Малабарские вдовы - Суджата Масси

Первин сообразила, что она в гавани или где-то совсем рядом. А раз она слышит голоса, может, и ее кто-то услышит.

–Помогите!– крикнула она по-английски, потом на маратхи.

Выкрикивала снова и снова, но никто не откликался; может, еще слишком рано – или склад слишком далеко.

Часов с семи в доках кипела работа, но, наверное, за общим шумом никто не слышит тихого зова со склада. Нужно как-то привлечь внимание к двери в надежде, что те, кто приходит на работу первыми,– разносчики чая, уборщики, грузчики,– ее услышат.

Первин порылась в сумочке. Можно написать записку и протолкнуть в вентиляционное отверстие – вот только рабочие, которые придут к складам, по большей части неграмотны. И тут под пальцы попался прохладный стеклянный флакончик с розовым аттаром. Если его разлить, вокруг распространится сильный запах. Дорогой дамский аромат, в доках совершенно неуместный, наверняка привлечет мужчин к дверям склада. А если потом просовывать монетки в одну анну или пайс сквозь вентиляционные отверстия, кто-то наверняка их заметит.

Первин открыла флакончик и разлила жидкость по краю двери. А потом протолкнула в щель монетку в одну анну, послушала, как она звякнула снаружи о каменную плиту.

–Деньги дают!– выкрикнула Первин, чувствуя себя цирковым лотошником.– Деньги! Деньги! Деньги!

Свет, проникавший в щели, сделался гораздо ярче, а Первин почти охрипла, когда наконец кто-то воскликнул:

–Гляди-ка! Монеты!

–А чего за запах? Где тут розы?

Прижав губы к самому отверстию, Первин закричала:

–Выпустите меня, я вам еще дам! Пожалуйста, прошу, помогите!

–Слышал чего?– спросил один мужчина другого на маратхи.

–Нет, а от запаха меня мутит.

–Будто женщина кричала. Где только?

Второй мужской голос показался ей знакомым.

–Джаянт-бхая!– крикнула Первин.– Джаянт-бхая, это вы?

Повисла долгая пауза, а потом голос откликнулся:

–Первин-мемсагиб! Вы где?

–Тут, за дверью!– Она заколотила изо всех сил, до боли в костяшках пальцев.– За той, от которой розами пахнет!

–Латхи[77] неси,– распорядился Джаянт, явно к кому-то обращаясь.– И позови дежурного констебля.

Через десять минут мужчинам удалось взломать дверь. Первин вышла наружу и впервые за много часов распрямила спину. Поняла, что сари свалилось с волос и верхней части тела, поспешно намотала его обратно. Джаянт предусмотрительно закрыл ее телом от других, пока она оправляла сари, чтобы выглядеть пристойно.

Некоторые из собравшихся вокруг разглядывали монетки, валявшиеся на кирпичной отмостке у склада. Собрали их, принесли Первин. Она покачала головой.

–Разделите между собой, пожалуйста. Вы спасли мне жизнь.

–Это мой друг заметил монеты,– сообщил ей Джаянт.

–А где мы?– Первин огляделась, пытаясь сориентироваться.

–На причале Баллард, в складской части. Мы сегодня должны были грузить чай на судно «Пи энд оу». Присядьте, пожалуйста, мемсагиб. Вы, похоже, сильно ослабли.

Первин села на джутовый мешок, который к ней пододвинул Джаянт. Ее обуревал восторг. Обреченная на смерть, она сумела вырваться из клешней неумолимой судьбы и вернуться в мир, который так любила. Полной грудью вдохнув соленый портовый воздух, она спросила у Джаянта, частные ли это склады.

–Собственность бомбейского порта, но их сдают частным лицам,– сказал он, подтаскивая еще один мешок, чтобы она положила на него ноги.

–А у твоего босса Рави есть ключи от этих помещений?

Джаянт склонил голову набок, как будто осмысляя, что может проистекать из этих слов.

–Я точно не знаю. Думаю, если ключ ему и дают, то только в те дни, когда нас отряжают сюда на работу.

–А если работа должна начаться рано утром, может ли фирма, которой нужны грузчики, передать Рави ключ накануне?

–Вы правда думаете, что это дело рук Рави?– спросил Джаянт и осекся.

–Не может такого быть,– взволнованно вмешался стоявший рядом грузчик.– Мы сюда вчера не приходили, и в сегодняшних планах разгрузки этого склада нет. Не тот номер двери.

Первин обернулась и посмотрела на дверь, криво висевшую на петлях. На ней был краской выведен номер: 179. И больше ничего.

–Есть у кого фонарик?– спросила она.

Джаянт покачал головой.

–У полицейских найдется. Вон они, уже идут.

К ним поспешали два констебля-индийца, следом за ними шел инспектор английской полиции.

–Что тут за переполох?– Инспектор нахмурился, увидев расхристанную Первин.– Я и половины не понял из того, что мне рассказал этот парень. А в доках жалуются, что людей нет на рабочих местах.

–Грузчики, которые здесь стоят, возможно, спасли мне жизнь.– Первин с благодарностью поглядела на одетых в лохмотья работяг.– Они герои.

–А вы кто такая?– осведомился полицейский с высокомерным видом.– В ту часть порта, куда не заходят пассажирские суда, посетители не допускаются.

–Меня зовут Первин Мистри; яповеренный в адвокатской конторе Мистри с Брюс-стрит. Вчера вечером меня швырнули в мешок и притащили сюда; потом нападавший запер меня на складе.

Полицейский, похоже, все еще обдумывал ее первые слова.

–Вы что, работаете и зарабатываете? Женщина – секретарь в юридической фирме?

–Нет,– ответила она резко.– Я уже полгода штатный поверенный в адвокатской конторе.

–Приведите начальника гавани,– приказал полицейский младшему констеблю.– Нужно провести полноценное расследование. Мисс Мистри, а там внутри есть кто-то еще?

–Я не слышала голосов.

–Если речь идет о работорговле, о белых женщинах, может оказаться, что их там множество заперто.

–Я не белая,– поправила его Первин.– Я парсийка. И это может быть связано с одним из дел…

Не слушая, полицейский снял с пояса аккумуляторный фонарик и шагнул в помещение склада, освещая стены. Первин пошла следом, стала следить, как тонкий луч света скользит по мешкам. Полицейский вытащил из ножен на поясе нож, аккуратно вскрыл один из мешков по шву. Внутри лежала материя цвета хаки. Ею же оказался наполнен и второй мешок.

–На первый взгляд, всё в порядке. Ткань для обмундирования,– сказал полицейский, поворачиваясь к Первин.

–Для обмундирования?– повторила она.

И тут увидела, что на углу каждого мешка стоит клеймо с надписью по-английски: «Текстильная фабрика Фарида, Гирангаон, Бомбей».

Бомбей, февраль 1921