Смертельный хоровод - Андреас Грубер

– Утоплены в озере.

– Нам нужно убраться отсюда.

– Убраться? – Сабина удивленно взглянула на Снейдера. Потом на его наплечную кобуру. – Дайте мне ваше оружие, я арестую Айзнера. А вы пока можете позвонить в БКА и…

– Нет! – перебил он ее. Как бы ей это сейчас объяснить? – Еще слишком рано для ареста.

– Слишком рано? – возмущенно повторила она. – На счету Айзнера похищение, пытки и, возможно, проникновение в дом и попытка убийства, а вы считаете арест преждевременным?

– Не просто попытка убийства, – исправил ее Снейдер. – Сегодня утром Хесс скончался в больнице.

Сабина с ужасом посмотрела на него.

– Хесс мертв? – У нее отвисла челюсть. – И вы говорите это так… так… безэмоционально.

«Девочка, если бы ты знала!»

– За этим стоит намного больше, чем проникновение в дом, убийство, похищение и пытки, – сказал он. – Сейчас у нас есть шанс раскрыть причины преступления двадцатилетней давности и заодно несколько актуальных убийств. А именно сейчас, пока Айзнер еще на свободе…

– Вы хотите, чтобы Айзнер разгуливал на свободе? – крикнула она. – Ни за что! Я его арестую.

– Черт побери! Вы такая глупая и упрямая! – фыркнул он.

– Можете даже не закатывать глаза. Дайте мне ваш пистолет! – потребовала она.

Снейдер схватился за кобуру, достал «глок» и дозарядил его. Но, вместо того чтобы протянуть оружие Сабине, направил ствол на нее.

– Видимо, по-другому не получится.

– Я не верю! Что вы делаете? – закричала она.

– Вы сейчас внимательно выслушаете меня. Или мы делаем все вместе так, как я считаю правильным, или я нокаутирую вас и снова привяжу к цепи.

Сабина задохнулась.

– Я…

– Айзнер пока занят с пожарными. Затем его сможет ненадолго отвлечь Кржистоф.

– Кржистоф? Тот Кржистоф, который?..

– Да! – перебил он ее. – Если мы сейчас поднимем скандал, то никогда не получим доказательств, которые нам нужны. Поэтому мы сейчас бесшумно и тайком исчезнем из этого сарая и повесим снаружи замок на дверь. Айзнер не так быстро заметит, что вас нет, и будет чувствовать себя в безопасности. Это и есть наше преимущество. Он должен действовать. И он допустит ошибку.

– А если нет?

– Одно предположение подтверждалось всегда: чем больше у человека времени, тем больше ошибок он совершает.

– Но…

– Но мы хотим уличить не только Айзнера, – перебил ее Снейдер, – но и всех других, кто причастен к случившемуся! Это наш шанс выманить их из укрытия и заставить действовать! Иначе от нас улизнет крупная добыча.

Сабина посмотрела на него, словно сомневалась в его вменяемости.

– Кто еще вовлечен в это дело?

Снейдер взглянул на свои наручные часы. «Еще одна минута!»

– Белочка, – поспешно произнес он и поднял три пальца. – Есть три вида вещей: вещи, о которых мы знаем, что мы их знаем. Вещи, о которых мы знаем, что мы их не знаем. И наконец есть вещи, о которых мы не знаем, что мы их не знаем. Они самые опасные!

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы не имеем понятия, кому можем доверять и какие еще высокопоставленные сотрудники БКА, прокуроры или судьи вовлечены в это дело. Поймите вы наконец! Это мы и должны выяснить. Но если мы сейчас подключим уголовную полицию или БКА, то всё снова замнут. При этом мы обнаружили лишь вершину айсберга! Это доступно вашему куриному умишке?

Сабина посмотрела на него. Лицо ее было красным, на шее пульсировала вена.

– Иногда у меня возникает чувство, что вы сожалеете, что жизнь такая короткая и у вас недостаточно времени, чтобы издеваться над своими партнерами.

Он улыбнулся.

– Значит, мы партнеры?

– Черт, да, это очень рискованно, но что мне остается? Опустите оружие! – Она подошла к верстаку и разрезала свои шнурки канцелярским ножом. Затем с трудом присела на корточки и начала торопливо продевать шнурки в дырки кроссовок.

– Это сейчас обязательно?

– Вы хотите, чтобы я потеряла ботинок во время нашего побега?

Снейдер подошел к двери и посмотрел через щель в сад. Пожарные как раз собирались покинуть дом.

– Поторопитесь!

Сабина только что зашнуровала вторую кроссовку.

– Если вы делаете все это, чтобы реабилитироваться, у меня для вас плохие новости. – Она поднялась и подошла к двери. – После смерти Хесса новым президентом БКА станет Дирк ван Нистельрой. Мы оба знаем, что он ненавидит вас еще сильнее, чем Хесс, и теперь вам тем более не вернуться на службу в БКА, что бы вы ни делали.

Снейдер взглянул на нее с холодной улыбкой, затем открыл дверь.

– Все совсем не так, как вы думаете.

Харди дождался вечерних сумерек в переулке между двумя мусорными контейнерами, затем вышел из укрытия, пересек улицу и направился к вилле. Геральд Рорбек вернулся домой час назад и с тех пор никуда не выходил.

Харди достаточно хорошо знал Рорбека, чтобы понимать, что добровольно он его не впустит. Поэтому он открыл дверь своей отмычкой и легко ее толкнул. Но движение было резко остановлено натянутой предохранительной цепочкой. Недолго думая Харди всем своим весом надавил на дверь и вырвал цепочку из крепления.

Рорбек наверняка слышал шум, поэтому сейчас каждая секунда была на счету. Так как на верхнем этаже было темно, а свет горел только в гостиной, Харди бросился туда по коридору. Напольная лампа освещала помещение, телевизор – старомодный широкий ламповый аппарат – был выключен, зато работало радио. Рорбек, похоже, ужинал в кресле. И, видимо, вскочил как ужаленный, потому что сейчас стоял с бешеным взглядом, а вокруг него на ковре валялись поднос, тарелка, стакан, приборы и салатная миска.

По какой-то необъяснимой причине Рорбек хотел метнуться к дивану, но Харди оказался быстрее и сильно ударил его кастетом в лицо. Рорбек упал на пол и схватился за разбитую губу. Между пальцев потекла кровь.

В это время Харди другой рукой вытащил из-за пояса свой «вальтер» и направил на Рорбека.

– Не двигаться! И ни звука!

– Можно мне хотя бы сесть? – промямлил Рорбек.

– Ладно. – Продолжая целиться в Рорбека, Харди убрал кастет в карман и переложил «вальтер» в правую руку. – Я буду краток, потом уйду. Сожалею о сломанной двери, но этот ущерб лишь маленькая компенсация за цену, которую я заплатил в тюрьме.

Рорбек сел на диван.

– Чего ты хочешь?

– Ты и Хагена следили за Антуаном Томашевски, в то время как Ломан и Тимбольдт преследовали меня после освобождения, – перечислил Харди. – Кто водитель черной «Лады-Тайги»?