Бомбы сброшены! - Гай Пенроуз Гибсон

Инструктаж не затянулся. Атаковать следует звеньями по 3 самолета. Общее количество самолетов, участвующих в операции, — около 50. В случае появления вражеских истребителей следует сомкнуть строй и прикрывать друг друга, насколько это получится. В последний момент мое место занял Джо Коллиер и оставил меня на земле пылать гневом. Но уже через несколько часов он пожалел о своей настойчивости.

Итак, они взлетели. Командовал ударной группой подполковник Шин, командир 49-й эскадрильи. В одном из самолетов находился наблюдатель, который должен был в бинокль опознать «Дойчланд». Увидев карманный линкор, он должен был выпустить цветную ракету. После этого наши пилоты должны были смело атаковать указанный корабль, не опасаясь, что это — случайно подвернувшийся британский крейсер.

Самолеты летели над продуваемым ветрами Северным морем, держа высоту 10 000 футов, и, наконец, заметили берега Норвегии. Чтобы добраться туда, им потребовалось всего 2 часа, так как их подгонял сильный попутный ветер. Однако Шин, который пилотировал ведущий самолет, отважно решил лететь дальше, чем предусматривалось планом. Держась в 3 милях от берега в зоне чудесной погоды, они летели на север, осматривая все бухточки и фиорды, пока не прибыли в точку, откуда следовало поворачивать назад, — кончался бензин. Самолеты повернули на запад, в Англию. Но теперь ветер был встречным, и он быстро превратился в настоящий шторм. Наши «Хэмпдены» имели не слишком высокую скорость, и, если смотреть на море, можно было заметить, что относительно поверхности они вообще еле двигались. Через 4 часа тот самый наблюдатель предположил, что они проскочили севернее Шотландии и сейчас находятся на просторах Атлантики. Поэтому он посоветовал повернуть на юго-восток. Так и сделали. В то время радиосвязь между самолетами была не слишком, надежной. Спустя какое-то время старший штурман, находившийся на борту головного самолета, сумел убедить наблюдателя, что тот ошибся, и самолеты снова повернули на запад.

Но теперь запасы бензина стремительно сокращались. Самолеты находились в воздухе уже 10 часов, и пилоты с тревогой следили за указателями запаса топлива. Стрелки колебались вокруг отметки 100 галлонов. И ни малейшего признака земли. Начинало походить на то, что всей группе придется садиться на воду. Внезапно из тумана впереди вынырнуло маленькое рыболовное судно. День клонился к вечеру, уже было достаточно темно, и старый рыбак, правивший ботом, явно завершил свою работу и направлялся домой. Он сильно удивился, когда внезапно 50 «Хэмпденов» принялись кружить над его ботом, передавая сигнальными прожекторами секретные позывные. Однако у рыбака не было ни радио, ищ сигнальных ламп, поэтому он просто помахал самолетам рукой, полагая, что пилоты дурачатся. Тем временем одна из эскадрилий, которой командовал Вилли Уотт, описывая очередной круг, случайно заметила на горизонте землю и сразу повернула туда. Через 15 минут, она благополучно села в Монтрозе. За ней поспешили и остальные эскадрильи, которым тоже удалось сесть. Бомбардировщик, который пилотировал один сержант, уже заходил на посадку, когда у него кончился бензин и встал один мотор. Пилот дал полный газ второму мотору, но через несколько секунд заглох и тот. Самолет разбился на кладбище возле аэродрома, но экипаж остался цел.

1 декабря не произошло решительно ничего, мы лишь получили сообщение, что Россия вторглась в Финляндию. Почему это произошло, выяснится лишь после войны, но я верил русским. Если они так поступили, значит у них имелись серьезные основания. Хотя в то время мы об этом не думали.

Именно 1 декабря я получил 3-дневный отпуск, первый с тех пор, как меня покусала собака. Нам не разрешали уезжать слишком далеко, мы всегда должны были иметь возможность вернуться в часть за 12 часов. Поэтому я поехал в Ковентри, погостить у своего брата. Отпуск прошел тихо, включая обычное количество выпитого пива и игру в регби. Но на одной из вечеринок я встретил Еву Мур и в тот же момент влюбился в нее без памяти. Она была невысокой и очень красивой, и она умела поддерживать беседу. Во время занудных вечеринок, на которых пережевывались военные сводки, было приятно встретить кого-то, с кем можно было поговорить о книгах и музыке. Большинство людей, способных говорить об этом, не слишком симпатичны, но эта девушка была очень привлекательна. Ее родители работали в Кардиффе.

Я еще зализывал сердечные раны (я так полагал), которые нанесла мне Барбара, а у большинства парней из моей эскадрильи уже имелись постоянные подружки. Поэтому я не видел причины, по которой я не мог найти подругу, Ева мне подходила. Было очень приятно жить, как нормальный человек, прогуливаясь с красивой девушкой. Но вскоре все кончилось.

В последний вечер мы были на коктейле в отеле «Кинг Хед», веселье затянулось до 3 ночи. Это была самая обычная пьянка. Единственное, что мне запомнилось, — я имел глупость мешать ром с виски. Гурман может лишь поморщиться, услышав об этом. Попрощавшись с братом и всей компанией, я добрался до автомобиля и отправился в Скэмптон, до которого было около 100 миль. Никто не может чувствовать себя нормально в 3 часа ночи, а ром и виски не улучшают самочувствия. Временами у меня все плыло перед глазами. На фарах были установлены маскировочные козырьки, и в результате фары не светили вообще. Уже через час я сбился с дороги и едва не попал в кювет. Тогда я решил поспать, чтобы дождаться рассвета. Через час или два я проснулся с гудящей головой и мерзким привкусом во рту. Как говорится, ром пошел назад.

Как только я добрался до Скэмптона, я кинулся в ангар и отключился в комнате отдыха пилотов. Я опоздал на несколько часов, но не хотел, чтобы Вилли застукал меня с ужасным спиртовым перегаром изо рта. В комнате было тихо и тепло, и я отлично выспался. Когда я уже дремал, появились несколько парней. Сквозь сон я слышал, как кто-то сказал:

«О, Гиббо вернулся!»

Потом кто-то другой добавил:

«Посмотрите на эти мешки под глазами! Он славно повеселился!»

Все захохотали, и это было уже слишком. Один прыжком я поднялся на ноги и заорал на парочку, глазевшую на меня:

«Пошли вон, черти проклятые! Я проехал сотню миль, несмотря на страшное похмелье. А теперь сплю».

Они сразу скрылись, так как прекрасно представляли мое состояние.

Погода в декабре была большей частью ужасная. Хотя мы проводили время в постоянной готовности, ожидая приказа на взлет, лишь 2 раза мы действительно поднимались в воздух, чтобы перехватить неуловимый «Дойчланд». Но оба раза буквально через час поступал приказ вернуться, и выходило, что мы зря получаем свое жалование. Каждый день аэродром затягивало туманом, хотя мы могли кое-как видеть небольшую ферму на другом конце аэродрома.

И тут некий босс в министерстве авиации решил, что летное поле в Скэмптоне слишком мало. Эта ферма мешала его удлинить, поэтому было решено ее снести. Командира одной из эскадрилий Джонни Чика вдруг осенила светлая идея. Если ферма обречена, почему бы ее не разрушить 500-фунтовыми бомбами? Мы получим некоторую практику в бомбометании с малых высот и одновременно выясним, как в этом случае ведут себя наши бомбы. Сразу было объявлено соревнование между эскадрильями, и все с нетерпением принялись ожидать великого дня.