Драконы Весеннего Рассвета - Трейси Хикмэн

– Привыкнешь, – сказала она спокойно. Однако потом взор ее вновь обратился к тому, что происходило в Большом Зале, и между бровями появилась темная черточка, а пальцы беспокойно забарабанили по рукояти меча. – Двигайся же наконец, Ариакас, – пробормотала она. – Сколько можно!

Танис смотрел поверх ее головы. Перед ними была резная арка, под которой они пройдут, когда настанет их черед, а за ней… Танис смотрел и смотрел, не в силах скрыть потрясения.

Перед его глазами разворачивался величественный спектакль.

Большой Тронный Зал Такхизис, Владычицы Тьмы, подавлял уже сам по себе, внушая потрясенному зрителю мысль о собственной незначительности. Это было сердце, обеспечивавшее течение темной крови, – и выглядело оно соответственно. Пол гигантского круглого Зала был выложен полированным черным гранитом. Он плавно переходил в стены, вздымавшиеся ввысь какими-то мучительными изгибами. Казалось, эти черные волны готовы были в любой миг хлынуть вниз и окутать тьмой всех находящихся в Зале. Лишь темная сила Владычицы удерживала их на месте. И волны неподвижно текли вверх, к высокому своду потолка, который невозможно было различить за пеленой вьющегося, колеблющегося дыма – это вырывалось дыхание из драконьих ноздрей…

Зал был еще пуст, но ему предстояло вскоре заполниться воинами, которые встанут у тронов своих Повелителей. Эти троны – всего их было четыре – возвышались над поблескивающим гранитным полом футов на десять. Помещались они на своего рода широких каменных языках, тянувшихся к ним от четырех приземистых врат, углубленных в храмовые стены. На этих-то священных возвышениях воссядут Повелители – и только Повелители, ибо никто иной, даже вернейшие телохранители, на самый верх не допускались. Вместе с высшими офицерами они разместятся на полукруглых ступенях, что спускались от подножия каждого из тронов, напоминая ребра некоего чудовища…

В самом же центре Зада виднелось еще одно возвышение. Казалось, там, приподняв голову, свернулась гигантская змея. Тонкий каменный мостик соединял «голову» змеи еще с одними вратами в стене Храма. Напротив этой-то головы и помещался трон Ариакаса, а над ним – некий альков, в котором царила непроглядная тьма.

Тронное возвышение «императора» – так именовал себя Ариакас – было несколько шире всех остальных, а в высоту превосходило их примерно вдвое.

Взгляд Таниса неудержимо притягивал залитый мраком альков. Там было темнее, чем где-либо в храме, и темнота эта казалась почти живой. Она пульсировала и дышала. И была черна до того, что Танис поспешно отвел глаза. Нет, ничего еще не было видно, но он без труда угадал, кто вскоре займет место в шевелящихся потемках…

Кругом всего купола, в таких же альковах, только поменьше, сидели драконы. Все они выдыхали дым, так что их самих почти не было видно. Каждый дракон сидел напротив своего Повелителя, неся (как полагали сами Повелители) бдительную стражу. В действительности же лишь один дракон среди всех собравшихся был искренне озабочен безопасностью своей хозяйки. Это был Скай, синий дракон Китиары. Он уже занял свое место, и в огненно-красных глазах его, устремленных на трон Ариакаса, горела точно та же – только куда более заметная – ненависть, которую Танису довелось уже замечать в глазах его госпожи.

Прозвучал гонг, и в Зал хлынули воины Ариакаса в алых, под цвет его драконов, мундирах. Сотни когтистых и обутых в башмаки ног лязгали по каменному полу. Почетный караул, составленный из людей и драконидов, занимал свое место у трона. Только офицеры не спешили подниматься по ступеням, а телохранители – выстраиваться стеной перед своим господином.

Но вот наконец из врат позади трона появился он сам. Он шел один, и пурпурное облачение Верховного Владыки величавыми складками ниспадало с его плеч, а темные латы отражали свет факелов. На голове Ариакаса поблескивала корона, усеянная кроваво-красными камнями…

– Корона Власти… – прошептала Китиара, и Танис распознал в ее взгляде непреодолимую страсть. Страсть, равную которой ему нечасто приходилось видеть в глазах человека.

– Ибо написано: «Тот, на ком Корона, – правит», – прозвучал сзади чей-то голос.

Государь Сот… Танис напрягся всем телом, стараясь удержать дрожь. Присутствие неупокоенного воителя было подобно прикосновению холодной руки мертвеца.

Войска Ариакаса приветствовали его долго и шумно – звучал боевой клич, громыхали об пол древки копий, а мечи плашмя били в щиты. Китиара, снедаемая нетерпением, зарычала сквозь зубы. Наконец Ариакас поднял руки, призывая к молчанию. Повернувшись, глава Повелителей Драконов молитвенно преклонил колена перед залитым тьмою альковом, а затем снисходительным жестом руки в черной перчатке приветствовал Китиару.

Танис покосился на бывшую возлюбленную и едва узнал ее – такая ненависть, смешанная с презрением, исказила ее лицо.

– Да, государь мой, – мрачно блестя глазами, прошептала Китиара. – Тот, на ком Корона, – правит… так написано… написано кровью! – И, чуть повернув голову, она приказала государю Соту: – Эльфийку сюда!

Рыцарь Смерти поклонился и выплыл из чертога, словно облачко смертоносного пара, и его воины потянулись за ним. Дракониды сбивали друг друга с ног, спеша освободить им дорогу.

Танис схватил Китиару за руку.

– Ты обещала!.. – придушенно выдохнул он.

Полуэльф был силен, но Китиара только смерила его холодным взглядом и небрежным рывком высвободила руку. Ему показалось, будто ее карие глаза опустошали его душу, высасывали из него самую жизнь, оставляя лишь никчемную оболочку.

– Вот что, полуэльф, – сказала Китиара, и голос ее резал, как бритва. – Мне нужно одно и только одно: Корона Власти, которая сейчас на голове у Ариакаса. Для этого и нужна мне Лорана, только для этого я и взяла ее в плен. Я подарю эльфийку Ее Величеству, как и обещала. Владычица наградит меня – несомненно. Короной, – а девку твою отошлет в Чертоги Смерти, находящиеся в глубочайших подземельях под Храмом. С этого момента ее судьба становится мне безразлична. Я отдаю ее тебе. Когда я подам знак, выйди вперед. Я представлю тебя Владычице. Попроси ее о милости. Скажи, что хочешь сам отвести эльфийку на смерть. Она позволит это, если ты ей понравишься. Отведи эльфийку к городским воротам или куда пожелаешь – и выпусти. Только дай мне слово чести, Танис Полуэльф, что сам возвратишься ко мне.

– Даю, – сказал Танис, глядя ей в глаза. Его взгляд был тверд.

Китиара улыбнулась. Лицо ее разгладилось и вновь стало так прекрасно, что Танис невольно спросил себя – уж не померещилось ли ему то другое ее лицо, злобное и жестокое. Китиара коснулась рукой щеки полуэльфа, погладила его бороду.

– Итак, ты дал слово чести, – сказала она. – Я знаю, как мало это значит для большинства людей, но ты-то, не сомневаюсь, его сдержишь… Да, последнее предупреждение, Танис, – быстро зашептала она. – Ты должен убедить Владычицу, что отныне ты – ее верный слуга. Она могущественна, Танис! Она – Богиня, не забывай! Она провидит самую твою душу и сердце. Не дай же ей ни малейшего повода усомниться в тебе. Один жест, одно сомнительное слово – и она уничтожит тебя. Я не смогу тебя защитить. А если умрешь ты, умрет и Лоранталаса!