Возвращение в Тооредаан - Егор Дмитриевич Чекрыгин

младшая, Тиишкат — именинница, душа общества, а старшая, Неевия — заботливая хозяйка. Правда, хотя старшая и впрямь давно уже заботилась о доме Наугхо, сегодняшний вечер не доставил ей таких уж больших хлопот. Когда за дело берётся Бюро, можно надеяться, что всё будет сделано безупречно. Интерьеры небольшого уютного особнячка были обставлены новомодным мооскаавским художником. Закуска и вина — заказаны в дорогой харчевне, куда регулярно захаживали представители самого изысканного общества столицы. А слуги наняты по рекомендации хозяина этого заведения. И благодаря связям Бюро, всё это великолепие обошлось семейству оу Наугхо в сравнительно небольшую сумму… Примерно как жалование десятника Бюро в далёкой Даарской провинции за полгода. Но оно того стоило!

Оу Иигрь Рж’коов появился в весьма подобающее время — не слишком рано и не слишком поздно. К большому облегчению своего приятеля, одет он также был весьма уместно и достойно. Можно даже сказать, что его нарядный, полувоенного стиля камзол был даже куда моднее и изысканнее сегодняшнего платья хозяина, покроенного тоже отнюдь не у дешёвого портняжки. А украшения и аксессуары подобраны безупречно, с редким вкусом и пониманием этикета. Игиир даже на секунду позавидовал столь безупречному наряду и подумал, что без влияния Бюро тут тоже явно не обошлось.

Как и было оговорено ранее, Неевия сразу взяла на себя негласную опеку над «опасным» гостем, стараясь держаться рядом, дабы предотвратить возможный конфуз. А чтобы это не вызвало подозрений, темой их беседы стали приключения таинственного оу Рж’коова по пути в Мооскаа. Так как имя мооскаавской новомодной знаменитости было у всех на слуху, Иигрь довольно быстро стал центром собравшегося общества. И поскольку рассказывал он весьма живописно и образно, не без своеобразного юмора и подшучивания над собой, то быстро захватил внимание публики. Слушатели словно бы воочию увидели перед собой дикую, суровую, но по-своему красивую природу Даарских степей. Узнали тамошних обитателей — то по-детски наивных, то по-детски же свирепых и безжалостных. И по-доброму посмеялись над злоключениями чужестранца, столкнувшегося с непонятными обычаями и условностями их собственной страны. Можно было сказать, что Иигрь завоевал любовь и интерес публики, и вздохнуть свободно. Такому легко простят небольшие огрехи в знании этикета и хороших манер.

За столом Иигрь тоже держался вполне уверенно, не совершая нелепых ошибок и не пугая гостей «дикарскими замашками». В том смысле, что руками еду не хватал, не вгрызался зубами в куски мяса и не утирал жирные губы рукавом камзола. А если когда и перепутал вилки, так то ему было вполне простительно. А своё неумение танцевать он и вовсе сумел обыграть с истинно светским коварством, попросив Неевию «научить его». И если его первые попытки вызывали лишь улыбки окружающих, то затем он быстро освоил основные движения, и окончание танца было уже встречено публикой аплодисментами — как начинающему танцору, так и его умелой учительнице. Так что для следующих танцев отбоя от «учительниц» у Иигря уже не было.

Тот же метод он применил и в салонных играх. Ничуть не смущаясь, просил научить его, объяснить правила и, понимая всё с полуслова, опять завоёвывал сердца зрителей. А потом и вовсе предложил свою игру, весьма тепло принятую гостями дом оу Наугхо. Суть её была в следующем: все писали записки с некими заданиями и складывали их в вазу. Каждый из играющих должен был не глядя вытянуть один из листков и выполнить написанное на нём задание. Заранее было оговорено, что это должно быть что-то смешное, возможно нелепое, но не обидное, ибо велик был шанс самому попасть в поставленный тобой капкан. Гости веселились от души, изображая разных животных, исторических персонажей, читая стишки или исполняя с самым серьёзным видом глупые песенки. Даже почтенные чиновники, словно бы забыв свой солидный возраст, с упоением дурачились и валяли дурака, изображая из себя невесть что. В общем, вечер удался. И в том была также немалая заслуга оу Рж’коова. Который, кстати, не только завоевал симпатии общества, но и смог довольно близко сойтись с нужными людьми. Так что и Бюро должно было быть полностью удовлетворено итогами состоявшегося мероприятия.

Слияние (вставка от книгодела)

На этом месте сюжетная линия оу Игиира Наугхо и двоих его подчинённых, Хееку Барса и Рааста Медведя окончательно сливается с линией главного героя, Игоря Рожкова, которая в оставшейся части книги чередуется только с линией персонажей, знакомых читателю по серии книг «Странный приятель».

Игорь Рожков, студент

К новом дому Игиира я подъехал в наёмной карете. Потому как престиж! Это среди дня даже крутой и важный чиновник или генерал может позволить себе прокатиться на простом и шустром рикше. А на вечерний приём положено приезжать с понтом и пафосом. Домик оказался ничего себе так — по меркам моего времени, так и вовсе крутой особняк. Два этажа, куча комнат, судя по количеству окон, балкончики, лепнина и большая развесистая крыша, обеспечивающая в этом жарком климате желанную прохладу. В моем мире такое жилище считалось бы реально крутым, а тут — крутым в меру. Видал я в Мооскаа особняки и покруче, всё-таки народ тут живёт достаточно широко и просторно. Благо, места много, а жаркий климат не требует возводить толстых стен и беспокоиться об отоплении. Ну да это всё так, мелочи. Не мелочь то, что у приятеля, видать, по жизни началась не просто белая, а блестяще белая полоса. И по службе продвинулся, и наследство получил. Так что за человека можно было только порадоваться, учитывая, что по его словам, до этого он жил почти в нищете.

Кстати, как мне показалось, тут даже среди дворянства особо стыдиться своей бедности было не принято. Некоторые этим даже бравировали. Дескать, вот я какой, на государевой службе не за деньги, а за совесть вкалываю, а денежные вопросы пусть беспокоят купчишек да прочих лакеев. Их кодекс благородного человека был какой-то гремучей смесью самурайских традиций служения и европейского индивидуализма, сочетая беззаветную, вплоть до самоотрицания, преданность Вождю с разными там «личное пространство» и «честь превыше всего». Из того, что мне рассказывал Игиир, я понял, что в иной ситуации, служа Вождю, оу должен даже пренебречь гордостью и честью, но при этом, при поклоне хоть самому господу богу, не может сгибать спину. В одном случае быть преданнее собаки, а в другом не позволять косого взгляда даже императору. В общем, мутное это весьма дело — чужие обычаи, их интуитивное понимание должно вырабатываться