Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны - Сергей Войтиков

В конце 1919 г., когда в полном объеме встал вопрос о скорой победе в Гражданской войне, а мировая революция оказалась делом отдаленного будущего, над которым следовало работать, неизбежно встал вопрос о мирном социалистическом строительстве, в аппаратом плане — о реорганизации Совета рабочей и крестьянской Обороны как военно-экономического центра.

5 декабря 1919 г. В.И. Ленин в докладе ВЦИК и Совнаркома на VII Всероссийском съезде Советов официально заявил: «теперь перед нами стоит задача — тот опыт, который мы приобрели в нашей военной деятельности, перенести в область мирного строительства». Конкретно вождь поставил на повестку дня три вопроса: продовольственный, топливный, борьбы с тифом (большая часть потерь в годы Гражданской войны — от тифа).

16 декабря Л.Д. Троцкий составил и направил в ЦК РКП(б) тезисы «Переход ко всеобщей трудовой повинности, в связи с милиционной системой». Тезисы были составлены как раз из расчета на ближайший переход к социалистическому строительству (что интересно, о мировой революции в тезисах не было ни единого слова). Напомнив, что планомерное социалистическое строительство обеспечивается всеобщей трудовой повинностью, Троцкий пояснял: до тех пор, пока эта повинность «не войдет в норму, не закрепится привычкой и не приобретет бесспорного и непреложного для всех характера […] в течение значительного еще периода переход к режиму трудовой повинности должен неизбежно поддерживаться мерами принудительного характера, т. е. в последнем счете вооруженной силой пролетарского государства». Председатель РВСР, прикрываясь рассуждениями о том, что «смена военной системы» ни на один день не должна лишить Советскую республику «необходимой обороноспособности», настаивал на «территориальном и бытовом приближении армии к хозяйственному процессу», с тем чтобы «живая человеческая сила определенных хозяйственных районов» стала одновременно «живой человеческой силой определенных воинских частей». Предложенные Троцким «территориально-производственные округа» должны были, по замыслу главы военного ведомства, лечь в основу «территориально-административной советской системы», т. е. явиться костяком советско-хозяйственного аппарата на местах.

Поскольку советско-хозяйственный аппарат был ленинской епархией, Троцкий не рассчитывал, что его прожект будет взят за основу большевистским руководством без существенных корректив. Он предлагал сформировать высокоавторитетную комиссию ВСНХ с привлечением специалистов из других ведомств для разработки первоначальной черновой схемы трудовой мобилизации, передать схему военному ведомству для разработки двух вопросов: «во-первых, о применении методов и аппарата военной мобилизации в целях мобилизации трудовой и, во-вторых, для приспособления системы территориально-милиционных округов к округам территориально-производственным».

Предвидя, что ни В.И. Ленин, ни видные большевики из Президиума В ЦИК ему этого сделать не позволят (изменение административно-территориального деления находилось в компетенции ВЦИК и его Административной комиссии), Л.Д. Троцкий писал: «Окончательная разработка системы трудовой повинности должна быть делом междуведомственной комиссии из представителей [ВСНХ], военного ведомства, [НКВД], Наркомзема, Наркомтруда» и ВЦСПС. Естественно, Троцкий просил товарищей по ЦК дать соответствующие поручения ведомствам, и прежде всего — ВСНХ и Наркомату по военным делам.

Л.Д. Троцкий, видимо, рассчитывал на ленинский прагматизм и, мягко говоря, медлительность руководства ВЦИК по реорганизации административно-территориального деления, которая развязывала ему руки в случае возможного противодействия со стороны членов Президиума ВЦИК. Парадоксально, но факт: именно тезисы Троцкого легли в основу преобразования в апреле 1920 г. Совета рабочей и крестьянской Обороны в Совет труда и обороны. Вождь взял идею Л.Д. Троцкого, добавил к ней отдельные положения первоапрельского 1918 г. прожекта Н.И. Подвойского о реорганизации центрального военного аппарата в составную часть Высшего совета народного хозяйства и сам возглавил социалистическое строительство на новых началах, т. е. занялся тем, чем в условиях сокращения военной угрозы рассчитывал заняться председатель РВСР.

Суть реорганизации исчерпывающим образом изложил в 1927 г. третий председатель Реввоенсовета СССР К.Е. Ворошилов: В.И. Ленин создал Совет рабочей и крестьянской Обороны «в период наивысшего напряжения Гражданской войны», а «с переходом» страны «на мирные рельсы» переименовал этот орган в Совет труда и обороны, который «постепенно, мало-помалу, утерял свою третью букву. У нас был фактически не СТО, а СТ, т. е. Совет труда. Если и существовало СТО, то только в начертании и произношении».

Несколько позднее К. Каутский, ознакомившись с тезисами Л.Д. Троцкого по вопросам хозяйственного строительства и сопоставив их с положениями направленного против себя сочинения председателя РВСР, не без издевки написал: «если бы западноевропейским рабочим сказали, что когда наступит социализм, правительство сможет всякого нужного ему рабочего оторвать от семьи, посадить в военный поезд и сослать на неопределенный срок в административную ссылку, то нет ни малейшего сомнения, что рабочие дали бы совершенно недвусмысленный ответ московским теоретикам социализма». Приведя критический выпад Л.Д. Троцкого в адрес Л.Н. Толстого с его восхвалением Платона Каратаева как образа крестьянина, «растворенного без остатка в своей общине», К. Каутский, вполне согласившись с критикой, заметил: «Нужно только удивляться тому, что Троцкий, несмотря на свое понимание этой связи, все же приходит к трудовой повинности, и что он на русской стадности собирается строить социалистическое общество. С нашей точки зрения эта стадность не только объясняет крах большевистского социализма, но и успех большевистской диктатуры, и зарождение идеи трудовой повинности. “Мыслящие, богатые инициативой и сильные сознанием ответственности рабочие” (цитата из Троцкого. — С.В.) не дали бы себе навязать ни того, ни другого». Естественно, «кульминационным пунктом большевистского коммунизма» явилось, по К. Каутскому, «государственное рабство» (написано задолго до сталинского террора).

10 января 1920 г. командующий 3-й армией Восточного фронта М.С. Матиясевич и член реввоенсовета армии П.И. Гаевский телеграфировали В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому: «Военные успехи последних дней и все усиливающаяся экономическая разруха ставят перед советской властью сейчас две задачи: добить отечественную контрреволюцию, поставить на западной границе прочный красный заслон в обеспечение себя от мелких шакалов союзнического империализма и освободившиеся армии употребить на организацию производства, восстановление транспорта, на проведение всеобщей трудовой повинности. Освободившуюся армию с указанной целью бросить прежде всего в те промышленные районы, где она легко может быть обеспечена питанием». 3-я армия, которая освободилась от функции «военной охраны», насчитывала «десятки тысяч вполне здоровых людей, тысячи специалистов, тысячи и сотни коммунистов и ответственных политсотрудников, крепко спаянных с боевой жизнью, искушенных в делах управления массами (здесь и далее в документе курсив наш. — С.В.)».