Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя

— Асфирель, вы слышите нас?

— Что? — прохрипела я, подняв голову и оглядываясь, но все видела лишь смазанным пятном.

— Позвольте Возмездию выбрать весы для суда, — видимо, повторил рассат.

На негнущихся ногах и не отрывая взгляда ото льда под ногами, я подошла к бронзовой чаше у алтаря. Обычно для нее брали часть от доказательств, но мне посоветовали окропить ее кровью. Острый кинжал для меня тоже подготовили. Я вытащила его из чаши и порезала ладонь, совершенно не ощутив боли. Тяжелые капли сорвались вниз, чтобы помочь избрать достойных духов для взвешивания проступка Кейела. И если толпа предвкушающе затихла, то я знала, что увижу: двух призрачных дракончиков из сна — жестокие и справедливые духи в суде. Они заглядывали в саму суть обвиняемых, углублялись в их желания, которые двигали ими в момент преступления.

Строго разделенное добро и зло жило в этих весах: синий и красный. И если у преступника находилось малейшее желание навредить жертве — синий дракон полностью уступал место красному.

Я боялась, что увижу в скором времени. Красный дракон поглотит Кейела без остатка, растворит его и заберет с собой. Кейел будет навсегда заточен в весах, испытывая жадность до преступников, видя в них родное и притягательное. Самое жестокое наказание алтарем Возмездия. Поэтому я не отрывала взгляда от профиля своего убийцы. Мне хотелось запомнить его, несмотря на все, что между нами произошло.

Кейел вздрогнул и отступил. Он испугался лишь на секунду, но и этого хватило, чтобы я перевела взгляд на чашу и ощутила ненависть к себе и Фадрагосу. Белесый дымок поднялся над чашей, разделился на две части и разлетелся маленькими драконами. Они устремились вверх, затерялись в ледяных сталактитах, оставляя после себя красные и синие следы. Время пришло.

Я шагнула к алтарю, но остановилась перед Кейелом. Он заступил мне путь, склонился ко мне и неверующе заглядывал в мои глаза.

— Ты ведь не сделаешь этого, Аня? — прошептал он. — Неужели, настолько сильно… Аня, это же хуже смерти! Ты понимаешь, на что обрекаешь меня?

Я открыла рот, но ничего не смогла выдавить из себя. Хотела оттолкнуть его, но вспомнила, что мне рассказывали: с момента как весы определены, преступник и жертва не могут прикоснуться друг к другу  до окончания наказания. Кейел, видимо забыл… Он огладил воздух тыльной стороной ладони возле моей щеки, зажмурился надолго, а затем вновь посмотрел на меня и тихо напомнил:

— Ты не пострадала и осталась жива. Ты можешь произнести слова отказа. И все закончится для нас иначе — все закончится хорошо.

Мое дыхание сбилось. Толпа согласно ритуалу молчала, никто не смел вмешиваться, хоть и слышали каждое слово, каждый наш шепот, будто мы говорили рядом с ними. И, кажется, моя глупость готова была достигнуть пика, но Кейел сам все испортил.

— Я готов простить тебя, Аня. Попробую понять. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, всегда это знал. Просто в вашем мире, наверное…

Я быстро и уверенно обошла Вольного, лишь краем глаза заметив его изумление. Он готов простить меня? Каким надо быть человеком, чтобы считать в такой ситуации, что это я нуждаюсь в его прощении и понимании? О чем он говорит?

Для завершения ритуала осталось только лечь на алтарь, и позволить ему прочесть из моей памяти эпизод с рекой Истины. А затем от меня уже ничего не будет зависеть. Я понимала лишь одно, что после суда мне придется найти Сердце времени. Раздобыть его во что бы то ни стало. Кейел не знает, но он выберется из плена весов и проживет свою жизнь заново, но уже без меня. Если я сейчас хоть в чем-то виновата, то в будущем… Я все исправлю.

Когда я садилась на алтарь, увидела Кейела вновь. Ненависть в его глазах сейчас не пугала, а больно ранила. Тягучая тоска смешивалась с этой болью и заставляла действовать быстрее, отводить виноватый взгляд от Вольного.

Потом он проживет жизнь заново… Я все сделаю ради этого. На все пойду. Жаль лишь, что больше не увижу его, не смогу услышать и прикоснуться.

Холод пробирал даже сквозь одежду. Драконы под потолком кружили по часовой стрелке, размазывая полупрозрачные цвета, которые никогда не смешаются и не превратятся в лиловый. Либо одно, либо другое — третьего не дано.

Я против воли застыла, а ледяной потолок пропал. Вместо него я видела Древний лес. Разговор с Роми промчался почти не начавшись, а виноватый взгляд Кейела застыл неподвижно и надолго. Затем вновь воспоминания мелькали как на перемотке, но как только возникали мои соприкосновения с Вольным, воспоминания тянулись долго. Сердце разрывалось, а глаза хотелось закрыть, чтобы ничего не видеть, чтобы заново не проживать эти моменты так отчетливо. Совсем скоро Кейел больше не улыбнется мне.

Меня вышвырнуло в реальность. Усердно моргая, я почти сразу вскочила. Сидя на алтаре, нашла Кейела. Он грустно улыбался мне и смотрел так, будто видел перед собой жалкое создание. Драконы кружили уже над ним, но вскоре устремились к нему. Я съежилась и напряглась до боли в груди. Синий дракон первый прошел насквозь Кейела, через его грудь, и вновь устремился вверх. Красный ударил Вольного в спину и вышел из груди, заставляя виновного пошатнуться. Но Кейел устоял, и даже не отвел от меня пристального взгляда. Казалось, что ничего сейчас не заставит его отвернуться или закрыть глаза. Я знала приговор и не желала его исполнения. В этот миг я отчетливо поняла, что не хочу лишаться возможности видеть Кейела. Как все вернуть назад?!

Любовь вопреки. Насколько сильна она может быть, и в какие секунды рождается? А может, только в неотвратимых обстоятельствах мы осознаем ее?

Красный. Он снова камнем рухнул вниз. Опять прошел сквозь Кейела, а я закусила губу и, чтобы не разрыдаться, напомнила себе о Сердце времени. Вот только дракон не развернулся, направляясь к бронзовой чаше. Он ударился в нее со звоном, но не пошатнул ее. Исчез в воздухе красным дымом, рассыпался, и стал исчезать серым маревом у самого пола.

Синий дракон завис над Кейелом, чуть покружился, будто демонстрировал всем окружающим себя. Чтобы запомнили это мгновение, чтобы больше не смели оспаривать решение самых жестоких и справедливых судей. Он медленно спустился к Кейелу и исчез в его груди, освещая куртку синевой. Вольного полностью оправдали.

Невиновен.

Я открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Голова кружилась, а в глазах все поплыло. Но ведь он столкнул меня в реку. Он говорил, что ждал чего-то иного. Он был разочарован и недоволен. Он исключил риски, отправляя всех свидетелей подальше. Ромиара! Он боялся, что он умрет, если умру я!

Какой же это суд?!

Я хотела ответов! Хоть каких-нибудь. Любых ответов!

— Вы не можете! — выкрикнула я, не соображая, что несу. Сползая с алтаря, наблюдая, как Елрех спешит ко мне. Злость затопила разум. Сколько переживаний и нервов? Сколько погибших на пути этого Вольного? Он убил Этирс! Он хотел убить меня и даже не чувствовал себя виноватым, веря, что я должна просить прощение у него. А если духи Возмездия на его стороне? Или другие духи? Почему в Фадрагосе так слепо верят им?! — Нельзя верить этим мелким су… щ-ществам! — прошипела я.