патруля. - Вы имеете в виду, что они все-таки сотворили эту штуку, мифал? Через столько лет?

Стража обменялась взглядами-

- Должно быть, он горожанин,- предположил один из арматоров. - Ведь об этом больше никто не знает.

Предводитель патруля с явной неохотой и резко сказал:

- Верно… Можете пройти. Полагаю, вы направлялись куда-то, где можно помыться.

Галан остановился:

- Зачем? Если вы собираетесь позволить входить в город человеку, то в чем вопрос? Хм. А в следующий раз вы мне скажете, что по городу бегают карлики.

- Они бегают, - ответил арматор, цедя слова сквозь стиснутые зубы. - Теперь идите.

Галан панибратски помахал ему рукой.

- Благодарю вас. Вы - настоящий человек! - весело сказал он и сверкнул перед пораженным стражником рубином, крупным, как хорошая виноградина. - За вашу заботу.

Входя в город, Галан насвистывал от счастья. Что и говорить, этот жест стоил рубина! Он же видел их лица!

Ладно, полрубина… Ну… а может, еще не поздно вернуться и выкрасть его обратно?

Дух Улдрейна Старима поднялся тонкой линией пламени особого, созданного им заклинания, коснулся сети белого огня и позволил охватить себя растущей магической паутине. Огромная волна мощи прокатилась по его телу. Есть!

Он вспыхнул вместе с этими нитями и сразу искусно сплел себе плащ, который защитит его от языков огня здесь, а потом будет защищать от прикосновения нитей и не позволит узлам сплетений отнимать у него силы, когда он будет проноситься мимо них.

Вероятно, он был самым могущественным творцом магии во всем Корманторе, и если плохо соображающий Митантар мог сплести это, то старший лорд Старим вполне мог это одолеть. Скользя по блистающим белым нитям над городом, а потом вниз, вниз, туда, где зияла дыра в крыше Суда, он мог затаиться там и скрыть, кто он есть.