Выбор, или Герой не нашего времени - Серж Середа

– Это не девчонки, Володя, это шалавы. Его домогаются, как минимум, дюжина ошалевших девиц, а шансов у них никаких нет. Он серьёзный парень и не обращает на них внимание. Это ещё больше подливает масла в огонь, и на этой почве возможны любые провокации против него. Я очень боюсь.

– Ириша, сейчас он уже не тот мальчик, которого тогда смогли похитить. Он сейчас даст отпор как минимум троим, а то и четверым своим сверстникам. Осталось немного потерпеть. Через два месяца после окончания школы и сдачи экзаменов он уедет во Францию.

– Дай-то бог, чтобы ещё пережить это время, Володя. Я очень волнуюсь за него и за Надежду. Что за времена у нас пошли, что даже взрослым детям хоть охрану нанимай. Вспомни, в какое время жили мы.

– Да, родная, наши родители всегда были спокойны за нас. Загуляешься иной раз, услышишь окрик отца и галопом бежишь домой.

– Я только сейчас поняла, как ты был прав, что сумел с ребёнком найти общий язык в интимной сфере.

– Ириша, иногда с улыбкой вспоминаю, как пару лет назад он пришёл ко мне и сказал: «Папа, а почему у меня по утрам писька набухает»? И я ему всё доступно объяснил.

– Володька, какой ты молодец! Ему для дальнейшей жизни нужно совершенствоваться только в своей профессии. А стоило только один раз попробовать в столь раннем возрасте вкус плотских утех, и всё… пропал бы парень. Это как наркотик – затянет, и всё пойдёт кувырком.

– Я сделал всё по аналогии своей юности. Ты знаешь, родная, что я очень далёк от ханжества. Поэтому сексуальное воспитание собственного сына – это моя ответственность.

– И сколько раз ты ему разрешаешь, если не секрет?

– Пока два раза в неделю. Нужен некоторый отток тестостерона. Будет потребность больше, значит, разрешу больше.

– Так купи ему искусственную вагину, сейчас это не проблема. Говорят, что это очень хорошее средство. Всё будет лучше, чем рукой.

– Нет, мадам, – улыбнулся Владимир, – по собственному опыту знаю, что лучше собственной руки ничего нет. Но предложение хорошее, я тоже подумал об этом. Для разнообразия можно прибегнуть и к изобретениям цивилизации.

– А себе не хочешь изобретение цивилизации? – рассмеялась Ирина.

– Зачем, – улыбнулся Владимир, – меня вполне устраивает собственная жена.

– Ой-ой-ой! Лицемер! Можно подумать, что жена с него не слазит, – рассмеялась Ирина. – Ах да, совсем забыла, что у тебя есть штатный массажист.

– Да, раз моя драгоценная супруга мне разрешает, то я этим иногда пользуюсь.

При этом Владимир обнял Ирину и поцеловал её в щёку.

– Володя, я сегодня виделась с Екатериной Алексеевной, – поменяла тему Ирина.

– Я знаю, ты была в школе. И что она тебе сказала?

– Наплакались мы с ней.

– Так, а что случилось?

– Она очень горюет, что Андрей уедет скоро. Она сильно привыкла к нашему сыну и искренне радуется, что он достиг таких успехов. И что это произошло в России. Но с другой стороны, ей очень обидно.

– А именно?

– Володя, Екатерина Алексеевна говорит, что первичная подготовка ребят осуществляется в нашей стране на уровне ничуть не ниже, чем в самых лучших заведениях Запада и США. Это лишний раз говорит о том, что при всех негативных обстоятельствах современной жизни в России у нас много талантливой молодёжи. А удержать потом наших ребят нечем. На фундаментальную науку уже никто не выделяет должных средств. Всё катится под откос. И поэтому молодые русские талантливые ребята – физики, математики, химики, биологи – повально уезжают на Запад.

– Ириша, насколько я знаю, в медицине то же самое творится. Государство больше не интересует наука. Разве твоя зарплата учёного такого уровня соответствует твоему вкладу в медицину?

– Ладно, Володя, я за себя молчу. Я к тому, что нам надо свои патриотические чувства любви к стране менять. Страна уже стала чужой.

– Страна, возможно, уже чужая давно, но, Ирина, у нас здесь живёт близкая родня.

– Знаю, Володя. Сейчас лететь на Кавказ из Питера или Парижа примерно одинаково, часом больше или меньше.

– Ириша, я уже задумываюсь над этим, родная. Определим мы на учёбу в этом году нашего сына, и всё равно кому-то придётся быть с ним рядом.

– Хочу думать, Володя, что ничего фатального в том, если мы все уедем, нет.

– Я уже почти дозрел до этого, Ириша.

– Ты можешь не волноваться, – с улыбкой сказала Ирина, обняв своего мужа, – Павла я здесь не оставлю. Он теперь кандидат медицинских наук, и он хирург от бога и должен работать в цивилизованной стране и получать достойную зарплату, а не подрабатывать нелегальным латанием огнестрельных ран бандитам.

– Ты думаешь, что…

– Я не думаю, а знаю, Володя. Парень это делает вне больницы. Сейчас многие так работают, и правильно делают, потому что собственной стране до специалистов нет больше дела. Сколько месяцев нам уже не платят зарплату?

– Мне задерживают уже четыре месяца.

– Мне тоже, Володя. А ты знаешь, сколько операций за это время Павел провёл детям? Скольким из них он спас жизни. А зарплату он не получает.

– Хорошо, Ириша, больше агитировать меня не нужно. Я всё понял.

– Ну и хорошо, – сказала Ирина, целуя в щёку своего мужа, – уже время, Володя, пойди, пожалуйста, к метро и встреть Алёшу. Да, чуть не забыла, Алексей на днях отправляется во Францию по рабочим делам. Едет минимум на пару месяцев, и жить он будет у Гончаровых.

– Нормально… я узнаю главные новости семьи последним.

– Володя, не обижайся, это случилось совсем неожиданно.

* * *

Перевыборы президента России состоялись в разгар лета 1996 года. С небольшим перевесом голосов над кандидатом от Коммунистической партии Российской Федерации Геннадием Зюгановым Ельцин получил ещё один мандат на четыре года. До этого велась оголтелая пропаганда во всех средствах массовой информации страны. Денно и нощно во всех телевизионных ящиках запугивали российских граждан новой коммунистической угрозой, а именно: возвратом страны в прошлую эпоху с её сталинскими лагерями, расстрелами и виселицами.

Кампания оболванивания была столь масштабна и навязчива, что к моменту голосования большая часть избирателей поверила в смысл слов призыва, красующегося на многочисленных тумбах и баннерах, что Ельцин – президент всех россиян.

Выборы состоялись. Ельцин получил ещё один мандат на четыре года. Не обошлось и без конфуза. Небольшой отрыв, который отделял его при пересчёте голосов от кандидата компартии Геннадия Зюганова, дал повод россиянам усомниться в честности выборов. Но потом все успокоились, прекрасно понимая, что слова «честность» и «выборы» несовместимы в России. Пусть будет, что будет!

Момент вступления на российский «престол» нового старого президента показали по всем каналам телевидения тогда ещё в прямом эфире. И тут страна вновь увидела человека совершенно больного, бледного, едва стоявшего на ногах. Каким-то чудом он дрожащим, почти умирающим голосом сумел прочитать несколько строк присяги, едва устояв на ногах.