Ричард Длинные Руки - принц - Гай Юлий Орловский

— Вам вообще не следует употреблять эти слова, принц!.. Ее Величество в эти дни будет особенно много принимать иностранных послов и высших лордов, что прибудут засвидетельствовать… одни — дружеские связи, другие — покорность, так что вы должны быть под рукой.

— Ага, — сказал я с удовольствием, — как приятно быть консортом, верно? Как любимая болоночка. Никаких обязанностей…

Он напомнил сурово:

— Обязанности есть, ваше высочество.

— Помимо интимных? — спросил я то, что его злит особенно. — Правда?

— Я же сказал, — произнес он раздраженно. — Присутствовать на приемах — это очень даже серьезная работа. Вы должны соответствовать, быть и выглядеть, ибо! От того, как вы выглядите, а также смотритесь, в некоторой мере это весьма тоже!. Не слишком, а в некоторой, ибо потому что!.. Как гласит древняя мудрость наших предков, а также не совсем наших, но тоже в некоторой мере достойных и приличных даже, в государственных делах королевств нет мелочей, ваше высочество.

— Правда? — спросил я наивно.

— Уверяю вас, — ответил он напыщенно. — Уж я-то знаю!.. У меня пять поколений церемониймейстеров.

— И все такие же знающие? — ахнул я. — Вот мне повезло…

Он сказал довольно, но все так же напыщенно:

— Это да, вам повезло, что с вами делится мудростью придворного этикета сам великий церемониймейстер Ее Величества королевы Мезины Ротильды Дрогонской. Не всем этикетом, конечно, весь никто не удержит в памяти…

— Кроме вас, разумеется?

— Вы угадали, ваше высочество, именно так!.. Потому я посвящаю вас лишь в то, как нужно себя вести принцу-консорту, ибо вы с прежнего титула простого принца поднимаетесь до принца-консорта…

Я сказал с чувством:

— Как же мне подвалило счастье! Подумать только, от простого безродного принца и сразу такой гигантский, прямо исполинский, можно сказать без преувеличения, сразу в принцы-консорты!.. Кто бы мог подумать? Прямо дух захватывает!

Я вызвал Армина Шварцкопфа в свои скромные розовые покои мужа великой королевы, он явился и застыл по эту сторону порога, подтянутый и с непроницаемым лицом, хотя и с приподнятыми в изумлении бровями.

— Попрощаемся здесь, — сказал я. — Ротильда наверняка устроит из моих проводов представление для народа, а мои главные наставления не для ушей даже королевы.

Он чуть-чуть поклонился, перестал коситься на розовость обстановки и дальше не сводил с меня сумрачного взгляда.

— Ваше высочество…

— Вы остаетесь здесь, — объяснил я и, видя, как дернулось недовольной гримасой его лицо, уточнил: — Не в этой спальне, я не такой уж изверг. И не навечно, разумеется.

— Ваше высочество?

— Пока не укрепится власть, — пояснил я. — Не королевская, естественно. Ротильда вообще готова править всем миром, сильная женщина!

— Мне предстоит, — спросил он, — конфликтовать?

Я развел руками.

— Сожалею, но трудную задачу взаимодействия во имя мира и прогресса перекладываю на ваши могучие… ого, какие мышцы!.. плечи, дорогой герцог.

Он покачал головой.

— А мне под силу?

— А где вам еще тренироваться? — спросил я. — Не на Скарляндии же, что и так в руинах! Как мы и договорились, сперва на чужом королевстве. Я отдам все необходимые распоряжения. Держитесь, герцог! Ротильда — крепкий орешек. Но не поддавайтесь. У вас на столе экземпляр Хартии, не позволяйте нарушать ни единого пункта. Даже если она сумеет убедить самих парламентариев в чем-то отступить…

Он проговорил медленно:

— Это ниже ее достоинства. Сильная женщина! Обычно идет напролом.

— Да, — согласился я, — но недооценивать противника — опасно. Ротильда предпочитает быть всегда и везде львицей, но при острой необходимости умеет прикрыться и лисьей шкуркой.

Он поклонился.

— Учту.

— Как только все наладится, — заверил я, — тут же заберу вас. А пока главная власть в Мезине — вы с Ханкбеком! Только не показывайте это явно. Такое не понравится даже населению, а Ротильда сумеет подогреть сепаратистские настроения, а потом придушить и самих сепаратистов…

— Ох, ваше высочество…

Я сказал виноватым голосом, но твердо:

— Признаюсь, Армин, у меня не так уж много людей, на которых мог бы опереться. Есть честные и преданные, как Митчелл или Растер, есть хитрые и умелые, как Бальзак или Вайтхолд, есть мудрые, как отец Дитрих или граф Альбрехт… Много всяких и разных, но если первым, как вы понимаете, недостает мудрости, то другим — честности, а третьих нельзя снять с тех мест, где они сейчас, иначе там все рухнет! Вообще мало таких, кто верит мне и понимает то, что я задумал! Потому я и дальше буду нагружать вас, дорогой друг, трудными и неприятными заданиями.

Он вздохнул угрюмо:

— Ох…

— А кого еще? — спросил я. — Только у вас есть опыт управления большим союзом племен!.. В каждом племени свои лидеры, свои крикливые и заносчивые вожди, но вы как-то управлялись? С кем-то ласковым словом, кому-то давали обнюхать свой кулак, кому-то устраивали удачную женитьбу или давали выход к судоходной реке… Так действуйте и здесь. Все то же самое, только не вожди племен, а могущественные лорды. Но у вас преимущество, дорогой герцог!

Он буркнул:

— Догадываюсь.

— Вот-вот, — подтвердил я. — Когда за спиной огромная армия, то можно и прикрикнуть. Но как только здесь все наладится, а наша власть закрепится, я сразу же заберу вас отсюда, клянусь!.. В оправдание могу сказать только, что самую большую и грязную телегу тащу я!

Его лицо не изменилось, но на губах проступило некое подобие улыбки.

— Ваше высочество…

— Герцог, — ответил я.

Вообще-то я кажусь себе все больше похожим на тех дебилов, что затевают войны из-за женщин. Самая известная история, когда из-за одной такой же все греческие герои десять лет осаждали Трою, перебили всех и сожгли тот богатейший город-государство, но и сами погибли практически все, и на этой глупой войне окончательно закончились эллинские герои, и больше их никогда в Элладе не появлялось, и только Менелай из развалин пылающей Трои выхватил Елену и увез с собой.

Я вот начал войну из-за Ротильды, а она, если судить по внешности, вряд ли уступит той Елене, но я какой-то странный дурак, нетипичный. Никакую Трою не разрушил и героев не погубил, а в результате войны получил контроль над Ламбертинией и треть Вендовера.

А тут еще и Мезина уже склонила свои гордые знамена к моим задним ногам. Осталось только Мезину и Ламбертинию взять, а эту Елену Прекрасную оставить, вот и будут последние штришки к образу современного героя и отличие от тех, что погубили те древние цивилизации.