Король-Воитель - Крис Банч

Мы причалили к берегу неподалеку от места, где виднелись поднимающиеся столбы дыма — этого было вполне достаточно для того, чтобы рассчитывать найти там деревню или по крайней мере процветающую ферму, — и выгрузили все свое небогатое имущество.

Но сначала мы долго решали, как поступить с нашей яхтой. Рассуждая логически, нам следовало привязать ее там, где мы высадились, и продать кому-нибудь из обитателей деревни.

Но что-то в этой логике нас не устраивало.

В результате, когда мы выгрузили на берег все, что сочли нужным, я оттолкнул лодку от берега и позволил течению вновь подхватить ее.

Она дважды повернулась кругом, а потом устремилась к середине реки, точно выдерживая направление, как будто ею управлял невидимый рулевой.

— Хорошо, чтобы где-нибудь в низовьях она нашла двух других любовников, попавших в беду, и помогла им так же, как и нам, — сказала Симея, прислонившись ко мне.

Я одной рукой обнял ее за талию.

— Такие слова не слишком подходят прагматичной и целеустремленной волшебнице.

— Сейчас я просто человек, чувствующий печаль, чувствующий, что у нас было что-то совершенно особое, а теперь… — Она умолкла, не договорив, и долго смотрела на удалявшуюся лодку.

— Может быть, тебе станет легче, если я скажу, что люблю тебя? — негромко проговорил я.

— Да, — ответила она. — Станет намного легче.

Добравшись до небольшой фермы, мы увидели там в крошечном загоне двух красивых лошадей, одну серую, а другую гнедую, напомнившую мне о моем давно утраченном любимце Лукане, который, как я надеялся, мирно доживал свои годы у какого-нибудь коневода неподалеку от Никеи. Эти лошади казались здесь совершенно неуместными, так как явно не годились ни для плуга, ни даже для телеги.

Фермер клятвенно уверял нас, что как-то раз нашел их на своем поле и с тех пор держал у себя, в надежде, что найдутся их владельцы или подходящие покупатели.

— Они, — ворчал фермер, — сожрут весь мой овес, и сено, и меня вместе с домом.

Мы придирчиво осмотрели лошадей; они были в прекрасном состоянии. У одной на ухе оказалось клеймо из тех, которые ставят в кавалерийских полках, но я решил не обращать на это внимания. Хозяин получил три золотых монеты из тех, что подарила нам яхта, за лошадей, еще две за сбрую, и мы тронулись в путь.

Гнедого коня я назвал Быстрым, а Симея дала своей лошади имя Странник.

Мы двигались точно на восток, и, несмотря на то, что еще не закончился Сезон Бурь, погода в основном стояла сырая и холодная, это было восхитительное время.

Фермеры, с которыми нам доводилось встречаться, были, как правило, радушны. В это время года у них было нечто вроде отпуска; им не нужно было от зари дотемна трудиться в полях, у них была еда, которой они могли поделиться, и частенько чердак или сеновал, куда они могли пустить переночевать двоих путников.

Свежих овощей уже почти не осталось, зато это было время забоя свиней, так что нас угощали сочными отбивными с сухими фруктами, только что прокопченной ветчиной, зажаренной с ягодным или горчичным соусом, хлебами и пирогами с начинкой из насушенных за лето фруктов.

Но на земле то и дело попадались шрамы, оставленные войной: нам не раз встречались брошенные фермы и многие акры пахотной земли, густо поросшей сорняками; порой мы по целым дням не встречали ни одного человека и торопились поскорее проехать эти места, следя только за тем, чтобы не переутомлять лошадей и самих себя.

Но мы-то не чувствовали себя одинокими, совсем наоборот — самыми лучшими из наших ночей были те, когда мы оставались одни.

Порой мы останавливались на ночлег в заброшенных домах, но, как правило, нам было в них не по себе, и мы устраивались в сараях или на сеновалах.

Однажды мы заехали в странный лес, где молодые деревья росли ровными рядами, словно пшеница в поле.

— Интересно, эти деревья выглядят так, словно их выращивают для лесопилки, — удивленно сказала Симея. — Кто же мог до такого додуматься?

— Ленивые плотники, — ответил я, и она прикусила язык, будто решила, что сморозила глупость.

Я подъехал к одному дереву и присмотрелся к нему.

— Похоже, что я угадал верно, — сказал я. — Это какое-то твердое дерево из тех, которые идут на изготовление мебели, и его ствол в нескольких местах обмотан проволокой, чтобы дерево росло совершенно прямо. Вероятно, в нормальном состоянии они растут вкривь и вкось, а тому, кто посадил этот лес, нужна ровная древесина. Да, из нее получится очень дорогая мебель.

— Я тебе не верю; ты просто пытаешься догадаться, — сказала Симея. — Спросим у хозяина, когда найдем его дом.

Но если у этих деревьев все еще был хозяин, то его жилище было хорошо скрыто где-то в глубине леса, поскольку мы ехали по бесконечной плантации, пока не начало смеркаться, но так и не увидели ничего, кроме деревьев, уходящих вдаль прямыми рядами, разделенными равными интервалами.

— Похоже, нам придется спать на свежем воздухе, заметила Симея.

— Не вижу в этом никакой беды, — ответил я. — Продукты у нас есть, так что можешь сварить какой-нибудь суп, а я тем временем приготовлю такую роскошную постель, какую ты в жизни не видела.

— Так где же мы остановимся?

— У ближайшего ручья.

Когда мы нашли воду, Симея расседлала и привязала к соседним деревьям лошадей. Потом она по моей просьбе набрала камней, сложила из них очаг и развела большой костер. Я выбрал два дерева, росших футах в двадцати друг от друга, карабкаясь по стволу, обрубил у каждого из них верхушку чуть выше того места, где начиналась крона. Затем я срубил деревца, росшие между этими двумя, и, громко крякая от натуги, выдрал из земли пни с разбегавшимися в стороны корнями. Один из тонких стволов я положил, как на столбы, в развилки обрубленных деревьев, а остальные поставил под углом к земле, чтобы они опирались на эту перекладину. На получившуюся решетку я навалил веток, прихватив их веревками, и в конце концов вышла хорошая, прочная стена, которая должна была защитить нас от самого сильного ветра — ветры в это время года по нескольку дней дули в одном направлении.

Под этой крышей я аккуратно уложил в несколько слоев ветки с листьями, пока не получилась высокая упругая кровать, поверх которой я постелил наши спальные мешки.

Перед кроватью я устроил еще одно кострище — узкое, длиной с кровать. Набрав сухого хвороста, я порубил его и сложил, чтобы он был под рукой.

— Вот и все! — объявил я. — Будем спать укрытые от ветра, с костром под боком. Если кто-нибудь из нас замерзнет, то достаточно будет подбросить в огонь полено-другое.

— Ты спишь с краю, — сказала Симея, — значит, и дрова подкладывать будешь ты.

— Что, мы даже не будем тянуть соломинки или палочки?