Большая игра Слепого - Андрей Воронин

– Федор Филиппович, нашли!

– Что?

– Труп мужчины, скорее всего, его убили совсем недавно, он еще теплый.

– Ну, а я что говорил? – удовлетворенно вздохнул генерал Потапчук.

Майору, естественно, хотелось спросить, откуда все это стало известно генералу, но он понимал, что задавать подобные вопросы в высшей степени бестактно, тем более, своему начальнику.

– Кто такой? И где он?

– В подвале номер двадцать семь. Обнаружены свежие следы двух человек, труп лежит в ящике из-под картошки. Застрелен двумя выстрелами в голову. Мы там пока ничего не трогали, я вызвал криминалиста из управления. Подвал не принадлежит Шелковникову, соседи сказали, что он его снимал…

– Вот это дело, – генерал Потапчук, сцепив пальцы, хрустнул суставами.

"Черт побери, если бы мы его взяли, то он уже не отвертелся бы, никогда не отвертелся, на нем труп.

Интересно, когда бы мы смогли добраться до трупа, ведь подвал за Шелковниковым не числился, он его арендовал у соседей, уехавших за рубеж – через две недели или через месяц? Больше никаких улик на Шелковникова не имелось. А телефонный разговор? – сам себе напомнил генерал. – Да мало ли какую работу сделал для него этот Миша? От этого вполне можно отпереться, тем более, телефонный разговор в таком деле – не улика".

Хоть и не хотелось генералу, но пришлось спуститься в темный вонючий подвал. Он брел по узкому темному коридору, на тусклый свет впереди. У входа в подвал стояли два сотрудника. Майор шагал сзади, ступая за генералом след в след, словно тот брел по глубокому снегу.

– Здесь, Федор Филиппович.

– Да я и сам вижу, майор, – Потапчук приостановился, наклонив голову, шагнул в подвал, прошел в пыльный угол и заглянул в ящик.

"Да, Шелковников, теперь тебе не выкрутиться.

И если мы тебя возьмем, то на тебе труп, а это уже немало. Только бы Глеб не подвел, только бы достал этого подонка! Ведь такую кашу заварил! А еще офицер, еще награжден… – В памяти генерала всплыло личное дело майора. – Блестящий офицер, карьера без сучка, без задоринки, никаких замечаний. Исполнительный, надежный, толковый, самые лестные отзывы, прекрасный послужной список. Что ж ты так, что же в твоей душонке произошло, почему ты ступил на скользкую дорожку и сам, вместо того, чтобы ловить и изобличать преступников, превратился в самого настоящего вора и убийцу? Эх, Шелковников, Шелковников!"

Через два часа, уже у себя в кабинете, генерал Потапчук получил от криминалистов первую информацию о человеке, найденном в картофельном ящике в подвале номер двадцать семь: Михаил Ильич Самсонов, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, дважды судимый, уроженец города Ростова-на-Дону.

Как ни странно, с незаконченным высшим образованием.

Этим же вечером генерал Потапчук получал нагоняй от директора ФСБ за то, что он и его люди упустили Павла Шелковникова и дали ему уйти. Еще он требовал срочно найти того, кто предупредил преступника о захвате. Естественно, Федор Филиппович не стал говорить своему шефу, что за Шелковниковым идет его лучший агент, кличка которого директору ФСБ была хорошо известна, и что этот же агент предупредил Шелковникова о готовящемся захвате.

– Надо действовать, – говорил директор ФСБ. – Свяжитесь с МВД, со всей милицией, патрульно-постовой службой, оповестите всех, раздайте фотографии Шелковникова. Его как можно скорее надо взять: возможно, картины еще у него. А если не у него, то почему он убегает? В общем, его надо брать, брать во что бы то ни стало и, желательно, живым. Генерал, займитесь этим делом, я поручаю его вам, возглавите операцию по захвату.

Не выполнить приказ Потапчук не имел права.

«Где же Глеб? – думал он, и руки его сами сжимались в кулаки. – Подставил, подставил…» – назойливо крутилось в голове одно слово, и Потапчук никак не мог от него избавиться.

Но в глубине души он понимал: это не так. Сиверов ведет свою игру, более тонкую, чем ФСБ. Уже не раз Слепой проявлял инициативу вопреки приказу, и всегда он оказывался прав.

«Нужно довериться ему», – уговаривал себя Федор Филиппович.

Однако приказ был отдан, поиски Шелковникова шли полным ходом, и изменить что-либо Потапчук был не в силах. Фотографии были розданы всем патрульным и участковым милиционерам, выезды из города по всем направлениям перекрыты. Проверяли вокзалы, аэропорты, останавливали на шоссе автобусы и машины.

Мрачные люди в бронежилетах, в касках, с автоматами ходили по салонам, заглядывали в лица пассажирам, открывали багажники автомобилей, светили фонариками, сличая лица пассажиров с фотографиями. Но Шелковников как сквозь землю провалился. И неудивительно: ведь бывший кадровый офицер КГБ был прекрасно осведомлен о методах конспиративной работы и, если надо, умел раствориться средь бела дня, как капля воды растворяется в стакане с молоком.

У Сиверова было одно преимущество перед ФСБ.

ФСБ – это организация, массивная и потому неповоротливая. Пока приказ пройдет по инстанциям, уходит время – именно на это и делал ставку Шелковников.

Агент же по кличке Слепой, об участии которого в деле не мог знать Павел Павлович, был свободен в своих решениях, не связан инструкциями и поэтому действовал молниеносно. Если бы он захотел, Шелковников уже оказался бы в его руках. Но не для этого Глеб предупреждал его по телефону о готовящемся захвате. Сиверов рассудил правильно: отставной майор, носивший кожаную перчатку на правой руке, сам выведет его к картинам. Времени было в обрез – до назначенного срока оставались считанные дни. Но скорее всего, это был последний срок не только для Потапчука с его людьми и для Глеба, но и для самого Шелковникова. Глеб еще до конца не понял, какую игру затеял фон Рунге со своей фамильной коллекцией, для чего ему понадобилось такой дорогой и кровавой ценой добывать не лучшие восемь картин.

Шелковников, которого Глеб не выпускал из виду, вел себя как-то странно для человека, уходящего от преследования. Он пробежал три квартала, петляя где улицами, где дворами, а затем зашел в магазин. Сиверов заподозрил было, что у него в магазине знакомые и он хочет, переодевшись, улизнуть через черный ход.

Упускать из виду преследуемого было опасно, и Сиверов рискнул зайти в магазин вслед за Шелковниковым, пока тот еще не понял, кто именно за ним следит.

Сиверов остановился перед отделом канцтоваров и попросил продавщицу показать ему набор для офиса, в котором имелось не меньше двадцати предметов: рассматривая его, он мог достаточно долго постоять, якобы занятый делом, особо не привлекая внимание Павла Павловича. А отставной майор расхаживал в это время по соседнему отделу, присматриваясь к телефонным аппаратам, причем его интересовали не дорогие телефоны, а самые банальные трубки с кнопочным набором, со спиральным шнуром и штеккером-разъемом.