Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов

Крестьянское население Восточной Галиции действительно стало объектом забот русской администрации непосредственно перед началом посевной – весной 1915 г. Из запланированных 449 715 пудов зерна успели отправить только 166 549 пудов, а распределить еще меньше. Однако порядок распределения был очень выгоден: беднейшие крестьяне получали его в кредит без задатка, прочие выплачивали 25 %, а на оставшуюся сумму предоставлялась рассрочка вплоть до 1 марта 1916 г.74 Только на временные курсы для учителей из Галиции (первоначально их организовали в Петрограде) правительством было выделено 35 тыс. рублей75. Не удивительно, что зимой 1915 г. жители русинских деревень, оказавшихся между русскими и австрийскими позициями, шли к русским, где их кормили и укрывали, а не грабили и насиловали76.

Более сложными, как уже отмечалось, были отношения русских властей с еврейским населением Галиции. Как правило, поначалу проблемы были связаны с укрывательством бывших военнослужащих. Осенью 1914 г. довольно обычной была картина австрийских пленных, идущих по дорогам в цивильном. Это были русины, которые покидали австрийскую армию при отступлении и уходили по домам. Многих там потом и задерживали77.

Нередко случались и побеги пленных. Их этапирование было организовано не лучшим способом. Иногда расстояние при переходах превышало 25 верст (чуть меньше 27 км), уставшие люди отставали от колонн, при незначительном количестве конвоиров и отсутствии жесткого отношения к отставшим побег не составлял большого труда, особенно для местных жителей, которым было куда бежать78. Выход из весьма двусмысленного положения был найден 12 (25) августа 1914 г., после взятия Тарнополя. Тогда по рекомендации присутствовавшего при штаба 8-й армии депутата Государственной думы графа В. А. Бобринского А. А. Брусилов принял решение отпустить пленных галичан, которые согласились присягнуть на верность России и ее императору79. Позже стали использовать более традиционную форму – честное слово не воевать против русских.

Во всей контролируемой русскими властями Галиции за все время их пребывания там было проведено 1200 арестов и около тысячи обысков. Как такового сопротивления русским войскам и властям не оказывалось, крупные фигуры из еврейской, польской партий и иезуиты покинули город вместе с австрийскими частями. Впрочем, во Львове была раскрыта и обезврежена небольшая террористическая группа, готовившая покушение на генерал-губернатора Г А. Бобринского и русофильски настроенных общественных деятелей.

За время русского контроля над четырьмя губерниями Восточной Галиции из нее были высланы 1568 человек, и самый известный из них – униатский митрополит Андрей (Шептицкий)80. Польский граф и австрийский гусарский офицер, до пострижения он постоянно занимал антирусские позиции до войны, а после прихода русских войск публично призвал паству во время службы в Свято-Георгиевском соборе Львова сохранять верность Францу-Иосифу81. Проведенный в резиденции Шептицкого обыск дал доказательства подрывной пропаганды82. В результате граф-митрополит был арестован и выслан из Галиции в Киев83. Позже он был переведен в суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, а осенью 1916 г. – в Ярославль, где и проживал до февральского переворота в снятой для него квартире на тихой Воздвиженской улице под гласным надзором полиции84.

Герои русской революции не позабыли о нем, Шептицкий был освобожден и вызван в Петроград по распоряжению министра юстиции Временного правительства А. Ф. Керенского85. Позже он был направлен в Австро-Венгрию, правда, его пересылка была приостановлена из-за так называемого дела отца Николая Рыжкова – настоятеля православной церкви в Праге, арестованного в августе 1914 г. и приговоренного в 1917 г. к смертной казни. Австрийцы и ранее предлагали обменять русского священника на униатского митрополита, но после того как Шептицкий был освобожден без предварительных условий, изменили свою позицию86.

В целом, вряд ли общее количество высланных русскими властями можно назвать значительным для военного управления населением численностью около 4 млн человек, особенно если учитывать сложное этническое, социальное и конфессиональное состояние края. Во внутренние губернии под надзор полиции было выслано: евреев – 38 % (585 человек), русинов-галичан (бежавших из плена) – 29 % (455 человек), поляков – 25 % (412 человек), немцев и венгров – 5 % (76 человек), русских подданных – 2 % (28 человек), итальянцев, греков и чехов – 1 % (12 человек). При этом за тот же период под честное слово не воевать против России были освобождены 4290 военнопленных, уроженцев Галиции, православных и униатов87.

После Галицийской битвы возросла популярность генерала Н. И. Иванова, победа в ней приписывалась только ему. Г. И. Шавельский отмечал, что «добрым гением Юго-Западного фронта был не сам главнокомандующий, а начальник его штаба, скромный, никогда не кричавший о себе генерал М. В. Алексеев, – это знали и понимали, во всяком случае, не все. Взоры массы устремлялись прежде всего на главнокомандующего победоносной армией»1. Оба генерала получили награды из рук императора в присутствии главнокомандующего. Встреча состоялась на небольшой узловой станции Луков2. Н. И. Иванов получил орден Св. Георгия 2-й степени, М. В. Алексеев – 4-й степени, причем великий князь лично повесил ему на грудь собственный Георгиевский крест3.

Но основным «героем» прошедшего сражения стал генерал Н. В. Рузский. Его увлечение эффектными «взятиями» городов, проявившееся под Львовом, привело к тому, что австрийская армия избежала катастрофы, ограничившись поражением. Сам же генерал приобрел славу победителя не без помощи отечественных журналистов. «Но до сих пор русский народ не знает, – записал 1 (14) октября 1915 г. в своем дневнике М. К. Лемке, – что австрийская армия в 600 тыс. человек преблагополучно выскользнула из приготовлявшихся ей ножниц, не сжатых своевременно Рузским, который и виноват в ее спасении»4. Н. В. Рузский был одним из генералов, пользовавшихся перед войной поддержкой В. А. Сухомлинова, который знал его с тех пор, когда тот еще командовал корпусом в Киевском военном округе: «В Рузском я ценил человека, прекрасно знакомого с военным делом и способного к целесообразной, продуктивной работе. Деятельность его на войне ценилась высоко, хотя телесно крепок он не был, ему временно приходилось, по нездоровью, покидать ряды воюющих»5.

Весьма верную, как представляется, характеристику Н. В. Рузскому дал его сосед по Юго-Западному фронту генерал А. А. Брусилов: «Рузский, человек умный, знающий, решительный, очень самолюбивый, ловкий и старавшийся выставлять свои деяния в возможно лучшем свете, иногда в ущерб своим соседям, пользуясь их успехами, которые ему предвзято приписывались»6. В подобных действиях Н. В. Рузский получил поддержку со стороны своего начальника штаба генерала В. М. Драгомирова и генерал-квартирмейстера полковника М. Д. Бонч-Бруевича7. 1 (14) сентября 1914 г. 3-я армия сменила командование, ее возглавил командир 8-го корпуса генерал Р. Д. Радко-Дмитриев. Верховный главнокомандующий решился, наконец, сделать вывод из произошедших в Восточной Пруссии событий.

На этот день на русском Северо-Западном фронте сложилась непростая ситуация. Вслед за поражением А. В. Самсонова настала очередь П. К. Ренненкампфа. Его положение казалось прочным, газеты сообщали о том, что он по-прежнему популярен в войсках и теснит пруссаков, 16 (29) августа генерал был награжден орденом Св. Владимира 2-й степени с мечами8. Однако уже 18 (31) августа В. А. Орановский предупредил командующего 1-й армией, что вслед за разгромом А. В. Самсонова надо ожидать наступления на его фронте9. Опасность была очевидной. Настал последний день трагедии 2-й армии. Именно тогда германское Верховное командование поставило перед П. фон Гинденбургом следующую цель: «Ближайшей задачей 8-й армии явится очищение Восточной Пруссии от армии Ренненкампфа. Преследование разбитого теперь противника вести частями, которые могут быть для этого выделены, в направлении на Варшаву, с учетом возможного движения русских от Варшавы на Силезию. В дальнейшем 8-ю армию предлагается использовать, если обстановка в Восточной Пруссии это позволит, в направлении на Варшаву»10.