Мятежный дух - Барб и Дж. С. Хенди

Краем глаза она заметила, что на лестнице мелькнула серебристо-серая тень.

Малец спускался в пещеру, загодя оскалив клыки.

Сгэйль собрался было перехватить пса. Лисил двинул его плечом в спину, оттолкнул в сторону, а Малец, урча, спрыгнул вниз.

Фрет едва успела заметить пса, когда челюсти Мальца сомкнулись на ее запястье. Потрясенно ахнув, она выронила стилет и выдернула руку. Клинок с глухим стуком ударился о каменный пол. Малец наступал на Фрет, вынуждая ее пятиться, и эхо его рычания металось между земляных стен.

Прежде чем Сгэйль бросился подобрать стилет, его опередил Лисил. Винн могла только поддерживать Магьер, чтобы та не упала.

Фрет взобралась на нижнюю ступеньку и, прижавшись к стене, резко выбросила вперед ногу. Удар пришелся Мальцу в грудь и отшвырнул его назад. Пес извернулся и снова бросился на Фрет — так стремительно, что она еще не успела даже встать на обе ноги. Малец прыгнул на нее, распахнув зубастую пасть.

В этот миг между ними проскользнул Бротан, и зубы Мальца со всей силы впились в его предплечье. Малец замотал головой, вынуждая Бротана припасть на одно колено.

— Малец, прекрати! — закричала Винн.

Бротан не стал отбиваться. Просто замер, присев на корточки, и напряженно ждал. Малец понемногу успокаивался, но все еще ворчал.

— Хватит! — резко сказал Бротан.

Лисил нацелил стилет на Сгэйля, не давая ему двинуться, но при этом не сводил глаз с Фрет.

— Я бы дорого заплатил, чтобы тебя прикончить. Посмей только еще раз тронуть меня и тех, кто мне дорог!

— Малец… отпусти его… сейчас же! — скомандовала Винн.

Малец с явной неохотой разжал зубы и, ворча, попятился к Магьер. Взгляд его не отрывался от рослого эльфа, который медленно поднялся на ноги. По серо-зеленому рукаву Бротана расползались темные пятна. Он увидел в руке Лисила стилет и протянул руку.

— Прошу тебя…

— Отдай, — прошептала Магьер и выпрямилась. Лисил подбросил стилет, перехватил его за клинок и рукоятью вперед сунул в ладонь Бротана.

— Фретфарэ, — с угрозой в голосе проговорил Бротан, бросив ей стилет, — держись от них подальше… и держи себя в руках.

— Тебя это тоже касается, — строго сказала Винн Мальцу, хоть и рада была его видеть. — Где ты был?

Малец перестал ворчать, и в сознании Винн зазвучал шорох крылышка-листа:

Наблюдал.

— Сюда, — сказал Сгэйль, обходя камеру по кругу.

Винн поняла, что он имеет в виду, только когда увидела нишу в гигантском корне. Сгэйль вошел первым, за ним последовали Винн и Магьер.

В мерцании свеч Винн вначале увидела только бирюзовые и шафрановые подушки, разбросанные на полу, но, когда она окинула взглядом заключенную внутри корня келью, во рту у нее пересохло.

В древесной колыбели лежал, свернувшись, эльф — самый старый эльф, какого она когда-либо видела. Его увядшее тело сохранило только смутные намеки на то, к какой расе он принадлежал.

На высохшем лице виднелись глубоко запавшие глаза, почти утратившие янтарный цвет. Эти древние веки давно разучились моргать, и сквозь редкие волосы на голове просвечивала пергаментная кожа. При виде Магьер эльф затрясся — то ли от страха, то ли от ярости.

— Зачем нас сюда привели? — резко спросил Лисил.

— Чтобы судить! — бросила с порога Фретфарэ. Дорогу в келью ей преграждала плечистая фигура Бротана. Сгэйль приблизился к хрупкому старцу в древесной колыбели и отвесил глубокий почтительный поклон. Старец на него даже не глянул.

— Судить? — переспросила Винн.

Келью наполнил тонкий скрипучий голос Вельмидревнего Отче. Говорил он по-белашкийски.

— Ни один вампир не смеет осквернять этот лес. Уничтожить ее немедля.

Сгэйль ничего не ответил и не поднял взгляд.

— Если кто хоть пальцем ее тронет, я тебя прикончу, — пригрозил Лисил.

— Она не вампир! — выпалила Винн.

— Это правда, — прибавил Бротан и шагнул ближе к старцу. — И не таким образом вершится суд… особенно когда уже были даны обет защиты и право свободного прохода. Неужели ты нарушишь собственное слово, а также слово Сгэйльшеллеахэ?

— Ты — анмаглахк, — промолвил Вельмидревний Отче и наконец соблаговолил взглянуть на Бротана. — Ты поклялся защищать наш народ. Неужели ты позволишь вампиру вольно бродить среди наших соплеменников? Я не знаю, как эта тварь даже могла войти в наш лес.

— У нее бьется сердце, — отпарировал Бротан. — Мне мало что известно о людских ходячих мертвецах… но достаточно, чтобы понять: она не из таких.

Вельмидревний Отче впился взглядом в Бротана. Фрет протолкалась вперед.

— Ты сомневаешься в мудрости Вельмидревнего Отче? Ты отрицаешь то, что все мы видели на поляне предательницы?

— Лес принял ее, — ответил Бротан. — И маджай-хи на нее не нападали.

— До тех пор, пока она не выдала себя, — возразила Фрет.

— Магьер — не вампир, — повторила Винн, обращаясь напрямую к Вельмидревнему Отче. — Она ненавидит их точно так же, как ты. Она лишь наполовину вампир, а потому стала их естественным врагом.

Бротан и другие эльфы разом глянули на Винн, и во всех взглядах были в разной степени смешаны подозрение и недоверие. Магьер стиснула руку Винн и резко помотала головой.

В ушах Винн опять заскрипел голос Вельмидревнего Отче:

— Наполовину вампир — это более чем достаточно!

— В самом деле? — осведомился Бротан. — Считать ли тогда полукровку человеком или все-таки эльфом, не говоря уж об Ан'Кроан? И как быть тогда с тем, кто на три четверти эльф?

При этом намеке на Леанальхам Сгэйль поднял голову. Впервые Винн пришло в голову, что положение Леанальхам среди соплеменников может быть еще не определено. Она наблюдала за эльфами, ожидая развязки этого спора.

Доводы Бротандуиве не могли поколебать мнения Вельмидревнего Отче, но, по крайней мере, его слова и слова Фретфаре имели здесь одинаковый вес. Предметом спора стали сейчас противостояние между обычаями народа эльфов и властью анмаглахков, а также положение тех, кто обладает смешанной кровью. В конце концов, вполне вероятно, на кону окажется не только участь Магьер, хотя, конечно, прежде всего решится ее судьба.

— И все же об этом не нам судить, — продолжал Бротан. — Как мудро заметил Вельмидревний Отче, мы все поклялись служить нашему народу… служить, а не править им, не решать за него. Мы не клан.

— Ты слишком много на себя берешь, — резко вмешалась Фрет. — Точно так же и греймасга не вправе ни принимать решения за касту, ни определять, что есть каста.

— И это правда, коварлеаса, — с готовностью согласился Бротан. — Что мы такое, определяет… определил наш народ. Мы служим ему. Что мы есть, решает его воля, а не мы сами и не цели, которые мы преследуем. Старейшины клана есть голос и воля нашего народа. Они уже собираются в Криджеахэ, дабы вершить правосудие, — как велит обычай.