Роковой подарок жениха - Наталья Солнцева

– Орудием возмездия? – усмехнулся Матвей.

– Вряд ли. Сладостью мести Бес не собирался ни с кем делиться. Марк должен был выполнять грязную работу: заниматься слежкой, плести интригу с бывшей женой Тарханина, выведывать, высматривать, мотаться туда-сюда. А в решающий момент послужить громоотводом, тем козлом отпущения, на которого, в случае надобности, можно будет свалить вину.

– В убийстве?

– Да в чем угодно…

– Зачем Бесу следить за племянником реставратора?

– Очевидно, он не был уверен, что пчелы – у Бояринова. В таком деле никогда не бывает полной уверенности. А если бывшие сообщники разделили золото так же, как и деньги?

– Смерть Бояринова – еще один акт устрашения? Теперь уже направленный на Тарханина?

– На любого, кто знает тайну местонахождения пчел…

– Зачем же было убивать «языка»? – удивился Матвей. – После реставратора только Бояринов мог сказать Бесу, где спрятан клад.

– Ярость порой ослепляет… Бес искал сначала тайник старицы Ольги, потом мошенников, которые бессовестно надули его. Он разуверился в том, что обладатель пчел добровольно отдаст ему бесценную добычу. И вообще, разве можно предугадать движения темной души?

Матвей неожиданно развеселился.

– Расследование подходит к концу, – со смехом проговорил он. – Остались два пустяковых вопроса. Где золото? И кто такой Бес?

* * *

Тарханин и Уля, несмотря ни на что, выглядели счастливыми.

– Вы продержали нас взаперти несколько часов! – возмутился чиновник.

– Зато мы оставили вам еду, воду, перевязочные средства и йод, – улыбнулась Астра. – По-моему, Ульяна отлично сделала вам перевязку, и ваша нога в порядке. Ссадины и ушибы тоже обработаны. Вижу, вы использовали время заключения с толком.

– Мы поговорили… – смущенно призналась женщина. – Обо всем.

– Вот и хорошо.

– Теперь вы меня отпустите? – осведомился Игорь Сергеевич. – Убедились, что я не собирался никому причинять вреда? Мне нужно принять душ, переодеться и сделать пару звонков…

Астра уклончиво повела плечами. Матвей молча наблюдал за этой странной парой. Те взволнованно переглядывались, обмениваясь какими-то им одним понятными знаками.

– Василий Тарханин… был моим отцом? – отважилась спросить Ульяна.

– Если верить словам Игоря Сергеевича, да. Письмо вашей матери попало к нему вместе с завещанием его дяди. Сам документ уничтожен якобы по просьбе покойного.

Она повернулась к Астре, сжав руки в молитвенном жесте:

– Получается, мы с Игорем – двоюродные брат и сестра.

– Это ни в коем случае нам не помешает, – твердо заявил чиновник.

– Ваша история приобретает несколько иную окраску… я бы сказала, скандальную, – добавила Астра. – Мы, конечно, не станем кричать о вашем родстве на каждом углу, но…

Она запнулась, остановленная внезапной мыслью.

– Я хочу осмотреть дом. Мне стоило сделать это гораздо раньше!

– Ради Бога, сколько угодно, – согласно закивала Ульяна. – Все комнаты открыты…

– В доме есть тайник или стенной сейф?

– Тайник? Я не знаю… А сейф находится в кабинете дяди. Ключи были у него…

Астра начала с первого этажа, обходя комнату за комнатой. Что она искала? Подсказку. В этом доме жил человек, который изо дня в день, из ночи в ночь разговаривал со своей совестью, боролся со своим страхом. Его мыслями пропитано здесь все, от стен до потолка… Он сидел на этих диванах, ступал по этим коврам, по этим резным деревянным лестницам, изобретая все новые и новые оправдания для себя, придумывая все более и более надежные способы спрятать свое сокровище…

Мысли материальны. Они оставляют следы, видимые только тем, кто понимает их безмолвный язык. Затаив дыхание, Астра разглядывала шкафы и шкафчики, серванты, комоды, вазы, шкатулки, иконы в массивных окладах, подушки, перины, цветочные горшки… Купцы и купчихи с написанных маслом полотен провожали ее суровыми взглядами, пейзажи Суздаля навевали уныние… Здесь можно было искать тайник месяц, два, три: разбирать полы, простукивать стены, высыпать землю из вазонов, вспарывать подушки и матрацы… Человек, устроивший ложное погребение собственной дочери, достаточно умен, чтобы держать клад в месте, где никому не придет в голову искать…

Долгие годы ему удавалось оставаться недосягаемым как для правоохранительных органов, так и для обманутого покупателя рукописи. А получив предупреждение в виде мертвых насекомых, Бояринов наверняка предпринял дополнительные меры предосторожности… Знать бы, какие!

Он не стал бы хранить клад ни в домашнем сейфе, ни в погребе, ни в мешках с картошкой, ни в бочке с солеными огурцами… Пчелы должны были быть на виду, под руками, доступные в любой момент, на случай, если срочно придется бежать, спасаться…

Множество образов из прошлого и настоящего теснились в сознании Астры, переплетаясь между собой. Детское надгробие с именем Ксении… несчастная дочь царя Бориса… самозванец на русском престоле… Марк с его родимым пятном… Ульяна и Маняша… датский принц Иоанн… неведомый Бес, попутавший биржевого брокера…

– Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место, – шептала она.

В угловой комнате, обставленной с особенной пышностью, Астру привлекли две картины: «Пострижение великой княгини Соломонии» и «Лжедмитрий и Марина Мнишек». На последней был изображен дворцовый парк, кованая скамейка под деревом, на которой гордо восседала польская панна в атласном платье с круглым, похожим на мельничный жернов, воротником, а перед ней на коленях застыл в неуклюжей позе коротышка в мундире с позументом.

Сам того не желая, Бояринов открыл Астре глаза на происходящее. «Отступил от Бога, впал в ересь и в чернокнижье, – всплыло в ее памяти, – и призывал духов нечистых…»

– Призывал духов нечистых! – вслух повторила она. – Вот он, Бес…

С этой минуты все кусочки мозаики сложились надлежащим образом. Астра быстрым шагом вернулась в гостиную и позвала Матвея.

– Кажется, я знаю, что делать…

Они вышли в коридор посовещаться.

– Марк должен заявить, что он обнаружил пчел на кладбище, – прошептала она на ухо Матвею. – Пусть свяжется с Бесом и скажет, что клад у него… Звони Эрику!

– Может, нам стоит поговорить с Мельниковой?

– Потом…

Для того, чтобы предъявить Брагинскому обвинение в убийстве хозяина гостиницы, не было достаточных оснований: ни размер обуви брокера, ни отсутствие у него алиби не являлись уликами, а чтобы произвести анализ кусочков грунта и глины, взятых в его машине, понадобится время. Это понимал не только Эрик, но и сам подозреваемый. Пустые угрозы его не пугали. Гораздо сильнее Марка задели слова Астры о том, что его используют, что пока он будет отвечать на вопросы следователя или, того хуже, сидеть в СИЗО, пчелы Меровингов, эти волшебные символы власти над миром, достанутся Бесу.